— Как все изменилось, — усмехнулся Джефф. — А отношения с родителями? Какие они были?

Девушка вздохнула!.

— Мои родители. те, что остались в прошлом, — люди откровенные и энергичные. Должна признаться, что они многих в Мемфисе шокировали некоторыми своими публичными высказываниями.

— Удивительно!

— И по-моему, они были разочарованы во мне как в дочери.

— Странно. Ведь ты просто ангел!

Она улыбнулась

— Может быть, тебе я кажусь ангелом, но мои родители считали, что у меня нет характера. Думаю, им понравилась бы… такая дочь, как Мисси.

— Теперь они ее получили, — заметил Джефф с печальной усмешкой.

— По всей видимости. Для них самой большой радостью в жизни, как мне кажется, было заполучить в зятья

— Фабиана Фонтено.

— Да-да! Расскажи мне еще раз об этом брачном контракте.

— Контракт был заключен нашими родителями при моем рождении и считался священным. Видишь ли, родители Фабиана — французские иммигранты, весьма приверженные старым традициям. И наверное, когда их унесла эпидемия желтой лихорадки, желание Фабиана выполнить договор только окрепло — из чувства долга, видишь ли. Плантация Фонтено граничила с нашей плантацией, так что имелись еще и практические основания

— объединить наши владения.

— Но ведь это совсем как у нас с Мисси! — разволновался Джефф. — Мы собирались пожениться исключительно ради того, чтобы слить фирму моих родителей, «Стальные трубы Дэльтонов», с фирмой ее родителей — «Шарикоподшипники Монро».

— Да, сходство воистину удивительное, — кивнула Мелисса. — И если бы не контракт, я ни за что не вышлабы за Фабиана. Тем более что его бесила сама мысль о том, что я стану его женой.

— Вот сукин сын! Разве можно не любить тебя? Она бросила на него полупольщенный, полуумоляющий взгляд.

— Джефф, пойми же, Фабиан — очень надменный, волевой человек. Я ему вовсе не пара. Наверное, я из тех людей, которых в твоем времени называют «размазня».

— Ничего подобного! — возмутился Джефф.

Она не смогла удержаться от смеха.

— Ты очень добр ко мне. И все-таки Фабиану нужна была такая женщина, которая могла бы противостоять ему и ставить его на место.

Джефф тотчас вскочил и едва не запрыгал от радости.

— Вот он и получил Мисси! Ах, это просто чудесно. Хотелось бы мне оказаться там и посмотреть на эту потеху!

— Ты о чем? — недоуменно нахмурилась она.

— Неужели ты не понимаешь? — засмеялся он. — Современная феминистка — и эта свинья, мужчина-шовинист!

Мелисса изменилась в лице.

— Я не стала бы называть Фабиана свиньей!

— Да нет, ты не поняла, — виновато покачал головой Джефф, — это просто так говорится про мужчин с психологией самцов, мужчин доминирующего типа. — Он заходил по комнате, на лице его было восторженное выражение. — Нет, мне определенно это нравится! Просто замечательно!

— Нравится что?

Он заговорил с нарастающим воодушевлением:

— Разве ты не понимаешь, милая? Вот смотри: у нас есть четыре человека, чьи жизни складывались ужасно, две пэры, которые собирались вступить в брак по самой худшей из всех причин. И тут волей судьбы все изменяется к лучшему!

Мелисса непонимающе покачала головой. — Ладно. Объясняю подробно. Родители у тебя были не такие, как надо?

— Ну, положим.

— И жених тоже?

— Да, это так.

— Но тебе ведь нравятся Шарлотта и Ховард, да?

— Очень приятные люди.

— И они любят тебя?

— Да.

Он подошел к ней и схватил ее за руку.

— А мы с тобой? Мы прекрасно подходим друг другу, верно?

Она улыбнулась ослепительной улыбкой:

— О да!

— Теперь что касается Мисси. Ты знаешь, что она никогда не ладила с Шарлоттой и Ховардом?

— Нет… но ведь это вполне понятно. Шарлотта и Ховард — люди консервативные, приверженные традициям, тихие, а из того, что я узнала о Мисси, она совершенная бунтарка.

— Верно. Теперь возьмем Мисси и меня. Она очень похожа на твоего Фабиана. Мне страшно не нравилось, что она всегда верховодит, а по правде говоря, мне было все равно. — Он посмотрел ей в глаза и шепотом добавил: — В то время.

— И к чему ты клонишь?

— К тому, что у вас с Мисси были не те родители и не те женихи, а теперь все на своих местах, — объяснил он, сверкнув глазами.

Какое-то время она молчала и, нахмурившись, обдумывала его слова.

— В отношении меня это верно, Джефф, но ведь Мисси-то несчастна! Видел бы ты ее лицо..

— Какие-то мелкие неприятности Она их переживет, — махнул он рукой.

Но Мелисса печально покачала головой.

— Джефф, я очень тебя люблю, но ты ведь должен понимать, что любовь несовместима с бесчестным поступком.

— Что ты имеешь в виду? — звенящим от напряжения голосом спросил он.

— Я имею в виду, что вне зависимости от того, была я в прошлом несчастна или нет, Джон и Лавиния Монтгомери остаются моими родителями, а Фабиан Фонтено — моим женихом

— Нет! — закричал Джефф.

Но Мелисса стояла на своем, хотя глаза ее наполнились слезами.

— И если Мисси хочет вернуться в свою жизнь, то пусть так и будет.

Джефф поднял Мелиссу с кресла и заговорил пылко и настойчиво.

— Ты не можешь так думать, милая! Неужели ты пожертвуешь всей своей жизнью — нашей совместной жизнью — ради Мисси?

Она смотрела на него с любовью и сердечной мукой.

— Именно так. На первом месте не моя жизнь, а ее.

Он в отчаянии схватился за голову.

— Но ведь ты даже не знаешь, каким образом снова поменяться с ней местами!

— Это верно, но если Мисси захочет, я должна попробовать. Придется предоставить ей выяснять, как произвести такой обмен

Внезапно Джефф улыбнулся, потому что у него мелькнула надежда.

— Есть и другой вариант. Что, если Мисси понравится жить в 1852 году? Тогда она решит остаться там

— Вряд ли, — скептически поморщилась Мелисса.

Он схватил ее за плечи.

— А вдруг? Вдруг ей понравятся ее новые родители и жених?

— Если там все будут счастливы, включая Мисси, я, пожалуй, вправе остаться здесь и совесть моя будет чиста.

Джефф с облегчением вздохнул, потом прищелкнул пальцами.

— А знаешь, мы можем воспользоваться преимуществом пребывания в настоящем. Живя в прошлом, Мисси не может знать будущего, то есть того, что случится с нами здесь после ее исчезновения из 1992 года. Мы же, напротив, можем многое узнать о том времени, в котором она теперь живет.