Провожая Мелиссу домой, Джефф пребывал в полном смятении. Ее рассказ, мягко выражаясь, испугал его.

В своем ли она уме? Неужели падение в день свадьбы неизлечимо повредило ей мозг?

Но пусть даже Мелисса переменилась в результате травмы — она нужна ему именно такой! Теперь он осознал, что Мисси никогда не подходила ему, а он никогда не любил ее и просто плыл по течению.

До тех пор, пока не появилась эта удивительная девушка — Мелисса! Неужели все, что она рассказала, правда?

По складу ума Джефф не был вульгарным материалистом. Мысленно он допускал возможность путешествия во времени. Но встретиться лицом к лицу с женщиной из прошлого, утверждающей, что они с его настоящей невестой просто поменялась местами, — поверить в такое очень трудно!

С другой стороны, теперь для него многое прояснилось. Например, решительная перемена в ней, обескураживающая доброта, мягкость, ровность характера. А ее странные несовременные манеры и речь. А еле уловимая разница во внешности, которая стала куда очевиднее после ее признаний: отсутствие мелких морщинок, темно-синие глаза в отличие от голубых у Мисси, более полные губы…

И все-таки Мелисса так похожа на Мисси, что, несомненно, могла бы быть ее двойником! В общем и целом Джефф был в совершенном замешательстве, но одно он знал наверняка — терять ее нельзя! Если Мелисса сказала правду и они с Мисси поменялись местами во времени, значит, в один прекрасный момент они могут вернуться каждая на свое место. Нет, он будет бороться за Мелиссу всем своим существом!

Они выехали на подъездную дорожку дома Монроу, и Мелисса робко попросила:

— Ты не мог бы подождать меня за домом? Я схожу за той вещью, что собиралась тебе показать, и мне не хотелось бы, чтобы нас заметили.

— Конечно, милая, — ответил он, пребывая в полном замешательстве.

Вскоре Мелисса вышла во внутренний дворик и опустилась в кресло подле Джеффа. Протянув ему старый дагерротип, она сказала:

— Вот. Это я.

Молодой человек взволнованно смотрел на фото Мелиссы в старинном подвенечном платье.

— Боже мой, ты права! Это ты! Но как же так? Фото такое старое и выцветшее. Кажется, оно сделано в прошлом веке.

— Так и есть. Переверни и посмотри, что написано на обороте.

Побледнев, Джефф перевернул фотографию. На обратной стороне кто-то изящными буквами, наполовину стершимися от времени, написал: «Мелисса Монтгомери, 29 февраля 1852 года».

— Господи! — воскликнул он.

— Теперь ты мне веришь?

— Боже праведный, да как же иначе? — И не в силах оправиться, от изумления, он продолжил: — Видишь ли, теперь я припоминаю, что Мисси как-то говорила об этой фотографии, когда рассказывала мне, что собирается сшить такое же свадебное платье. Она даже намекнула на ваше сходство, хотя дагерротип мне не показывала. Подумать только, вы просто двойняшки!

— Да уж.

— Значит, вы с ней поменялись местами?

Она кивнула.

— Просто чудеса! Вы должны были повенчаться в один и тот же день, в одном и том же доме, в одном и том же подвенечном платье…

— В один и тот же час, — добавила она.

— Только эти события разделяют сто сорок лет! — заключил Джефф. — И из того, что ты мне рассказала, следует, что вы обе упали с лестницы, судя по всему, в один и тот же миг… И ты полагаешь, что этот удивительный обмен произошел именно тогда?

— Да. Я думаю, что в этом замешан малахитовый овал на колонне.

Джефф нахмурился.

— Пойдем посмотрим на него?

Она задумчиво закусила губу, потом кивнула:

— Пойдем, родителей сейчас дома нет.

— Ты не хочешь, чтобы они узнали, да? Пожалуй, ты права. Если рассказать все Ховарду и Шарлотте, они перепугаются до смерти, да и вряд ли тебе поверят.

— Но ведь ты поверил? — спросила она с надеждой в голосе.

— Да, милая, я поверил, — ответил он совершенно искренне.

Мелисса поднялась наверх, чтобы убрать фотографию, а Джефф задержался у колонны, стал рассматривать «пуговицу». Выглядел этот бычий глаз из малахита необычно — темно-зеленый цвет, странные концентрические окружности, но никаких картин на его поверхности Джефф не увидел.

— Значит, в этом камне ты видела лицо Мисси? — спросил он, когда подошла Мелисса.

— Да. — Девушка посмотрела на полированную «луговину». — Круги иногда начинают дрожать и раздвигаются, и тогда я его вижу. Она находится в моем доме, в 1852 году — и как я уже сказала, судя по всему, несчастна.

— Хм-м-м. — Молодой человек внимательно вгляделся в овал. — Ничего не вижу.

— На самом деле и я вижу ее очень редко и никогда еще не видела в чьем-либо присутствии.

— Наверное, так и должно быть Очевидно, это странное явление доступно только вам с Мисси.

— Я тоже так думаю.

— Пойдем посидим в гостиной, — предложил он.

Влюбленные уселись рядышком на софе; на лицах обоих лежала печать тревоги.

— Расскажи мне еще о той жизни, в прошлом, — попросил наконец Джефф.

— Я родилась в 1832 году, — начала она. — В то время Мемфис был просто маленьким прибрежным городком.

— Он и вправду был довольно мал, когда я покинула его. Мои родители, Джон и Лавиния Монтгомери, владели хлопковой плантацией, расположенной к востоку от города.

— В этом доме, — взволнованно сказал он.

— На этой земле, — подхватила она.

— На самом деле первые десять лет моей жизни прошли в скромном старом коттедже. А этот дом построили в 1842 году. Как я уже сказала, за день до моей свадьбы отец велел рабочему прикрепить на лестничную колонну малахитовую «пуговицу» в знак того, что за дом выплачены все деньги.

— Ах да! Интересный обычай. Но расскажи лучше о том, как ты росла.

— По нынешним меркам мое детство было очень скучным, — рассмеялась она. — Почти все время я проводила на плантации. Гувернантка учила меня читать и писать, шить и вязать, а также преподавала основы этикета — все, что подобает леди. Интереснее всего бывало, когда к нам в гости приезжали родственники или мы ездили погостить у них — Она задумчиво улыбнулась. — Как-то раз мы даже доплыли на пароходе до Сент-Луиса. А еще мы однажды ездили в Новый Орлеан на праздничное гуляние. В двадцать лет, когда я должна была выйти замуж за Фабиана, почти все свое свободное время я посвящала посещению церкви и благотворительной деятельности.