В течение последующих двух недель Джефф и Мелисса старались как можно больше времени быть вместе. Они рассказывали друг другу о своей жизни, проводили много счастливых часов в загородном доме родителей Джеффа. При этом они часто ездили куда-нибудь пообедать, а также посещали кино и театры. Постепенно Джефф приучал Мелиссу не бояться центра города, а кроме того, ездил по скоростным магистралям. Хотя поначалу девушка пугалась, когда они мчались по серым бетонированным трассам на жуткой скорости, мало-помалу она начала осваиваться с транспортом двадцатого века.

В отличие от Мисси, старавшейся делать как можно меньше для церкви и приходской общины, Мелисса посещала церковь постоянно и вошла в состав нескольких добровольных комитетов по сбору пожертвований — как в своем приходе, так и в Молодежной лиге. Поскольку она все еще не в состоянии была «вспомнить», как водить машину, родители наняли шофера, чтобы дочь при необходимости отправлялась по делам Мелисса также завербовала своих подруг, Дженнифер, Лайзу и Мишель, помогать ей в ее альтруистской деятельности; и хотя поначалу троица заартачилась, в конце концов девушки согласились с Мелиссой, утверждавшей, что каждый должен внести свой вклад в дело гуманизма. Конечно, Мелиссе то и дело приходилось соприкасаться с пугающим ее новым миром, но радость при мысли о том, что она помогает людям, всякий раз пересиливала ее страх перед неизвестным.

И все-таки в двадцатом веке она чувствовала себя скорее как турист, чем как постоянный житель, потому что в овале на колонне по-прежнему время от времени появлялось лицо Мисси, и Мелисса знала, что ее родственница все еще несчастна там, в прошлом А посему Мелисса готова была покориться своей судьбе и при первой же возможности поменяться с Мисси местом во времени.

Однажды в конце марта, в ясный и прохладный день, Джефф повез Мелиссу в центр города Она в ужасе смотрела на огромные, уходящие ввысь небоскребы.

По дороге он показывал ей достопримечательности — здание окружного суда, здание городской администрации, Линкольновскии американский небоскреб Они покрутились по деловой части города, проехали по улице Биль, мимо старой хлопковой биржи, обогнули площадь Суда с ее роскошным сквером и замечательным фонтаном

— Ручаюсь, все это сильно отличается от того Мемфиса, который ты оставила в прошлом, — заметил Джефф.

— Не могу не согласиться, — отозвалась она. — Когда я покинула Мемфис, на площади Суда было только одно деревянное здание, а дороги были либо гравийные, либо грунтовые. Правда, магазины, мимо которых мы проезжали по улице Биль, немного похожи на те, что были в мое время.

Джефф кивнул

— Это потому, что улица Биль — исторический район, его недавно восстановили в стиле двадцатых годов.

— Именно здесь родился блюз.

— Блюз?

— Это такая музыка, которая стала известна по выступлениям Луиса Армстронга и Би-Би Кинга. Ладно, как-нибудь здесь побываем.

— Да, это будет неплохо, — отозвалась она

Они ехали по Передовой улице, и Мелисса рассматривала удивительные мосты через Миссисипи и район под названием «Тинистый остров» — центр общественных развлечений. Самого острова — Джефф объяснил, что это был наносный песчаный остров, возникший в начале века вокруг севших на мель кораблей, — не существовало, когда Мелисса жила в Мемфисе!

— Как много перемен — Она задумчиво качала головой — Все эти годы — и ужасная война. Хотелось бы мне знать, как пережили ее мои родители.

— Если они уехали из Мемфиса до начала шестидесятых годов, с ними, конечно, ничего не случилось, — успокоил ее Джефф. Потом после недолгого колебания добавил: — Ты по ним скучаешь?

— Наверное, это покажется тебе ужасным, но… — Она глубоко вздохнула. — Я очень люблю своих родителей, Джефф, но мы были такие разные, что скучать по ним не так-то просто. Ты понимаешь?

— Прекрасно понимаю. И рад, что здесь ты гораздо счастливее.

Улыбка у нее получилась и горькой, и радостной одновременно.

— Только вот счастье мое мне не принадлежит.

Оба погрузились в тягостное молчание, направившись к ближайшему отелю, где Джефф заранее заказал ленч. Замечание Мелиссы задело его. Он почувствовал себя виноватым потому, что не сказал ей о поисках, которыми он побудил заняться специалиста по генеалогиям. Милдред Рид стала разыскивать сведения о семье Монтгомери. Пока поиски оказались почти бесплодными, хотя Милдред и отыскала в «Окружных записках» один поразительный обескураживающий факт: Мелисса Монтгомери вышла замуж за Фабиана Фонтено в мае 1852 года!

Это открытие произвело на Джеффа тяжелое впечатление. Снова и снова задавался он главным, решающим вопросом: на какой Мелиссе женился Фонтено? На Мисси Монро или на любимой, кроткой Мелиссе?

Джефф посмотрел на Мелиссу; пока же она сидела рядом с ним, очень красивая и какая-то эфемерная. Неужели он вскоре потеряет ее? Нет, если ему и придется потерять Мелиссу, то произойдет это до пятнадцатого мая. И теперь эта дата засела у него в голове, точно предсказание о Судном дне, и заставляла его с тем большей решительностью жениться на ней, не дожидаясь пятнадцатого мая!

Они подъехали к модному современному отелю; улыбающийся швейцар открыл Мелиссе дверцу, а служащий отеля подошел к машине со стороны водителя, чтобы минутой позже отогнать машину. Сунув обоим чаевые, Джефф повел Мелиссу к парадной двери.

— Мы будем здесь обедать? — спросила она, восторженно глядя по сторонам, пока они проходили через вращающиеся стеклянные двери

— Нет. Я хотел бы подняться в ресторан на крыше Мелисса с удивлением рассматривала уходящий вверх атриум, украшенный роскошными растениями и красивым фонтаном.

— На крыше? А как мы туда попадем?

— На лифте, глупышка. — И, глядя на ее побледневшее лицо, Джефф добавил: — Пойдем, милая. Когда-нибудь надо же решаться… Лифты — вещь совершенно безопасная.

Завернув за угол, они подошли к серой двери лифта, Джефф нажал на кнопку, и тут глаза Мелиссы расширились обе створки разъехались в стороны не менее чудесным образом, чем Красное море при исходе евреев из Египта.