— Иди уже, воитель. — усмехнулась во мраке Лав. — Верши свою судьбу. Верши все наши судьбы.

Я кивнул темноте, скрывающей древнюю ведьму и пошел к Ларэн. Все преграды между нами, наконец, рухнули. Пора. Я потянулся к ней своей волей и коснулся спящего сознания химеры.

Яркое солнце, синее небо, шелест тысяч древесных крон и столько всего впереди. Ларэн аккуратно пробиралась через густую чащу, где почти не бывает человек.

— Тише, Рэн, тише. — шептал рядом крадущийся парень на пару лет старше. Такой же рыжий и чем-то похожий в чертах лица. — Охота любит тишину.

— Так я тихая… — чуть обижено прошипела она.

— Да-да. — усмехнулся ее, наверное, брат. — А ветки рядом хрустят от скуки.

— Я стараюсь.

— Знаю. — улыбнулся парень, погладив девочку по голове. — Все придет со временем. Осенью мы пойдем к оленьей тропе у Серого Ручья.

— Правда? — оживилась девушка.

— Ну если ты к осени не сойдешься с кем.

— Остать. Мне и так не повезло, что лучший парень в деревне мой брат.

— Не спеши с выводами, бельчонок. Есть хорошие ребята. Надежные. Ты, наверное, боишься выбора. Потому что выбираешь человека и вы связаны. Можно разругаться, но человек все равно останется в памяти.

— Ничего я не боюсь. Ты ведь всегда со мной?

Брат Ларэн не успел ответить. Мой голос нарушил спокойствие леса и несчастной души.

— Очнись, девочка. Не сдавайся!

Она повернула ко мне чистое и юное лицо. Еще без черного налета или уродливых вкарплений демонической плоти.

— Кто вы?

Я теперь был частью ее видения. Мы могли говорить напрямую.

— Ты должна помнить меня. Я вытащил тебя из темницы. Мой голос направлял тебя днями и ночами. Не сдавайся. Не теряй решимости! Выживи, хотя бы им всем назло!

На лице ее “брата” отразилась тревога. Он был, думаю, частью наваждения, в которое призрачная колдунья заключила свою ученицу.

— Не слушай его, Рэн. Его не должно быть здесь. Это дух зла. Прогони его.

— Я говорю правду. Ты все помнишь. Ты все знаешь, Ларэн. — продолжал я свою безжалостную речь. — Они мертвы. А ты предана, человеком по имени Аргаил. Все вокруг иллюзия. Приятные, но жалкие воспоминания о навсегда утраченном.

— Не верь ему! Он…

— Он прав. — вдруг сказала Ларэн, сквозь рыдания. — Я все помню. Все. Помню.

Она подняла на меня глаза, полные слез и боли. Полубезумные, но все же в них еще жила душа человека.

— Ты должна завершить свой путь.

— Что-то еще можно исправить? — с надеждой спросила она.

— Нет. Я не стану тебе врать. Но если ты сдашься, то все ваши жертвы и страдания будут забыты. Души твоих родных канут в холодную пустоту. Но это можно изменить. Сила неземного огня в тебе. Настоящая и могущественная. В нет добра, милосердия и сострадания, но где они остались? Ты можешь поделиться это силой с умершими. Дать им вместо холода и пустоты огонь. Ты можешь рассказать выжившим, что случилось на самом деле. Кто и зачем предал вас.

— Так будет правильно?

— Так будет справедливо. — я протянул к ней руку, предлагая покинуть видение. — Пойдем. Не сдавайся. Не теряй решимости.

Видение прекрасного леса рассеялось, сменяясь пугающей и пропахшей гнилью реальностью. Уже не юная девушка, но ужасная химера зашевелилась в сырой листве.

— Да! — подбадривал я. — Вставай! Иди к своему Богу! Принеси и всем Пламя.

И Ларэн пошла. Побрела, едва шевеля полумертвыми конечностями, но демоническая магия и моя воля позволяли ей отринуть путы смерти.

— Не сдавайся!

И она двигалась вперед, мимо черных истуканов. Шла сквозь зловонный мрак могилы древнего бога. Глаза химеры вспыхнули адским огнем. Боль, ненависть и чувство вины смешались внутри. Стали раскаленной лавой, что заменила протухшую кровь.

— Красиво… — услышал я рядом голос Лав. — Пойдем за ней. Нас ждет нечто незабываемое.

Теперь ведьма уже обрела привычный мне облик. Она с интересом разглядывала последнее путешествие Ларэн.

Когда-то я был здесь наяву с Лав и Азардом. Вот снова. Надеюсь, последний раз. Мы вышли на край огромной ямы, что уходила вниз на десятки метров. Края её покрывала черная слизь. Внизу отвратительное скопление трубок, мясистых отростков и черт еще знает чего. Все это гниет под открытым небом, источая не просто вонь, а метафизические эманации боли, отчаяния, отвращения. Неописуемый ужас, как говорил старина Лавкрафт. Гротескное гигантское сердце. Древний мертвый Бог.

Ларэн смотрит на труп своего кумира, дрожа всем телом, а я подхожу сзади и шепчу… Нет, заклинаю. Командую, вливая в слабую истерзанную душу свою волю.

— Расскажи им все. Про Аргаила, про предательство, про Геора и его тюрьму. Про каменные дворцы, где ваши враги спланировали это чудовищное убийство. Пусть ответят! Пусть заплатят! Убейте их всех! Иди, Ларэн. Иди и передай ему Пламя сердца своего!..

Девушка кивнула и, на мгновение замерев у края, шагнула вниз. Рухнула в объятья зловонной мертвой массы. А я не прекращал передавать ей приказы:

“Вдохни новую жизнь в него”.

Кажется, Доктоний мне рассказывал, что все демоны и маги могут легко делать три вещи силой Великого Пламени. Создавать огонь, изменять плоть и… поднимать умертвия. Казалось бы, некромантия представляется как нечто очень сложное. Но здесь, на самом деле, был простой механизм. Надо наполнить тень умершего силой Великого Пламени. Заменить ею ушедшую навсегда жизнь.

Тень Сердца Мира еще была здесь. Я ощущал ее боль и отчаяние. А Ларэн годами училась взаимодействовать с древним Богом. Забирать его силу и отдавать ему свою. Пусть Великого Пламени в химере был немного. Ничего. Главное она имела свой канал его поглощения. Могла черпать демоническую силу из далеких пылающих миров. Тело девушки тем временем погружалось в мертвую массу. Соединялось с ней. И плоть Сердца вокруг химеры начала меняться. Сначала медленно, но потом все быстрее. Канал расширялся. Тень Бога жадно поглощала силу Великого Пламени, а той не было конца.

— Неужели это случилось? — усмехнулась Лав, чуть наклонившись над ямой.

Внизу уже бурлила измененная плоть и багровые искры чуждого огня покусились на гибельный мрак.

— И что теперь? — осведомился я. — В чем твой интерес?

Она повернулась ко мне, смеряя взглядом полным хищной нежности. Странным, пугающим, но и притягательным.

— Теперь уже ничего. — заявила она. — Ничего не исправить. Ничего не простить. Ничего не забыть. Как же хорошо… Как же плохо…

А тем временем земля под нами содрогнулась. Благо мы фактически фантомы. А вот вековые деревья трещали и валились. Внутри, глубоко в толще земли Севера, корни Сердца Мира начали меняться. По ним снова текла сила. Не жизнь, но все таки какое-то подобие ее. Стало неожиданно светло. Пустые черные небеса заполнили всполохи демонического заката. Алые огни демонов летали над лесом, ища физическую оболочку для своих раскаленных душ.

— Что ты имеешь в…

Лав приложила палец к моим губам.

— Все хорошо. — успокоила она с ласковой насмешкой. — Ты ведешь войну, милый мой. И ты побеждаешь. Все…

Голос ее утонул в каком-то страшном, катастрофическом громе. Рокот его заполнил мир. Багрово-алые краски вспыхнули везде. Грохот затих, но сразу повторился вновь. Я понял, что это.

Сердце Мертвого Бога снова билось.

Пробуждение.

Я ощутил, что лежу на кровати в холодном поту, а тело время от времени пронзают судороги.

Лав, Мертвое сердце Бога, Ларэн, слившаяся с ним… Все это показалось лишь одним из многочисленных кошмаров, что посещали меня в последние дни. Голова раскалывалась. Я потер виски, не решаясь пока открыть глаза. После этого мигрень станет только сильнее. Так бы и лежал, ожидая пока отпустит, но покой мой нарушил Севин, ворвавшийся в шатер.

— Стратег, вы должны это увидеть!? — кричал юноша.

Судя по топоту ног в шатер он ворвался сопровождаемый еще десятком человек. Я открыл глаза, игнорируя головную боль. Меня окружали обеспокоенные лица соратников и телохранителей.