— Откуда у тебя свои деньги, вот не смеши вон, — указывает на собачку, — Цербера, ты ж кроме как у нас и дня не работала, и то у нас это ж и работой назвать нельзя!

— Зато ты прям, работник ножа и топора, все в поте лица. Может ты и трупики ешь? — и тут меня накрывает, я заливаюсь смехом, глядя на трясущегося чихуахуа — Цербер?

— Тху, на тебя, дура! — разворачивается, — я в душ, а ты вещи свои собери и постель заправь!

— Козел, — кидаю ему в след, любуясь его подтянутым задом.

Начинаю искать свои вещи, ну одежда и белье, по-видимому, в ванной, но туда сейчас не буду соваться. А вот и сумка! Вот же, ржавые котики, ни кошелька, ни ключей от квартиры, на мобильном 5 пропущенных от мамы и 4 — от папы и один от Лёни. Ну я ему сейчас дам, набираю номер:

— Алло, Леня?

— Да, — отвечает явно сонным голосом.

— Тебя где вчера носило? Я пришла — тебя нет и дозвониться нереально, — злая прям как кобра.

— А мы разве не на сегодня договаривались?

— Лёня, ку-ку, сегодня суббота, а вчера была пятница….

— Прости-прости, я дни перепутал, заработался и спать завалился…

— Гад, ты, Лёнька, хоть и обаятельный.

— Аленушка, я у тебя буду прощения на коленях просить! Хочешь?

— Да не надо на коленях…

— Как твой выпускной?

— Да, нормально, праздник как праздник! — а сама смотрю на постель, в которой провела последнюю ночь, и понимаю, что это нефига не постель, а целое поле боя, судя по полнейшему беспорядку.

— Так давай сегодня встретимся, ты сможешь?

— Лёнь, давай, я подумаю и потом тебе перезвоню, — вижу, как Страхов вышел из ванной всё так же голый. Он издевается что ли?

— Ты мне парня не порти, Корина, Лёнька способный, а с тобой свяжется — пиши пропало…

— А ты чего это подслушиваешь? Ты ревнуешь? — хитро смотрю.

— Скорее да… ну не тебя к Лёньке, в Лёньку к тебе, не обольщайся.

— Ну ясно… Да ты хоть бы «херомантией» прикрылся, а то в краску меня вгоняешь…

Он подходит вплотную:

— Вижу прям покраснела до корней волос, та твои блудливые глаза так и смотрят, куда не нужно. «Херомантией», эт что?

— Да трусы надень хоть, что тебе непонятно?

— Я между прочим, чучело, дома у себя! А вот что ты лазишь в гостях голая? Вот что странно…

Я опрометью бросаюсь в ванну и запираю за собой дверь на защелку.

— Да, можешь не запираться, больно нужно… — кидает он, услышав щелчок замка.

Береженного и Бог бережет. И что я вижу, висит мой застиранный костюм весь в пятнах, но аккуратно так висит, ровно, и на полу мой бюстгальтер и трусики. Алена, ты каким местом думала?

Быстро моюсь. И голову тоже. А что у него за шампунь такой? Дегтярный… Фе. Ну да ладно, лью вонючую гадость на свои длинные волосы и втираю. Надо будет дома перемыть… А потом вспоминаю: мама — в поездке на Крите, а папа — на даче, а ключи — тю-тю. Ну и что делать? Ладно переночую у Дитки и переоденусь у нее. А может и ночевать не придется — свидание с Лёней же… Ой, не строй, Ален, себе планов, уже раз построила и где ты? В черной ванной этого придурка Страхова Ивана Васильевича…

Надеваю бельё, топ — безнадежно испорчен. И жакет тоже не наденешь. И дерганул меня черт столько пить? Натягиваю брюки. И так в одном лифе выхожу.

Этот идиот уже стоит с наглой ухмылкой на лице:

— Так и пойдешь?

— Футболку дай! — командую.

Он без вопросов извлекает из шкафа, кстати заметила там идеальной порядок, конечно же черную футболку с изображением скелета Микки Мауса и подает мне. Да она мне, как платье, подвязываю сбоку, широкий ворот — и оголяется одно плечо. Вот так и будет.

— Только верни ж потом… — кидает, оценивая мой вид.

И тут сама поразилась своей наглости:

— Иван Василич, я потеряла кошелек, а там все, не одолжишь мне денег, чтобы домой доехать?

— Ну ты и ушлая, так может тебе еще и за ночь заплатить, запойная жрица любви?

Мне обидно:

— Да не будь таким козлиной. Ну правда, ситуация дурацкая!

А у самой уже глаза на мокром месте.

— Ладно, не реви только тут, вчера наслушался. Давай так, ты мне завтрак готовишь, и я тебя отвезу, куда скажешь, ну и дам тебе немного денег на расходы. Ну что ж с тобой, дурёшищей, поделаешь?!

— Хватит обзывать, — надуваю губы, — будет тебе завтрак, да только и ты свою часть сделки выполни.

Иду на кухню и понимаю, что в холодильнике ничего кроме яиц и пары сладких перцев нет. Что-что, а готовить я люблю и умею — разберемся!

Уже через 10 минут зову этого эксплуататора рабочего класса: омлет, тосты и кофе готовы.

— Что это за фигня такая? А где мясо? И желательно с кровью…

— Что было — из того и слепила, ешь! Не выеживайся!

— Фу, гадость, — даже не попробовал, а уже кривится…

— Ты попробуй вначале, а потом будешь свою морду лица искажать

— Надеюсь, ты сюда плюнула? — решил меня довести.

— Еще нет, но сейчас точно плюну, если не донесешь чертову вилку до рта.

Съедает, вроде не кривится, но все равно ж гаденыш:

— Съедобно, только насолила… Влюбилась? — скалится черт бородатый.

— Не дождешься!

Иван

Ну не все руки у этой чучи из одного места, готовит и вправду достойно. Да и когда ж, Иван, тебе в последний раз готовила баба? Не помнишь? Наслаждайся моментом. И так терпеть ее присутствие в твоём доме нет сил, не место тут девкам!

Ты же всегда был разборчив: в том, что пьешь и ешь, с кем общаешься и с кем спишь. А тут что за исключение? Как говорится, бес попутал! Такой голубоглазый, кучерявый бес с шикарными… Остановись, хоть сегодня без анатомических подробностей. И так за ночь и утро уже насмотрелся вдоволь, а потрогать утром и не дали. Ну и смысл смотреть?!

Допиваю свой кофе и наблюдаю, как чучело посуду моет, так уютненько, по-домашнему, в моей футболке.

— И тщательней мой!

— Ты можешь не лезть, Страхов?! Нормально я мою, ты еще проверь, приди. Контроль качества!

Ставлю чашку на край раковины:

— И эту не забудь! Что-то ты бледновата, чучундра. Как себя чувствуешь?

— Ну ты и… Мы с тобой про завтрак договаривались. А ты меня еще с похмелья и посуду заставил мыть, ну ни дать ни взять типичный рабовладелец. Тебе бы еще кнут в руку…

— А ты, я смотрю, любишь пожёстче… Чего раньше не сказала, кнута у меня нет конечно, а полотенцем по заднице мог бы и дать…

— Фу ты… Меня аж замутило, как представила эту картину.

Подхожу совсем близко. В нос бьет резкий запах моего шампуня. Вот же ж. Ну что за девчонка, берет все без спросу: и мои вещи и мой… Иван, только не говори, что снова ее хочешь. Уже не ночь-полночь, когда все можно принять за сон, а ясный день.

— Плохо? — смотрю на нее вопросительно, — пить надо меньше!

Она морщится и домывает мою чашку.

— Голова болит адски, а в желудке чёрт-те что.

— Витамины, аспирин и сон, а в обед что-то жидкое и наваристое. Могу тебя полечить немного прямо сейчас.

Смеется:

— Дожилась, что меня патологоанатом будет лечить…. Погоди, мне еще рано быть твоей пациенткой… И знаю я твоё «полечить» — боком или раком?

— Ты свои фантазии, чучело, при себе держи, я тебе о другом, — лезу в холодильник и извлекаю маленькую бутылочку, — это вот натуральный гранатовый сок, кислота, знаю хреново, но витаминов… И будет чуть полегче, и возьми там, в верхнем шкафчике, аспирин. Не хватало, чтобы ты у меня прям на кухне померла.

С интересом рассматривает бутылочку:

— А это точно не кровь? А то судя по антуражику, есть подозрение, что Вы, батенька, вампир… А по поведению, упырь не меньше…

— Да ну ты посмотри, какая неблагодарная, я ей помочь хочу, она обзывается, — меня откровенно бесит Корина.

— Да не ори ты! И так голова болит, уже жалею, что ты не сбил меня на стоянке. Наверное, меньше б было мучений…

— Так, закругляйся и поехали! Не хочу с тобой весь день провозиться!

Выпивает таблетку и потихоньку цедит сок. Как специально!