— Я думаю наша с тобой игра стоит свеч, — уже стягивал сорочку.

— Давай хоть в комнату зайдем, — она попыталась меня остановить.

— Конечно зайдем, любимая, — я поднял ее на десять сантиметров над полом, — освятим твою спаленку своими стонами.

Я внес ее на себе, и мы рухнули на кровать. Больше она сопротивления не оказывала. Ненужные шмотки полетели в сторону, и я уже был сверху, расчерчивая ее податливое тело своими поцелуями. Ключица, грудь, плоский животик — вся она сейчас была целиком в моей власти. Такая нежная, хрупкая и изящная! Моя! От одной мысли уже меня настигал оргазм. Но нет, я не спешил, мне хотелось доставить ей истинное удовольствие. Медленно, смакуя каждое движение, срывая всхлипы и стоны с ее уст. Она была уже готова для меня и я, целуя ее прикрытые глаза, принял приглашение. Все также медленно начал свой путь к ее освобождению. Толчок за толчком, шлепок за шлепком, вздох за вздохом. Когда она начала выгибаться и извиваться в экстазе, я понял, что пора! Жжение в районе поясницы усилилось, и я был готов взорваться в любую секунду. Последний рывок. И…

— Алена!!! — я буквально кричал.

Она же уже затихла подо мной, я чувствовал только ее частое сердцебиение и ее губы на моей ключице.

— В твоей комнате делать это во сто крат интереснее, — я еще раз поцеловал ее личико.

— Если хочешь, будем приходить сюда периодически — для плотских утех, — она хитро улыбнулась.

Но послышался звук открывающейся двери, и мы подорвались с кровати, быстро одеваясь. Вот черт, сорочка осталась в коридоре! Алена наспех застегнула халат и пыталась привести в порядок волосы. Я натягивал трусы и джинсы, искал свои носки.

В дверном проеме появился Михал Дмитрич с моей сорочкой в руках:

— Ну-ну, не ты ли это потерял, — он протянул вещь мне, — сделаем вид, что ничего не было.

— Ничего и не было, — волнуясь, произнесла Алена, — просто у Вани шея разболелась, и он попросил меня ее размассировать.

— И поэтому сорочку снял? — проректор посмотрел с недоверием, — приводите себя в порядок и приходите чай пить, хорошо, что мама зацепилась с соседкой по площадке…

Мы немного выдохнули и на нервах начали смеяться. Ну не дураки! Охота пуще неволи…

Через 5 минут мы сидели рядом на кухне под пристальным взглядом четы Кориных. Очная ставка, так сказать.

— Не передумали жить вместе? — начал Михал Дмитрич.

— Нет, все в силе, завтра вещи забираем, — вступил я.

— Аленушка, ты уверенна? — Антонина Тимофеевна вопросительно посмотрела на дочь.

— Полностью, — Алена кивнула, — я и коробки собрала уже, завтра только мелочевка.

А точно, в ее комнате была уйма коробок, которые я в порыве страсти даже не заметил. Неужели это все ее вещи? Капец!

— Вам не кажется, что вы очень спешите? — теперь госпожа Корина обратилась к нам двоим.

Мы переглянулись, и я ответил за обоих:

— Это взвешенное и зрелое решение, а не импульс, о спешке нет и речи. Мы любим друг друга и жить планируем тоже вместе. И этот план осуществляем.

— Ладно, Бог с вами, живите. Ален, — она обратилась к дочери, — вернуться ты всегда сможешь.

— Я не собираюсь! Если конечно Иван меня не выгонит…

— Да какой смысл мне тебя гнать, если я еле дождался твоего переезда ко мне, — приобнял любимую.

Что-то я совсем осмелел на радостях.

— Только сегодня, Страхов, ночуй дома! — Михал Дмитрич посмотрел строго.

— Все, уже ухожу! — я встал и направился к выходу.

— Я сейчас, — бросила Алена и вышла за мной.

Я прижал ее к себе:

— Нам ночь продержаться, Аленушка, а завтра заживем в свое удовольствие!

Алена

Вы когда-нибудь думали, что жизнь делится на ДО и ПОСЛЕ? Понятно, что у каждого по-своему, но все же. Не буду говорить за других, но у меня жизнь изменилась, после того, как я осознала, что люблю своего Ивана. Стало все с ног на голову. Я совершала странные поступки, вовсе для меня нехарактерные, а что говорить про всплеск эмоций — да никогда такого не испытывала.

А сейчас я лежу в своей постели, в которой, кстати, несколько часов назад мы были вместе, и не могу уснуть. И вроде все по плану идет и мне немного страшно. Я ведь так этого хотела и ждала. Почему страшно? А вдруг то, что мы испытываем друг к другу не пройдет испытание совместной жизнью и бытом? Когда отношения, как праздник, и ты не видишь любимого человека в обыденных ситуациях — это одно дело. А вот, если знать все причуды, привычки и видеть человека, как есть, без романтического флера — это, думаю, непросто.

И чего мне не спится? Завтра же столько дел и силы нужны немалые. Но зато… Я улыбнулась сама себе. Завтрашнюю ночь я проведу уже с Иваном. Он будет щекотать меня своей бородой. Кстати, было бы неплохо ее сбрить немного, а то иногда ощущение, что целуюсь с кактусом. Но он неумолим, эта борода для него — символ свободы. Ну, а теперь свободы поубавится.

Да сколько ж прошло времени с нашей встречи — 2-3 часа? А уже испытываю неукротимую жажду, которую утолят только его губы. Мне не хватает его прикосновений, объятий. Я чувствую себя без него, вроде с меня живьем содрали кожу и оголили каждый нерв. Это и больно, и сладко, нет, только чертовки больно. Когда же я перестану томиться от своих простодушных чувств? Когда буду рядом с ним.

На улице уже светало, а рой мыслей в моей голове только множился. Я, как заезженную пластинку, прокручивала разные картинки наших, только начавшихся, отношений. Такой вот сон без сна. Но усталость взяла верх и мои глаза закрылись.

Проснулась от поцелуя на моем лице. Иван присел возле моей кровати на корточки и пытался меня разбудить.

— Вставай, соня, одиннадцатый час. Ты чего так заспала?

Я еле открыла глаза спросонья, не осознавая происходящее:

— Ой, как ты тут? — непонимающее моргнула.

— Твой папа меня впустил. Сквозь стены я еще проходить не научился. Ты скажи, это все коробки — твои вещи? Так много! Ты уверенна, что это все тебе нужно? Я боюсь, за три ходки все не перевезем.

Я села на кровати:

— Да! Это все, и еще вон чемодан, — я указала в угол, — там так — по мелочи.

Он посмотрел на внушительный зеленый чемодан и присвистнул:

— Ох, нифига у тебя мелочей накопилось!

— Так, я слышу недобрые нотки в твоем голосе, — я прям обиделась, — и вообще еще не поздно отказаться от этой затеи.

И улеглась обратно, отвернувшись от Ивана.

— Корина, ты сбрендила? Какое «отказаться»? — он погладил меня по спине, — да я хочу сейчас твоего переезда ко мне больше всего на свете. И ни твои капризы, ни многочисленные коробки меня не остановят. Даже если не захочешь, я потащу тебя силой, раз решили!

И он вытащил меня из-под одеяла и тут же одним рывком закинул на плечо, отчего я невольно взвизгнула.

— Ты чего делаешь, у меня полный мочевой пузырь, отпусти меня, а то будет "авария"?

— Вот спасибо за такие подробности, нет, не отпущу, куда тебя нести?

— В туалет, — у меня внутри все сжалось, — и надеюсь ты не будешь меня и там караулить?

— Сильно нужно, но после того, как ты там закончишь, потяну тебя дальше, а то ты слишком медленная с утра.

Он донес меня до заветной двери:

— У тебя ровно 5 минут, и понесу тебя в душ.

— Это беззаконие и тирания, — я захлопнула за собой дверь.

— Любое сопротивление будет страшно наказано, — из-за двери проговорил Страхов.

И только я, помыв руки, ступила за дверь, как меня снова подхватили сильные руки и понесли, да тут два шага ступить, в ванную.

— Сама управишься? — он посмотрел на меня, оценивая мое состояние.

— Хотелось бы конечно, чтобы ты потер мне спинку, но не думаю, что это хорошая идея, когда дома мои родители. Потерпим немного.

И он поставил меня на прохладную плитку.

— Ладно начну выносить коробки, а ты собирайся, и быстро. Не тупи!

— Ну ты и строгий, прям иллюстрация к статье «Злой муж».