Он останавливается. Айна ничего не замечает, продолжая бежать. От леса ее отделяет только полет стрелы. Он оборачивается. Рыжие головы гончих мелькают в траве, алые языки через плечо. Чарин зверь впереди всех, длинная шерсть летит по ветру. Клыки оскалены, страшные глаза налиты кровью, пес стелется над землей, как тень.

Сердце колотится в горле, рот пересох, хочется повернуться и помчаться вслед за Айной. Но он уже не успеет. А вот Айна еще может успеть.

«Фэль! Что ты делаешь?! Беги!»

Только стоять. Не подкосились бы ноги. Стоять.

«Нет, Айна! Давай, лес уже рядом! Я задержу их. Не бойся, со мной ничего не случится!»

Поймать взгляд и держать. Красные бешеные глаза.

«Я не могу без тебя!»

«Можешь! Беги! Позови помощь! Расскажи всем…»

Серый пес добегает первым. Держать! Они смотрят друг на друга, не двигаясь. Может, мгновение. Может, вечность. Он понимает, что времени не существует. Красные глаза становятся карими. Рык замирает в горле. Волкодав ложится на брюхо. Ползет. Мокрый нос тыкается в сапог. Длинный язык лижет засохшую грязь. Он нагибается, ласкает грубую шерсть. Когда Чара подлетает к ним, нахлестывая лошадь, остальные собаки, скуля, лежат вокруг. Анафаэль оборачивается. В поле за ним — никого, только качаются на опушке еловые лапы.

«Значит, вот как девчонке удалось спастись. Чара — жирный идиот!» Нетерпение Мастера на мгновение выбросило его из потока. «А мальчишка! Какое проявление! Полный контроль, и не над одним животным — над целой сворой! Проклятый щенок даже не вспотел! Но самое непостижимое — гаденыш работал с эфиром напрямую! Никаких посредников. Не удивлюсь, если и чарское проклятие — его рук дело, его одного. Подумать только — Эфирный маг! В последний раз такой проявлялся… Надо проверить в хрониках, когда выберусь из этой дыры. Клянусь, я найду его! Уже скоро!»

Собачий визг. Чара стегает волкодава плетью прямо с конской спины.

— Пустобрех! Шавка шелудивая! Чего разлегся?! Ату его! Ату!

Пес визжит, ползет на брюхе. Псари пинками поднимают гончих.

— Не наказывайте его! Он не виноват!

Чара спешивается. Сверкает меч. Кровь брызжет на сапоги, на исцарапанные коленки в дырах штанов, на руки. Липкая, горячая. Собачья кровь. Его руки дрожат, когда Чара связывает их, когда накидывает петлю на шею.

— За девчонкой! Она не должна уйти!

Охотники разворачивают лошадей к лесу. Гончие снова заливаются лаем, почуяв след.

— Нет! Вы же обещали! Она ведь добежала!

Чара дергает удавку на шее, и у него темнеет перед глазами.

— А кто сказал, что я сдержу данное тебе обещание, мтар?[4] Грязный полукровка!

«Прячься, Айна!»

Воздух кончается, а с ним — свет.

Найд вздохнул и выглянул в окно. С верхнего яруса мельницы неплохо просматривался двор перед домиком Мальвиуса — пустой и скучный по причине занудного моросящего дождя. Несмотря на твердое решение взглянуть своему главному страху, то есть Камилле, в лицо, парень не мог ничего предпринять: мельникова дочка носу из дома не казала. Найд снова вздохнул и принялся за мешки с ячменем. «И отчего я такой невезучий? Всю неделю, куда б меня Жернов ни послал, всюду была Камилла, а сегодня, когда я наконец решился на разговор, ее и след простыл!»

Херр Харрис всегда учил воспитанника: «Вместо того чтобы бежать от того, чего боишься, взгляни страху в глаза, изучи его. Чаще всего реальность оказывается не такой ужасной, как ее рисует воображение». Верность этого наблюдения Найду удалось проверить накануне, когда он, выставив перед собой руки и глядя в пол, поведал ленлорду о причине недовольства Сибелиуса. Найд знал, что херр Харрис считал воровство матерью всех смертных грехов, а потому обреченно ожидал приговора.

— Не понимаю, что с тобой творится, мальчик. Последнюю неделю ты был сам не свой. Но это не оправдывает твоего проступка. Знаю-знаю! Ты собирался положить книгу обратно. И все же взял ее без спросу! Кстати, а что за сочинение заставило тебя пойти на воровство?

Воспитанник покраснел до корней волос и ответил так тихо, что херру Харрису пришлось повторить вопрос. Найд заранее приготовился к самому худшему, вроде ударной чистки всех деревенских свинарников, но последовавшей реакции ленлорда он не ожидал. Запинающееся признание вызвало у опекуна взрыв искреннего смеха.

— Иллюстрированное издание?! Ха-ха! Надеюсь, картинки того стоили! Что же, там были только женщины или мужчины тоже, то есть вместе с женщинами? Гхм… н-да. Видишь ли, мальчик, интерес к… хм, нежному полу очень естественен в твоем возрасте. Но ты должен мне обещать, что не попытаешься больше удовлетворять этот интерес таким путем.

Последующие полчаса красный и потный от жгучего стыда Найд сидел перед херром Харрисом, который решил, что настало время преподать взрослеющему юнцу урок полового воспитания. Реальность действительно оказалась не такой уж ужасной. Всего лишь лекция о вреде рукоблудия — и грешник был свободен.

— Найд! НА-АЙД!

Содержимое очередного мешка перехлестнуло через край бункера и устремилось на грязный пол.

— Русалочья икра и кикиморова икота! — Заплутав в мыслях, парень позабыл и где находится, и что он здесь не один.

— Чего ты там мямлишь, обормот! — донеслось раздраженно с нижнего яруса мельницы.

— Ничего, херр Мальвиус. Что надо-то? — проорал он в люк, бросившись на колени и торопливо сгребая зерно обеими руками.

— Че надо?! Приятелю твоему помочь! А то развяжется у ленлордова сына пупок, а я в крайних буду. Тут работы сейчас мало — дождь, будь он неладен! Так ты поди, подмоги Айдену мешки уложить.

Найд буркнул в ответ что-то утвердительное, размел последние ячменные зерна по темным углам и потопал вниз. Еще на лестнице через открытую дверь он увидел льющиеся с конька крыши потоки. Утренняя зябкая морось внезапно сменилась грозным ливнем. Поежившись и натянув на голову капюшон, парень шагнул за дверь. Брр! Хлесткие струи тут же пропитали одежду, сапоги тоже промокли. Найд понесся через двор, скача через лужи. Вот уже и склад. Парень влетел в приоткрытую дверь, шумно отфыркиваясь; встряхнулся, как собака. Немного проморгавшись и стерев с лица воду, он принялся оглядываться вокруг. Айден, который в поте лица должен был укладывать штабелями мешки с мукой, очевидно, стал невидимкой: молодого ленлорда нигде не наблюдалось.

Дело принимало интересный оборот. Бывало и раньше, что Айден с Найдом косили, отлынивая от тяжелой работы. Но чтобы вот так, внаглую! Для очистки совести посланец Мальвиуса побродил еще немного по складу, заглядывая в темные углы, но не обнаружил ничего, кроме сухого мышиного помета и голубиного гнезда. «Паршивец наверняка дрыхнет на сеновале! Повезло ему, что Жернов меня на подмогу послал, а не сам явился! Вот влетело бы „сыну ленлорда“ на орехи! Но он и у меня легко не отделается! Уж на испуг-то я его возьму…»

Мокрой тенью Найд шмыгнул между прилегающими друг к другу зданиями склада и сенного сарая. Дверь была заперта, но он знал место в задней стенке, где неплотно пригнанная доска поворачивалась на одном гвозде. На этот раз стараясь не шуметь, Найд протиснулся в узкую щель. Немного постоял, вдыхая пряный аромат сена и давая глазам попривыкнуть к темноте. Он не сразу обратил внимание на доносящиеся сверху звуки. Голубей под крышей сеновала селилась целая армия, поэтому приглушенную возню и воркующие голоса Найд поначалу списал на их счет. Вот только голуби по чердаку не топают так, что сенная труха людям на голову сыплется. И хихикать они тоже не умеют. Особенно женским голосом.

В сердце закралось неприятное подозрение. Может, дождь вовсе и не запер Камиллу дома. Может, она так же хорошо знала о лазе в стене сеновала, как и они с Айденом. Непроизвольно Найд сделал несколько шагов в сторону ведущей на чердак лесенки, но снова остановился. «Что, если это и вправду Айден? И Камилла? Что, если это он — отец ребенка? Нет, не может быть! А почему, собственно, не может? Потому что три месяца назад его на мельнице и духу не было, мы тогда в кузне работали. А Купалин день? На праздник народ собрался со всей округи, и мельникова дочка там, конечно, тоже отплясывала. Мог Айден ее у костров встретить? Мог. Герой-любовник хренов на танцульках только девок и обхаживал. Русалочья икра!» Найд метнулся обратно к дыре, но снова замер. Звуки наверху стали громче, зашуршало сено, что-то упало на пол — пара сапог?