— Неужели все это происходит со мной? — прошептала Мисси.

Она сидела рядом с Фабианом в его ландо, запряженном серой в яблоках лошадкой. Мисси переоделась в модное дневное платье из желтого муслина. Смешная маленькая шляпка с перьями у нее на голове подпрыгивала от каждого толчка.

Фабиан правил лошадью, а Мисси пыталась сохранять равновесие. Ландо качалось, клонилось набок и скрипело на рессорах: то была не прогулка, а сплошные толчки и неудобства. Очевидно, здесь никогда не слышали о современных подвесках, с презрением подумала она.

Местность, по которой они ехали, была ей незнакома» Они тащились по дощатой мостовой мимо бесконечных полей хлопчатника. Время от времени им навстречу попадались то легкая коляска, то фермерская повозка, а то подвода с провизией. В воздухе пахло влажной землей и навозом.

Куда, к черту, подевался Мемфис? Ведь она, Мисси, только что вышла из родного дома — пусть он и не претерпел еще кое-каких значительных переделок: в нем не было шести ванных и современной кухни, рядом не было гаража на четыре машины, — а окрестности оказались совершенно ей незнакомы! Ни соседних домов, ни уличного освещения, ни машин, ни полицейского патруля — ничего, кроме бескрайних просторов. И если она до этой поездки еще тешила себя иллюзиями насчет того, что просто куда-то попала, оставаясь в своем времени, теперь эта хрупкая надежда растаяла

Фабиан между тем, покрикивая на лошадей, вкусно дымил сигарой. Мисси была готова сосать дым прямо у него изо рта, так ей захотелось курить! Неужели она когда-то мечтала переместиться во времена до Гражданской войны? Изящные платья, которые некогда казались ей такими великолепными, на самом деле оказались чертовски неудобными. Вот уж действительно повезло — застрять в этой древности, где нет никаких удобств, где женщины всего лишь собственность этих болванов, подобных Фабиану Фонтено!

И надо же такому случиться — она предала самое себя! Господи, с какой стати было позволять этому пентюху, Фабиану, целовать себя в губы? Ведь на самом деле он вызывает у нее только лютую ненависть.

Так бы и поколотила его!

В отчаянии Мисси взглянула на Фабиана. Волевой подбородок, красиво очерченный рот, прямой нос и глубоко посаженные глаза. Широкие плечи, изящный торс, длинные сильные ноги. Внезапно ей представилось совсем уж дикое зрелище: он овладевает ею, а она стонет от непередаваемого наслаждения.

Господи! Почему этот человек так греховно красив? И так целуется! Невозможно было не признать, что никто прежде не зажигал в ней такой страсти. Поцелуи Джеффа, разумеется, бледнели в сравнении с этими поцелуями.

При воспоминании о Джеффе, о том мире, который она покинула, Мисси охватила грусть. Скучают ли по ней Джефф и ее родители? И вообще продолжается ли жизнь в том мире, который она покинула? Неясно. Однако если ее теория верна и они с этой Мелиссой поменялись местами во времени, те, кто остался там, вполне могут решить, что Мелисса — это она, Мисси, точно так же как здесь все думают, что она — Мелисса. Какая путаница, с ума сойти! Конечно, она заметно отличается от своей дальней родственницы, и эту разницу уже заметили и ее новые родители, и Фабиан. Что же касается чисто физической стороны дела, Мисси вполне понимала, почему все принимают ее за Мелиссу, и наоборот. Там, в настоящем, она часто рассматривала дагерротип с изображением своей кузины, и сходство между ними казалось совершенно невероятным.

Поменялись ли они местами с этой самой Мелиссой? Если так, то каким образом это произошло? Связана ли со столь таинственным происшествием волшебная «пуговица» на лестничной колонне? И живет ли теперь каждая из них жизнью другой? От этой мысли ее бросило в жар, она едва не задохнулась.

— Кажется, вы немного тяжело дышите, моя дорогая, — вклинился в ее мысли самодовольный мужской голос — Вспоминаете пережитую страсть, не так ли?

Мисси метнула на него ненавидящий взгляд, а он ответил ей прямо-таки порочной улыбкой.

— Вот еще! — бросила она.

— Но если вы не предавались воспоминаниям о пережитом нами обоими наслаждении, то что же вызвало на вашем лице такое напряженное выражение?

— Это вас вовсе не касается.

— Сегодня мы раздражительны, не так ли? — Он грустно усмехнулся. — Ей-богу, не понимаю, что вызвало в вас такую решительную перемену — то ли причиной тому удар головой, то ли вы просто стали самой собой. Но вы мне нравитесь такой, дорогая. Да-да, нравитесь.

— Только не привыкайте ко мне, мальчик. Я не собираюсь болтаться здесь всю жизнь, — бросила она.

Фабиан мгновенно пронзил ее взглядом.

— Что вы хотите этим сказать?

Мисси готова была сквозь землю провалиться из-за того, что ляпнула не подумав. Хотя в каком-то смысле приятно выразить словами то, что теперь ей казалось истиной — ей хочется убежать из этого допотопного века, и чем скорее, тем лучше. Особенно же ей хотелось спастись от этих новых, смущавших ее чувств к Фабиану. Мисси привыкла полностью отвечать за себя, а теперь вот Фабиан, оказывается, волен вырвать эту ответственность из ее рук. Кошмар!

— Ну же, Мисси, — не отставал он, — куда именно вы намерены уехать?

Она пожала плечами и долго поправляла юбки.

— Я не собираюсь замуж за вас, скажем так.

Он вмиг посерьезнел.

— Тогда мне просто придется заставить вас передумать, верно? — Мягкость его голоса вовсе не заглушила смертельной угрозы, прозвучавшей в его словах.

— Только не в этом веке, — возразила она и оглушительно расхохоталась.

Нахмурившись, Фабиан смотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Мисси смеялась так, словно наслаждалась какой-то шуткой, известной ей одной и совершенно недоступной его пониманию Он задумался над странной переменой, происшедшей с его невестой.

Внешне Мисси выглядела той же самой леди, с которой он был помолвлен, разве что падение с лестницы слегка состарило ее. И все же перемена в характере девушки была просто немыслимой! Она совершенно не походила на ту кроткую мямлю Мелиссу, которую он знал раньше. Могло ли падение вызвать коренную перемену в личности или это и впрямь теперь другая женщина?