Ален, ты раскисаешь… Пора бы тебе мозги прочистить. Закрываю глаза и представляю огромный зеленый шар, и он повсюду. И проваливаюсь в сон.

Во сне вижу его… Нет не Лёню, а Страхова-Затрахова. Как он меня целует, нежно так, а потом его поцелуи становится более яростными и настойчивыми. Я прямо физически чувствую его губы. Мы возле его машины. Он с силой толкает меня на чёрный капот и задирает юбку, разместившись между моих бедер. И снова целует все глубже и горячее. Я даже сквозь сон понимаю, что почти на грани, и это только от поцелуев.

Одной рукой он обнимает меня за шею, а второй отодвигает уже влажную полоску трусиков и достает свой член. Моя налитая грудь вздымается, и я тяжело дышу от его натиска. Он входит и глохну от своего же стона. Мне чертовски хорошо. Я обвиваю его шею, пытаясь удержаться. А он двигается во мне все быстрее. И я ерзаю по черному капоту. Наши тела сплетены в замысловатый узор. И нет только его и меня — есть мы. Он придерживает меня под зад и входит максимально глубоко, утраивая удовольствие. Я смотрю в его синие глаза, не отрываясь, и когда перед моими появляется искристая пелена — взлетаю, увлекая его за собой.

— Ален, Аленушка, — Дитка меня разбудила, — тебе снился кошмар, ты так стонала. Что-то ужасное?

— Нет, Афродита, — это был не кошмар…

Я глубоко дышу, на лице румянец, глаза горят.

— Ой, — Дитка отшатнулась, — у тебя вид, как после бурной ночи!

Я загадочно улыбаюсь.

После легкого завтрака Арик отвез меня домой, папа уже был там.

— Аленушка, а чего ты дома не ночевала, пришел, думал, тебя застать…

— Пап, да просто у Дитки задержалась, давно не виделись!

— Ну да ладно, ты взрослая девица и с царем в голове. А если там еще и какой-то парень замешан…

— Пап, и ты? Ну какой у меня может быть парень… Я большую часть времени провожу на работе, с трупами и теми, кто их препарирует.

— Ты еще скажи, что живых людей не видишь… Ты же у меня еще и красавица и точно уже кто-то на тебя внимание обратил.

Михал Дмитрич не меняется. Он с первого класса меня все сватал за соседских мальчишек. А там выбор негустой: скрипач Тёма с косоглазием, да маменькин сынок Вадик с вечными соплями. Они конечно уже выросли и стали достойными людьми. Но имидж… Имидж уже себе подпортили.

— Так, Аленка, давай, посмотрим, что наша земелька уродила, — и папа достал огромную корзину с разными овощами. Я посмотрела на кабачок и тут же вспомнила свой сон и Страхова. Ассоциация конечно.

[1] английская романистка и журналистка. Автор романа «До встречи с тобой».

[2] немецкая писательница и журналистка, автор ироничных романов о женщинах.

Иван

Вернувшись той ночью домой, я сам себе не верил. Да какая муха меня укусила, что я поддался порыву. Нет, на меня это непохоже… А может чуча права, Диана меня раздразнила, а она просто попала под горячую руку. Или в нашем случае — под горячие губы. Ты, непьющий человек, опьянел от карамельного запаха ее светлой кожи. Иван, сосредоточься! Завтра попроси у Аполлонова номер Дианы и выбрось из головы все это. Не нужна она тебе! Или… Нет, не нужна… Пытаюсь себя убедить.

Очень хочу спать, Цербер уже мирно посапывает в ногах. Я, пожалуй, к нему уже привык и даже гнать не стану. Еще недавно в моей постели посапывала и кучерявая чучундра. Да вот и волос ее. Вот же лама в период линьки. Завтра надо будет пропылесосить, а то небось разбросала свои патлы по всей квартире. И чтоб и следа ее не осталось.

Решено — завтра позову Диану на свидание, чего откладывать, промедление смерти подобно. А там и видно будет: это шушера в моей голове или это временное помешательство. Следствие стресса и недосыпа!

Закрываю глаза и вижу ее. Господи, уже и во сне она. Изыди! Она меня доведет, что я в церковь пойду. Вижу ее красивое личико и огромные голубые глаза, во сне мне не хочется сопротивляться себе. Она зовет меня и увлекает на белое облако. Я целую ее и от нежности хочется задохнуться. И я задыхаюсь, растворяюсь в ней. Облако скрывает нас от посторонних глаз, образуя невесомый кокон. Я на ней и в ней. И меня распирает от чувства завершенности. Мы плывем вместе, и мы сливаемся, как две горные речки в неистовом танце страсти. Воздух! Куда делся весь воздух? Он в ее губах! Спаси меня, Алена, я задохнусь без тебя. Алена, еще немного! И еще! Я кончаю, кончаю! Уже! Аленааааааааа!

Вскакиваю. Иван, это шутка? Тебе ж не 14 лет, чтобы кончать во сне, у нормального мужчины поллюции должны бы прекратиться в твоем возрасте. Плетусь в душ, чтобы смыть свой позор и забыть этот уж слишком реалистичный сон. Так, сосредоточься на Диане… Что-то душа не лежит и все остальное тоже. Проведем эксперимент! По очереди буду думать про обеих девиц и посмотрю на реакцию своего тела. Роскошное гибкое тело Дианы под моими руками… Что? И ничего. Еще раз. Я глажу ее загорелую грудь… Ну же… хоть шевельнись… Наверное, этот сон вытянул из меня всю жизненную силу. Ну ради эксперимента, чуча в моей ванной в одном белье! Ты издеваешься! Надо это остановить…. Чучундра, блюющая в машине… да ну ладно! И снова прям ощущаю запах карамели, от чего сам теряю голову. Это какой-то физиологический сбой! Логического объяснения подобному нет!

Вылажу и сам себе готовлю завтрак, грустно-то как, и посуду — самому мыть! Может быть мама права, и мне уже пора жениться, я дошел уже до той точки, когда одному не очень и хорошо. Вполне могу представить Диану в свадебном платье. Иван, ну какой жениться, тебе надо все с работой разрулить, тем более, что завтра приедут шведы и что-то ж нужно им показывать и рассказывать. Ты же хочешь грант, и женитьба вряд ли тебе поможет его получить. Даже, я б сказал, помешает.

Так Це-Це какой-то беспокойный, надо его погулять, а то повторит вчерашний трюк. Одеваю на Цербера поводок и выхожу на улицу.

— Что, Иван Василич, решили животинку выгулять? — наша «домовая» активистка Эльвира Георгиевна уже тут как тут. Как ей удаётся только ко мне так подкрадываться.

— И Вам добрый день! — почти кланяюсь.

— А Вы за домофон не заплатили за прошлый месяц!

— Эт, у нас же его нет!

— Ну нет или есть — это такое дело, сдайте за домофон…

— Или Вы его отключите? — уже открыто смеюсь.

— Все б Вам шутить, Иван Василич, а еще врач называется! И за собачкой своей уберите, а то у нас двор образцовый…

— Ой, спасибо, Эльвира Георгиевна, без Вас бы не разобрался.

Вот и чем же я буду убирать? Ни пакета, ни салфетки, а этот звереныш сделал свое дело знатно. Видно кормить его надо меньше. И меня осеняет: на доске объявлений висит новехонький листок с призывом — всем сдать за домофон. Я ловким движением его срываю и подбираю испорожнения Цербера, отправив их в урну. Вот и сгодился!

Вернувшись домой, звоню Леониду:

— Лёнь, нескромный вопрос, дай мне, пожалуйста, телефон Дианы!

— Василич, а чего сам вчера не взял? Ладно, сейчас брошу смской. И чего это ты так и с утра?

— А вот так, захотелось резко ей позвонить.

— Ты там в порядке? А то странный ты какой-то.

— Влюбился, Лёнечка! И даже меня сие не миновало…

— Ну тогда звони ей быстрее, а то, по секрету, только о тебе все разговоры. Мы бы с Аленушкой к вам присоединились, но у нее воскресение — «родительский день» и гулять не пойдет

— А давай, мы с Дианой как-то сами, без тебя и Аленушки твоей…

— Ой, ладно-ладно, не кипятись! Телефон сбросил.

От упоминания чучи аж в жар кидает. И правильно, пусть сидит дома и Леонида мне не соблазняет, а то я на себе почувствовал ее умения. Ты ревнуешь? Да уж нет… Эту глупую девчонку ревновать? Ваня, о чем ты? Лёню… А! ну да, немного есть.

Спешно набираю Диану:

— Доброе утро, красавица! Есть конкретное предложение… Планы на день какие?

— Привет, так ты сразу и предложение?!

— А чего? Ты — красивая, я тоже — ничего, не хочется время терять. Найдешь немного для меня этого самого времени?