— Я от тебе схожу с ума, уже сошел, обожаю и готов до самой смерти дарить тебе наслаждение и окружать заботой. Обожаю! — и поцеловал ее шею.

— Я уже успела испугаться… — она немного расслабилась.

— Не бойся, ты плотно засела вот тут, — я указал на свое сердце, — и чтобы тебя достать, придется его вырезать.

— А что мы завтра планируем? — она отошла от темы.

— Завтра с утра пойдем гулять по городу: все достопримечательности, музеи, кафешки — в твоем распоряжении, а вечером — рождественская вечеринка с нашей командой.

— День обещает быть насыщенным…

— А еще вся ночь впереди, любимая, — подмигнул я, — но только если расскажешь, приставал ли к тебе кто-то в мое отсутствие, а то нас все время что-то отвлекает от этого разговора.

[1] шведский национальный продукт, представляющий собой консервированную квашеную сельдь с очень специфическим запахом

Алена

Мне пришлось вкратце рассказать Страхову о моих проблемах с Кузнецовым, и о том, как удалось все решить.

— Такие навязчивые кавалеры — просто твоя специализация, Алена! Он хоть вреда тебе не причинил?

— Нет, все было прилично.

— Но история с Лёнькой улыбнула! Еще раз поцелуешь его — убью и тебя, и его. Рука не дрогнет…

— Вань, ну ты что, это же для дела нужно!

— Все у тебя для дела, а переспать с кем-то для дела не нужно?

— Спокойно, Страхов, сплю я с тобой исключительно, и надеюсь это не изменится…

— Надеется она, — он пододвинулся ближе, — чучело!

— Я тебе уже говорила меня так не называть! — разозлилась я, — тебя сейчас просто загрызу!

— Ой, напугала старого волка Красной Шапочкой! Где грызть собираешься, я тебе подставлю это место!

Начинаю слегка прикусывать его губу, опускаюсь на шею и плечи, грудь, оставляя лёгкие следы укусов. И мы срываемся — к черту самоконтроль! А после обессиленные засыпаем.

Ранее утро. Чувствую, как руки Ивана гладят мое бедро и уже изнываю от желания.

Не с одним из моих, впрочем, немногочисленных любовников, мне не было так замечательно. Все было быстро, механически, а оргазм скорее напоминал короткий и легкий щелчок. Быстро получил — и спи себе дальше.

А тут все иначе: тело от каждого, даже невольного, прикосновения ноет, требуя продолжения. И усталость совсем не помеха. Я беру его руку и укладываю себе между ног, приглашая в мою игру.

— Если что, я готова, Страхов! Добро пожаловать!

— Как отлично, когда тебя ждут, — он притягивает меня ближе, и я чувствую его стояк.

Блин, по коже летят стаи мурашек, а его рука играет моим клитором, пробираясь в самое пекло. Вторая рука касается груди, требовательная ладонь накрывает ее. Сосок в момент твердеет.

— Пройдемся по всем твоим эрогенным зонам, Алёнушка, — он шепчет мне на ухо своим хриплым голосом и касается губами моей мочки, слегка посасывая ее. Его язык уже исследует мою ушную раковину.

Я трусь об него всем телом, не поворачиваясь. И только слышу его тяжелое дыхания над моим ухом. А потом ощущаю, как его член касается моих ягодиц и ныряет между ног, безошибочно находя свой приют. Мгновение — и твердая головка уже у «ворот».

— Тук-тук? — шепчет мне на ухо Иван.

Мне становится немного смешно, но все же я отвечаю:

— Кто там?

— Это я, пришел доставить Вам удовольствие, Алена Михайловна!

— Ну что же Вы стоите в дверях — входите, — почти стону я.

— Если Вы приглашаете, я, пожалуй, войду, — член врывается в мое лоно, отчего меня начинает трясти.

В этот самый момент я поворачиваю шею, чтобы достать до губ моего мужа, и он жадно их кусает, не оставляя и следа от моих сомнений. И мы плывем, в лодке нашей страсти, все быстрее и быстрее, замедляя и наращивая темп, чувствуя каждой клеткой, приближающейся оргазм. Наш страстный заплыв заканчивается бурным всплеском, и мы просто слабеем, обнявшись под тонким одеялом.

Мы одержимы друг другом, помешаны, ненормально влюблены. Может это, слишком сблизившая нас, разлука так действует или наши враз сбесившиеся гормоны. Но покалывание в кончиках пальцев подсказывает, что это не простая физиология, это не механическое удовлетворение телесных потребностей, а что-то намного большее. Ален, сама реши, что!

Я тихо говорю Ивану:

— Сейчас и тут может ли быть что-то лучше?

— Лучше, чем вместе? Вряд ли, — его голос действует на меня, как магия, и я прикрываю глаза в надеже на яркие сны рядом с любимым. И вереница цветных образов несется в моем сознании, создавая причудливый узор.

Проснулася от нежного поцелуя прямо в губы. Захотелось растянуть его на целую вечность.

— Как ты себя чувствуешь, Алёнушка? — голос Ивана обеспокоенный, — ничего не болит?

— Все великолепно, дорогой, чего это ты?

— Ты так вертелась, как юла, и выкладывала на меня ноги и руки. Очень беспокойно спала!

— Это ты просто отвык, — я снова закинула на него ногу, — это мой способ доминировать, Страхов!

— Моя госпожа, прости ничтожного раба, — он специально спрятал глаза, — чем могу я искупить свою вину?

— Вначале ты отнесёшь меня в купальню, а после приготовишь трапезу, чтобы твоя госпожа смогла восстановить силы, а после… — я закусила губу, — а это потом!

— Моя госпожа глаголет на древнем языке?

— Ага, на псевдочеловеческом, — уже смеюсь.

И наше позднее утро — это череда приятностей! Как хорошо быть вместе, а не порознь! И я смеюсь, радуюсь, как малое дитя, любому его действию и любой шутке. И не потому, что я тупая блондинка, мне просто хорошо. Боже, избави меня от искушения!

— Ален, оденься нормально, а то «душа» на распашку не для северного города с морозом и высокой влажностью, — Иван попытался завернуть меня в шарф.

— Вань, это не эстетично!

— Зато дешево и практично! И гарантия того, что ты не заболеешь — он даже слушать меня не стал, — сама взвоешь через полчаса от холода.

— И нет! — спорила я, выворачиваясь.

— Я шарф возьму с собой, а то ты — конечно женщина горячая, но не для рождественских морозов. Даже твоего жара мало!

Вопреки опасениям Ивана мороза не было, а вот ветер возле воды был приличный и мое лицо моментально обветрилось, а щеки стали пунцовыми.

Стокгольм — город суровой красоты. 14 островов и огромное озеро Маларен только подчеркивали его особое нордическое очарование. Мне доводилось и раньше видеть северные столицы, но этот город выделялся на их фоне своей упорядоченностью что ли, величественным спокойствием. Иван вел меня очень быстро, чтобы мы всё успели до вечера: много времени мы провели в центральном и самом старом районе, Гамла Стан (Старый город), который расположился на трех островах. Тут мы осмотрели особняк Бунде, Дом старейшин, Немецкую церковь — наиболее известные здания города. Меня же поразила главная гордость района — Королевский дворец, возле которого расположились Оружейная палата и Сокровищница. Не могли мы обойти своим вниманием Нобелевский музей (Иван тут прямо-таки залип) и Рыцарский дом.

Полдня пролетело незаметно: мы пообедали в уютном кафе в Старом городе и уже рассматривали новенький путеводитель.

— Как тебе повезло, что ты все это можешь видеть каждый день, — я удивилась красоте города.

— Вот это как раз не совсем так, я вижу каждый день совершенно другие вещи, и времени на прогулки по Стокгольму у меня нет. Только проездом или пробегом. А с тобой получил возможность рассмотреть все лучше! — Страхов погладил мою руку.

— И куда мы теперь, — я крутила карту, не могла ее сложить, — хоть и не так холодно, но я до костей продрогла.

— Теперь скажи, что я не был прав? Сейчас, — мой муж стал рассматривать что-то в телефоне — а пошли в Централбадет?

— Это что такое? — спросила я.

— Центральные бани Стокгольма, заодно и согреемся, ну и к вечеру подготовимся. Там можно и искупаться, и попарить косточки.

— У меня же нет с собой купальника, как же? — забеспокоилась я.