Настроение приподнятое и до конца рабочего дня час всего, а потом поеду в аэропорт, при том на нашей машине и сама за рулем. Да Страхова чуть удар не хватил, когда я сказала, что беру частные уроки вождения. А то, по большому секрету, права у меня были, а вот водить, вот совсем не могла. А сейчас я уверенная и даже немного наглая, но пешеходов уважаю, знаю каково это, когда на тебя наезжают.

— Алена, — я услышала веселый голос Дитки, которая выплывала из учительской, — ты видела?

— Афродита, потрудитесь пояснить, что имеете в виду…

— Ты в интернете не бываешь? Или в танке сидишь?

— Конкретней, — я уже начала раздражаться.

И Дитка тыкнула мне под нос статью на крупном инет-портале.

— Да все СМИ кричат, а ты не знаешь. Кузнецов-то хорош!

В статье значилось, что владелец крупного металлургического предприятия открыл в нашем городе благотворительный фон в помощь детям (больным, сиротам).

— Ну и молодец, а я при чем…

— А при том, ты на название фонда посмотри!

— Зная Матвея, должно быть что-то претенциозное.

— И ни капли!

Тут я прозрела: фонд назывался (оркестр, ударные!) — «Алёнушка»!

— Тут не радоваться впору, а в суд подавать за нарушение авторских прав.

— Вот как мужик заморочился, чтобы чувства свои выразить. Упустила ты свой шанс со своим патологоанатомом, Страхова!

— Мой муж — тоже не жук на палочке — учёный международного уровня.

— Вот не хвастайся, вечно тебя окружают альфа-самцы, а мне достаётся всякое: то повар, а то бизнесмен средней руки.

— Ты на них не наговаривай, а то, что с обоими продолжаешь крутить, при том они знают друг о друге — это, подруженька, патология. И не только тебя, а и их тоже пора психиатру показывать.

— А может я выбрать не могу, — Афродита надула губы.

— Вы еще втроем поселитесь! И будет очень современная, но странноватая семья.

— Упаси Господь, каждый же внимания требует, все равно, что двоих детей разом завести.

— Ладно, Дитулечка, пошла я посмотрю, как мои класс после 14 февраля убрали и домой, а то еще конь не валялся: ужин нужно и так прибрать, а то ж ты Страхова знаешь…

— С Богом, мать!

Я вошла в наш класс и чуть не вылетела обратно: застала целующимися Амурова и новую девочку Ириду!

— Прошу прощения, — сказала машинально, когда они отлетели друг от друга, — уже прибрались? А то мне класс нужно запереть.

— Ага, — быстро кивнул, покрасневший, как рак, Тимофей, — ну мы тоже пойдем?

— Ступайте, — мне самой хотелось, чтобы они быстрее ушли, и я не чувствовала себя смущенной.

А вот права же была! Прям на душе стало теплее. А еще теплее от того, что уже совсем скоро я увижу своего самого любимого мужчину и уже больше не отпущу его никуда… без меня.

***

Иван. 16 февраля, ночь.

Когда шасси самолета коснулось асфальтированной белой полосы, в моей голове заиграла торжественная музыка, пара-тройка контролей и Аленушка уже в моих руках. И к черту усталость, к черту здравый смысл, я планирую на два дня прописать ей «постельный режим».

Ну и таможенники у нас! Уже домой приехать невольно: молодой офицер начал рассматривать мощный портативный электронный микроскоп (его большого собрата я выбил для нашей кафедры) и спрашивать, что же это. Ну я и не удержался, и сказал, что это новая модель пулемета. Во нашел, где шутки шутить! Меня чуть ли не под руки затянули в отдельное помещение и учинили допрос с пристрастием. Пришлось почти час объяснять, что я — не верблюд.

В телефоне уже красовалась смска от Алены:

Ну ты где? Все вышли, а тебя нет, ты вообще вылетел?

Чтобы не терять времени, отвечать я не стал, а просто подхватил свой чемодан и ринулся к выходу.

Моя жена стояла в окружение прожжённых аэровокзальных таксистов, отбиваясь от их настойчивых предложений ее подвезти.

— Вань, — кинулась она ко мне и обняла, — да что ты так долго, я так испугалась. И вцепилась в мои плечи мертвой хваткой, ловко подбираясь к губам.

— Легкий форс-мажор с пулеметом! — все, что успел сказать перед тем, как нас закрутило в вихре безудержной страсти. Наверное, в такие моменты в кино звучит лирическая музыка или наоборот страстная мелодия. Мне показалась, как-то так и происходило в наших головах.

С трудом освободив из своих объятий, Алена повела меня к машине. И она за рулем!

— Может я поведу, — предложил на всякий случай, так, как вся ситуация была очень для меня необычной.

— Нетушки, я за рулем, — и мне так захотелось ее поцеловать, что я даже не стал перечить, притянул ее за шею и припал к губам.

— Ванюшенька, давай потерпим до дома, а там сможешь сделать со мной все, что захочешь!

— Все-все?

— Все-все! Хоть съесть.

— Ну уж это точно сделаю, — я посмотрел на мою красавицу и невольно задумался о том, как же я скучал.

— Блин, припаркуются, как ненормальные, — Алена ругалась уже, как заправский таксист, и ловко подрезала, машину, которая пыталась нас притеснить. А уж про скорость я молчал.

— Та не поджимай ты ноги, я нормально вожу и реакция у меня хорошая!

— Да я оценил, просто не хочется раньше времени стать клиентом морга, не дай бог меня Харон еще уронит потом, а если Леонид будет вскрывать — я со стыда сгорю…

— Так, Иван, вот не говори даже такого, ты будешь жить со мной, приговорен пожизненно и никуда ты не денешься! Так что довезу тебя в целости и сохранности.

И она лихо протиснулась среди машин в нашем дворе и припарковалась.

— Ну высший пилотаж, Страхова! Снимаю шляпу! Водишь ты, как пилот Формулы 1, и скорость, кстати, тоже такая же.

— Тебе вот лишь бы придраться, лучше помолчи и давай домой! У нас еще очень много дел, — она шлепнула меня по заду.

Моя жена — опасный элемент! За маской приличной девушки из интеллигентной семьи скрывалась серийная автоманьячка и хулиганка, промышляющая сексуальными домогательствами.

В квартиру влетели даже быстрее, чем Алена по трассе, круша все на своем пути. Общий кавардак дополнил Цербер, который от увиденного забился в угол. Я на секунду отвлёкся от нашего бурного приветствия.

— Чё суслик у нас?

— Не суслик, а чихуахуа, когда ты запомнишь.

— Нормальную собаку "чешуей" не назовут, так чего оно здесь?

— Мама твоя его привезла. Они с Сартиком в Египет укатили, не брошу же я несчастного!

— Я у тебя несчастный, меня жалей, я сейчас лопну от возбуждения — я продолжал срывать с себя и Алены одежду, а потом просто рывком поднял и буквально швырнул ее на кровать.

— Господи, Страхов, ты меня убить решил? — видно, что моя любимая удивилась такой выходке.

— Не убить, а наоборот немного полюбить! — я навалился на нее, не давая шанса вырваться.

— Лежи смирно и получай удовольствие, — приказал я и принялся терзать ее губы, сам буквально пригвоздил ее запястья к матрасу. Она попыталась извиваться, но это только еще больше завело:

— Хорошо, я тебя отпущу, но пообещай, что будешь и дальше царапаться, и стонать!

— Обещаю, мой господин, — она правильна поняла мой посыл.

— Ты — непослушная девочка, но наказывать я тебя не буду, а наоборот хочу наградить, чего бы тебе хотелось?

Она прошептала, задыхаясь:

— Тебя, мне бы хотелось тебя!

— Твое слово — закон! — я стал медленно водить своим членом по внутренней стороне бедер Алены, распаляя ее желания еще сильнее. А потом резким толчком оказался внутри!

— Ну здравствуй, любимая, — я улыбнулся ей в губы и начал быстро двигаться.

Она обвила меня ногами, и мы уже вместе летели навстречу долгожданной развязке. Каждый толчок приближал нас к тому удовольствию, которого мы так желали.

Алена не отводила от моего лица взгляда, когда со стонами мы бурно финишировали. В этот момент, ее глаза были самым прекрасным, что мне доводилось видеть: в них играл фонтан ярчайших искр и вырваться из омута этих глаз, я уже никогда не смогу. Да и зачем? Ведь она — моя, а я — ее! На веки вечные…