Вот когда война закончится — тогда и решат, что с ней делать.

— Что это за соседа вы мне подсадили, Манрыкан? — вежливо спросила Моав.

— Шумел?… - сочувственно почесал в затылке капрал. — Ну, если меня спросить, этот у нас долго не задержится…

— Почему? Он разве не политический?

— Политический, потому и здесь. Вроде бы короля прилюдно поносил, да еще королевскую статую, звиняйте за выражение, обосцал. Только если меня спросить, этого парня в клинику надо, а не к нам.

— Да, шумит он сильно… — согласилась Моав.

— Не иначе скоро переведут, — сказал Манрыкан. — Еще и покалечен бедолага — ступня от лодыжки деревянная, пол-уха в драке откусили…

Моав Ехидна рассеянно покивала. Дверь закрылась, и колдунья осталась наедине со своим завтраком. Омлет из двух яиц, свежая ветчина, еще теплый хлеб… Даже и не скажешь, что в тюрьме.

Минуточку… Деревянная ступня?… Пол-уха и деревянная ступня?… Почему ей это кажется таким знакомым?…

Вилка замерла в воздухе. Моав резко вскочила и забарабанила в дверь.

— Манрыкан!!! - истошно вопила она. — Кто-нибудь!!! Откройте, откройте, выпустите!…

Сзади послышался слабый смешок.

— Выпустите… меня… — прошептала Моав, поворачиваясь к звуку.

На стене засветилось белое пятно. И из этого пятна высунулся низенький, необычайно бледный человечек.

На правой ноге вместо лодыжки и ступни — деревяшка. На тыльной стороне ладоней — что-то вроде губных гармошек. Искривленный в усмешке рот демонстрирует клыки — очень длинные и острые клыки…

— Дзецар Киллер… — сглотнула Моав, оседая на пол.

— Моав Ехидна, — тоже узнал ее Дзецар. — Значит, Хог дал верные сведения…

Жуткий колдун-полукровка осклабился, поднимая руку. Кровь отца-Злыдня даровала ему оттенок кожи и волос, позволяющие при необходимости выдавать себя за рокушца без всякой маскировки.

Благодаря этому он и сумел стать одним из особо доверенных агентов Турсеи Росомахи…

«Губная гармошка» тихо щелкнула, и Моав вздрогнула, опуская глаза. Грудь пронзило сразу тремя крохотными шариками. Уже этого достаточно, чтобы убить кого угодно, а тут еще колдовской холод, расходящийся по телу…

— Зеньора колдунья?… - приоткрылась дверь.

Манрыкан бросил один лишь взгляд на происходящее в камере и дико закричал:

— Тревога-а-а-а-а!!! Трево-о…

Крик захлебнулся. Капрала тоже пронзило колдовскими пулями. Дзецар довольно ухмыльнулся, нашарил в своем тряпье бутылочку фиолетовой жидкости и с удовольствием отхлебнул.

Через несколько секунд к камере примчались еще два тюремщика. Они не стали тратить времени на крики, сразу бабахнув из пистолей.

Усмешка Дзецара стала еще шире. Зелье уже подействовало — пули прошли прямо сквозь него, расплющившись о стену.

На глазах изумленных тюремщиков колдун помахал ручкой и растаял в воздухе.

Глубокая тьма. Длинный извилистый коридор, плавно спускающийся все ниже и ниже — к самым корням горы Орлиный Клюв. Никаких ступеней — ровный и очень удобный пандус, как в дорогих подземных автостоянках. Под ногами мокро — протекает подземный ручеек. Вдали слышно капанье воды.

Хотя насчет глубокой тьмы стоит дважды подумать. Над головой Креола, идущего первым, пылает ослепительное солнце. Заклятие Света в мощнейшем своем варианте. Кажется, что туннель усеян электрическими лампами — ни одна тень не укроется от этого магического прожектора.

Шагающая следом Ванесса и замыкающий вереницу Индрак хранят скорбное молчание. Подавлены смертью престарелого дэва. Ведь это, возможно, и в самом деле был последний дэв Рари…

Конечно, разумом понимаешь, что иначе было нельзя. Он бы ни за что не пропустил их добром. Да и в любом случае старику недолго оставалось — предстоящую гибель он воспринял с явным облегчением. Бессменный часовой мучительно устал стоять на посту, зная, что смены уже никогда не будет…

Но Ванессу и Индрака одинаково возмутило то, с каким безразличием отнесся к этому Креол. Он испепелил дряхлого великана как-то очень походя, словно пришиб досаждающую муху. Правда, надо отдать ему должное — смерть наступила мгновенно, дэв даже не успел ничего почувствовать.

— Ученица, не смотри на меня таким злым взглядом, — раздраженно проворчал маг. — Может, у тебя был лучший вариант действий?

— Все равно так нельзя… — насупилась Вон. — Можно было его просто усыпить или оглушить…

— Нет, это плохо, это очень плохо! — замотал головой Индрак. — Если враг прорвался через врата, а страж остался жив — это очень плохо, очень постыдно!

— Вот именно, — подтвердил Креол. — Он шестьсот лет стерег эту дверь. А до него ее полторы тысячи лет стерегли его деды-прадеды. Каково ему было бы умирать со знанием, что он их всех подвел?

— Ненавижу эту твою логичность, — исподлобья посмотрела на него Ванесса. — Всегда подводишь доказательную базу, и получается, что ты прав! Но ведь на самом деле ты просто махровый садист! Тебе ведь просто нравится убивать, разве нет?!

— Нравится, — кивнул маг. — Но мне не нравится убивать слишком слабых. Мне не нравится убивать детей, женщин, стариков… если они не маги, конечно. Маг может быть хоть безногим инвалидом — он все равно не слабый. Вот скажи, тебя я хоть раз ударил?

— Я не слабая!!! - возмущенно пнула его под зад Ванесса.

— Ученица, не испытывай судьбу!!! - обернулся к ней взбешенный учитель, растирая ушибленную задницу.

Несколько следующих минут Креол шагал молча, начитывая заклятие Исцеления. В копчике пульсирует острая боль — все-таки Ванесса Ли не один час провела на татами, зарабатывая свой черный пояс.

— Ладно, а почему же ты тогда Хуби все время колотишь? — заговорила Вон, когда они оба поостыли. — Он тоже слабый!

— А он меня просто злит, — мрачно ответил Креол. — Не знаю, почему я его вообще до сих пор не прибил.

— Да, это вопрос… — задумчиво согласилась Ванесса, вспомнив сумку с испоганенным бельем.

Под ногами что-то тихо звякнуло. Одна из плит вдавилась вглубь. Креол тут же резко подался назад — амулет на груди полыхнул жаром, предупреждая об опасности.

— Эй, не пихайся!… - запищала Ванесса, жестоко сплющенная между магом и дэвкаци. Ее-то Креол оттолкнул легко, а вот скалоподобный Индрак даже не шелохнулся.

Мигом спустя там, где только что была голова Креола, просвистело серпообразное лезвие. Вдавившаяся плита оказалась включателем ловушки.

— Гляжу, нам здесь не очень-то рады… — пессимистично заметил маг.

— И как ты только догадался? — язвительно поинтересовалась Ванесса. — Вперед, сапер, в темпе!

Сама она, разумеется, в авангард не рвется, предпочитая прятаться за широкой спиной учителя. Может, и малодушие, но если бы первой шла она, ей бы сейчас уже снесло голову. А у Креола есть магическая «сигнализация» и разные защитные чары, вот и пускай принимает на себя все шишки.

И вообще — его убить гораздо труднее, чем ее, простую американскую девушку. Этот проклятый шумер и с отрезанной головой не помрет — проверено на практике.

В течение следующих пяти минут Креол вляпался еще в дюжину разных ловушек. Совершенно не привыкший проявлять осторожность, он ломился напролом, словно носорог сквозь тростниковые заросли. Уважающий себя архимаг не уступает дорогу даже столбам — сам виноват, если попался навстречу.

В Шумере когда-то был архимаг Арза, прозванный в народе Хана-Всему-Живому. Под старость он совершенно ослеп, но и не подумал обзавестись поводырем или хотя бы тростью — с его пути и так все разбегались.

Даже крупные хищники.

Строители, проложившие туннель под горой Орлиный Клюв, не поскупились на подарки для незваных гостей. Креол потерял две Личные Защиты и в конце концов просто начитал на себя Бронзовый Доспех. Самые разные ловушки — лезвия, вылетающие из стен, плиты, падающие на головы, проваливающиеся полы, потайные самострелы, стреляющие отравленными иглами…