— О чем задумалась? — хриплый голос Ивана вывел меня из мыслительной комы.

— О разном, Иванушка, о разном!

— Была ж такая веселая, а тут смотрю приуныла.

— Немного устала просто, не беспокойся.

— Как же не беспокоиться, если у моей девочки такие глазки грустные, — он погладил меня по щеке, — а пошли-ка смоем твою печаль!

И, правда, теплая вода и ласковые прикосновения Страхова заглушили на сегодня мои сомнения и усыпили нахлынувшую печаль. Сейчас я была с тем, в чьих объятья предпочла бы умереть.

***

Утро субботы

Сквозь сон я услышала звуки бьющейся посуды. Ивана рядом не оказалось. Это он кухню что ли крушит? Завернувшись в простынь (вот привыкли мы спать совсем без одежды), я направилась на звук.

Ваня, присев, собирал осколки разбитых тарелок.

Я улыбнулась:

— На счастье!

— Ой, — он подпрыгнул от неожиданности, — ты уже встала, а я тут тебя хотел завтраком побаловать!

Я присела рядом и стала ему помогать собирать битую посуду:

— И что за побоище?

— Случайно, тарелка за тарелку зацепилась, и они дружно вывалились из шкафа!

— Ой, — я порезалась осколком.

— Что? — Ваня смотрел обеспокоено.

— Палец уколола сильно, — и, правда, начала сильно течь кровь.

— Господи, Алена, ну что ж ты так! — Страхов взял мою руку, — сейчас! Он ловко открыл шухлядку и достал вату, бинт и перекись. В мгновение ока моя ранка была обработана и перевязана. Я следила за его длинными пальцами и диву давалась, насколько они умелые. Просто на секунду очаровалась быстрыми манипуляциями моего мужчины.

— Так, раненый боец, быстро обратно в постель, я тут сам все уберу, а то с твоим счастьем… Иди! Доготовлю и все принесу!

— Поторопись! — кинула я напоследок.

— Быстро только кошки родятся — парировал он.

Я снова улеглась в постель. Ну и хорошо! Завтрак от любимого — это так романтично, но если не начинать утро с порезанного пальца.

Обещанный завтрак я получила не скоро, а ожидание того стоило. Я с удовольствием вдохнула аромат свежесваренного кофе и погрузилась в нирвану. Солнечный день, мой Иван и пленительные ароматы — что ж может быть лучше?!

А дальше была неспешная суббота с досужими спорами, уборкой и покупками на скорую руку, страстными объятиями и поцелуями украдкой. Такая тягуче-чувственная, что мне захотелось растянуть этот день на всю жизнь.

Из мечтательного забытья я вышла ближе к вечеру.

— Вань, что тебе погладить?

— В смысле? Погладь меня всего!

— В смысле — поутюжить из одежды, я тобой надо поосторожнее, а то заведешься и смотрины еще пропустим!

Он обнял меня сзади:

— Мы можем немного опоздать!

— Давай немного передохнем, чтобы потом ощущения были острее.

И я принялась за сборы. Сегодня мы должны выглядеть достойно, а не, вроде после бурного секса, как выглядим всегда.

В 19.10 мы входили в ресторан, при том Иван был явно разражен моими долгими сборами.

— Опаздываете молодежь, — Орея Степановна в красном длинном платье вышла нам на встречу, — понимаю, дело молодое, — подмигнула она.

— Ну и где виновник торжества? — Иван уже искал взглядом жениха.

— Ждет нас вон там, — она указала жестом, — с твоими родителями, Аленушка!

Мы подошли ближе. Мама накинулась на меня и просто сжала в объятиях, вроде не видела меня не неделю, а целую вечность.

— Я очень скучала, — она посмотрела мне в лицо, — ты похудела, но похорошела!

— Да, переезд Алене только на пользу, — сдержано заметил папа.

— Здравствуйте, — я увидела невысокого лысоватого мужчину с выразительными черными глазами, — я — Алена!

— Очень приятно, — глаза мужчины вспыхнули, — я — Сартик Дионисов! Я протянула руку для приветствия, но вместо того, чтобы пожать, он припал к ней губами.

Честно, не ожидала такого жеста и чуть не одернула руку.

— Добрый вечер, — голос Страхова звучал очень грозно, — значит уже все в сборе?

Похоже Сартик в некоторой мере побаивался Ивана и кротко ответил своим бархатным голосом:

— Рад, что мы наконец собрались.

— А я-то как рад! — Ваня уставился на жениха.

И когда принесли закуски, за столом потекла светская беседа.

— Вот хотел спросить, а где Вы, мил человек, с мамой моей познакомились? — вопрос звучал достаточно иронично, и мне захотелось Страхова стукнуть.

— А что она Вам, Иван, разве не рассказывала? На кладбище и познакомились, — мужчина явно волновался.

— Замечательное место, чтобы встретить свою судьбу, — Иван ухмыльнулся, — и что Вы там делали?

— В некотором роде к жене покойной приходил, — Сартик уже видно немного успокоился, — а Ваша мама навещала Вашего отца.

— Так, Вы — вдовец? А дети есть? — Страхов не унимался.

— Сынок, но что за допрос с пристрастием, — было хотела его перебить Орея Степановна.

— Не надо, Ирочка, я отвечу, — жестом остановил жених свою защитницу, — нет, детей у меня не было, не судьба! Но очень надеюсь, что будут внуки.

И на меня посмотрел, вот же ж хитрец. А он мне определенно нравится.

Ваня нахмурился:

— Вы сможете маме обеспечить достойную жизнь?

Тут уже я не выдержала и отчаянно начала шептать Ивану:

— Да что ты на него взъелся? Ты — вон какой детина, а тут маленький мужичок, и вижу, что неплохой!

— Подожди! — остановил меня Страхов.

— Вы имеете в виду мое материальное положение? Для Ирочки сделаю все! Редко встретишь женщину, сочетающую в себе нежность и силу, чувство юмора с рассудительностью. И еще и такую красивую! — Сартик приобнял свою невесту.

Тут вклинилась мама:

— Сартик, осмелюсь спросить, а кем Вы работаете?

— Все очень прозаично: я занимаюсь импортом и продажей элитных вин и еще у меня свое ивент-агентство.

— Виночерпий значит! — Иван вскинул бровь.

— Можете меня и так называть, — обаятельно улыбнулся мужчина, — вот кстати я привез несколько бутылочек отличного вина на пробу — и официант, как по приказу, стал предлагать благородный напиток.

— Я не пью, — Страхов демонстративно отказался.

— Даже не попробуете? Вино очень достойное, — Дионисов удивился.

— Предпочитаю веселится на трезвую голову, — тут мне его захотелось снова треснуть за язвительный тон.

— Вино действительно замечательное, — я попыталась сгладить углы.

На что Иван зашипел мне на ухо:

— Не перестарайся, а то знаю, на что ты способна, как хорошенько выпьешь.

— И не мечтай! — я ответила шипением на шипение, — второй раз тебе так не повезет.

После бокала вина мне стало так хорошо и спокойно, я прижалась к Страхову и просто слушала, о чем говорят другие. Он заметил мое блаженное состояние и спросил:

— Ты в порядке? А то притихла!

— Все замечательно!

Но продолжалось это недолго. Орея Степановна подняла вопрос о свадьбе:

— Пышного торжества не хочется, мы тихонечко распишемся — да по всему.

— А чего ж так скромно? У господина Дионисова свое ивент-агентство. Можете закатить пир на весь мир с фейерверками и цирком Дю Солей, — Ваню несло.

— Кстати, — а Сартик оказался не так прост, — огромную свадьбу можно закатить вам с Аленой, а что нам уже, пожилым людям... Хочется чего попроще! Вы же жениться будете?

Иван уставился на меня:

— Вот если уломаю свою потенциальную жену — будем!

Мне стало не по себе, снова этот вопрос и снова мои страхи. Да еще плюс немой вопрос в глазах присутствующих. Не люблю, когда на меня давят! Но промолчала.

Между тем беседы становились все теплее, а вечер еще более приятным. Мне показалось, что даже Страхов немного отпустил ситуацию, как он засобирался, увлекая меня за собой:

— Спасибо, но вынуждены откланяться!

— Так еще детское время, посидели бы — Сартику было искренне жаль, что мы уходим.

Хороший же мужик, надо брать! Орея Степановна в выборе не ошиблась.

— Счастливо оставаться и не переусердствуйте, — Иван на прощание улыбнулся, — нам с Аленушкой уже пора, пока доберёмся, но обязательно увидимся еще!