— Не замечал, — попытался отвернуться.

— А что это Вы за девочку там целовали в аэропорту? Ваша девушка?

Мне даже стало интересно и повернулся назад:

— Моя жена! А когда это Вы успели все увидеть?

— Такую пару трудно не заметить. Люди в последнее время растеряли способность искренне отдаваться чувствам.

— А Вы психолог?

— Нет, давно это бросила, сейчас тренер по личностному развитию, но больше на пенсии. А Вы зачем в Швецию летите?

— Буду работать.

— Кем?

— Буду участвовать в медицинском проекте при Королевском университете.

— Вы доктор? Ой, у меня третьего дня разболелась голова…

У меня в такие моменты мозг отключается, и я не слушаю. Если некая женщина в возрасте слышит, что я — врач, непременно начинаются жалобы на самочувствие.

— Я, правда, не смогу Вам помочь, Пенелопа, я — патологоанатом.

Она немного осеклась от моих слов, но болтать не прекратила:

— Ой, у меня тоже сын работает в Швеции, дизайнер-декоратор. Вот еду его проведать!

— Хорошо, — пытался подытожить я.

— Ой, он там снимает квартиру с таким милым мальчиком, Бьёрном. Такой добрый, ласковый молодой человек, так к моему Сашеньке трепетно относится: и обнимет, и поцелует. Такой друг! Но только вот Сашка жениться не хочет, хоть убей. Вот приеду — может ему мозги вправлю

Мне стало смешно. Действительно и чего этот Саша так, имея-то ласкового друга Бьёрна! Расстраивает маму, подлец!

— Думаю, Ваш Саша будет рад! — и улыбнулся немного иронично.

— А Вы надолго в Стокгольм?

— На полгода.

— И не боитесь такую молодую, красивую жену одну оставлять?

— Пока вот Вы не сказали, не боялся, а сейчас задумался, — меня даже перекосило.

— Простите, Иван, слишком много болтаю, это я так нервничаю. Не хотела Вас расстроить!

Уже расстроила!

— Я в своей Аленушке уверен, Пенелопа, отчество у Вас же есть?

— Отчество не ношу с 30 лет, пережитки это все, Иван!

— Вас понял! — я уже был настроен на созерцание облаков.

— Да не переживайте Вы так, — она приблизилась вплотную, — если любит — дождется! Да и Вы тоже себя в руках держите!

— Спасибо за совет, но я, пожалуй, в окно посмотрю, не подумайте, что грубиян, это у меня, как у Вас, от нервов.

И о чудо, она умолкла!

Я прикрыл глаза и увидел свою жену. Неожиданно! И только протянул к ней во сне руку, как она испарилась сизым дымом. Начинается!

— Иван, — услышал сквозь сон голос моей соседки, — мы прилетели! Просыпайтесь!

— Да-да, спасибо, — и я сонно открыл глаза.

На автопилоте вышел из самолета и также прошел все контроли, односложно отвечая на вопросы пограничной службы, сотрудники которой внимательно изучали мои документы. Возле багажной ленты я встретил Пенелопу:

— Помочь? — указал на, едущие по ленте, чемоданы.

— Буду Вам очень признательна, а то моя спина уже не для таких испытаний.

Я ловко выудил, указанные женщиной, два огромных чемодана, которые действительно оказались адски тяжёлыми. Что в них?

Как прочитав мои мысли, Пенелопа резво ответила:

— Ой везу Сашеньке книги по дизайну и мои домашние соленья, он их так любит!

Чего-то я не удивлён.

Подхватил свой чемодан, и таща еще и чемоданы Пенелопы, вышел в зал аэропорта.

Мою случайную знакомую встречали: тот выше упомянутый Саша и его "ласковый" друг Бьёрн. Я в общем не ошибся. Два высоких симпатичных парня, одетые, вот между прочим, в идеально сидящие на них серые костюмы, были больше похожи на офисных служащих, чем на дизайнеров. В моём стереотипном мышлении дизайнеры бы выглядели иначе. Но! Манера поведения явно выдала в них больше, чем друзей.

— Мама, — Саша обнял Пенелопу, — как долетела?

Бьёрн тоже что-то сказал на шведском, я естественно не понял.

— А это Иван! И его нужно подвезти в гостиницу, — строго сказала моя знакомая.

Саша протянул мне руку и тоже самое сделал Бьёрн.

— Да что Вы, — я немного смутился, — Я прекрасно доберусь сам, не маленький.

— Иван, я настаиваю, — Пенелопа не унималась.

Я сдался и уже сидел рядом с женщиной на заднем сидении внедорожника.

— Куда Вас нужно подвести?

— Кажется, Radisson Blu Waterfront Hotel, Nils Ericsons Plan 4.

— Отличный отель! Что собираетесь делать в Стокгольме?

— Работать, я участвую в международном медицинском проекте.

— Здорово, — Саша перевел мои слова Бьёрну. А тот повернулся ко мне и улыбнулся, одобрительно кивнул. Взял того самого Сашу за руку и ласково ее погладил. Ой, чувствую, не удастся Пенелопе женить сына на хорошей девочке.

Меня высадили перед самим отелем, правда, я задержусь в нем ненадолго, уже завтра меня должны поселить в университетский городок, в хостел для ученых. А это так — временный приют.

Оказавшись наконец в номере, я понял насколько окаменели мои мышцы. Нужна зарядка и душ, но больше всего мне сейчас хотелось увидеть и услышать свою Алену. Нажал на кнопку видео-вызова:

— Привет, — расплылся в улыбке, увидев любимое заплаканное личико, — ты там что до сих пор ревешь?

— Та ну тебя, ничего я не реву, — она потёрла глаза, — видно сезонная аллергия.

— На что?

— Неважно. Лучше расскажи, как долетел и как Стокгольм?

— Долетел отлично, Стокгольма толком не видел, только из окна машины. Красивый город, очень много островов и воды, как в сказке.

— Тебя кто-то встречал?

— Знакомая из самолета предложила подвести… Вернее ее сын подвёз.

— Ты уже знакомства заводишь, Иванушка! Красивая знакомая?

— Алён, вот ты меня слушаешь? Сын ее подвез меня. А это означает, что ей явно не 22. Ну так, она ничего.

— Дразнишься? Не думала, что ты прямо такой коммуникабельный…

— Значит, ты обо мне еще не всё знаешь, любимая!

— Это даже интригует! Что ж в тебе еще такого скрыто?

— Перед тобой, Аленушка, я всегда открыт. Расскажи, как у нас там дела?

— Ой, не думаю, что что-то кардинально изменилось. Я тебя провела и пошла на кафедру, но меня отправили домой. Потом позвонила Дитка и сказала, что в их гимназии сейчас вакансия учительницы зарубежной литературы и предложила мне завтра поговорить с их директрисой. Как думаешь, мне стоит туда идти?

— Ты же говорила, что не хочешь работать в школе. Нервотрёпка и зарплата мизерная!

— Это, Ванечка, не простая школа, а гимназия, и смею предположить, там и условия труда, и жалование другое.

— Неожиданный поворот. Сходи попробуй — а вдруг понравится! Все-таки это твоя прямая специальность, не можешь же ты всю жизнь на нашей кафедре бумажки перекладывать. Хотя… Без тебя наш «Тартар» осиротеет.

— Мне как-то перед Яковом Михалычем неудобно, он прям, как в воду глядел, когда говорил, что я после замужества уволюсь.

— Завкафедры — же не зверь, думаю поймет, а тебе, Аленушка, сейчас смена обстановки не помешает.

— Еще почему?

— Не будут дурные мысли в голову лезть!

— Какие мысли?

— У тебя что, внутренний режим «Почемучка 2.0» включился? Столько вопросов.

— Ты тоже свой режим «Есть ответ на всё!» активизируй!

— Будет сделано. Грустные мысли, я имею в виду, ну и те, что налево ведут.

— Какие-какие?

— Алена, не прикидывайся, всё ты поняла…

— Хах, и это мне говорит человек, который сегодня уже познакомился с «ничего себе» женщиной в самолете!

— Да она мне в матери годится!

— И что с того? Мало ли! Я же не знаю все твои экзотические вкусы…

— Щас тебе в пору по заднице твоей красивой дать. Ты же сама знаешь, что только одна женщина в моем вкусе. И признаться, действительно выбор необычный.

— Видели глаза, что руки брали! Возврату и обмену не подлежит.

— А я и не хочу ничего менять и возвращать: мое сердце у Вас, Алена Михайловна, будьте с ним поосторожнее, это только на вид оно — из черного камня, а чтобы его разбить, достаточно лишь взмаха Ваших длинных ресниц.

Алена