Губы растянулись в улыбке.

– Они долго будут отстраиваться?

– Они не будут отстраиваться. Я запретил там любые постройки ввиду повышенной опасности повторных обрушений, – хмыкнул Анвэйм.

– Неплохо, – ответила я.

Анвэйм поднялся на ноги и подал мне руку. Я с благодарностью её приняла. Мы можем общаться нормально, если захотим. Но как же тяжело думать, что наши судьбы несовместимы.

Коридоры темного дворца казались мне не просто мрачными, а чужими и холодными. Как мне привыкнуть, что именно здесь – мой дом? Как вычеркнуть из воспоминаний всё, что произошло? Всему нужно время. Мне тоже. Если бы у меня была возможность отказаться от титула Великой леди, я бы сделала это, но не сейчас. Сейчас у меня были две причины на то, чтобы принять его.

Первая и самая важная. Лорд де Шалис многое скрывал. Мне нужно было получить доступ к его дневникам, корреспонденции и сейфам, чтобы получить информацию. Как можно больше информации.

Вторая, может, не менее важная причина заключалась в моем положении. До родов Анвэйм меня не отпустит, а потом? Что я буду делать потом? Стану женой темного повелителя? Но что если я к нему так ничего и не почувствую? У меня должен быть запасной план, обязан быть. Если я буду Великой леди, вполне возможно, что мне разрешат хоть изредка видеться с сыном или дочерью, а если я буду никем – путь в Жемчужный дворец навсегда будет для меня закрыт. Ведь там будет своя хозяйка, новая повелительница Ардахейма.

От этой мысли меня вновь захлестнула неожиданная злость, которую я постаралась утихомирить. Рассчитывать на взаимность Анвэйма – глупость! Он никогда ничего ко мне не почувствует, пусть сейчас мы оба оказались скованы вынужденной привязанностью друг к другу, но придет время, он женится, а я останусь одна у разбитого корыта. Я не прошу быть царицею морской, но отказываться быть столбовой дворянкой не собираюсь. Аллегория, разумеется.

На самом деле я понимала, что Анвэйм мне сейчас нужен, если вскроются какие‑то подробности о лорде де Шалисе. Эрлорд ведь может оказаться прав, говоря о странностях в поведении Хассаира, поэтому мне нужны оба мужчины, чтобы они предотвратили неправомерные действия друг друга, если таковые возникнут.

В кабинете лорда де Шалиса нас уже ждал Аир. Он поморщился, увидев Анвэйма, но никак не прокомментировал, да и все наше внимание отвлек на себя рыфенок: он вбежал в кабинет первый и, припав к ковру, начал принюхиваться к чему‑то

– Вэйм, что случилось? – спросила я, нахмурившись. – Ты что‑то почувствовал?

Зверь мотнул головой, после чего прыгнул на стол, разлив чернила: они растеклись по документации.

– Вэйм! – возмутилась я. – Что ты творишь?

А рыфенок будто не заметил этого, принюхиваясь к бумагам и вымазывая нос в чернилах. Аир никак не прокомментировал, а я поднять Вэйма не могла при всем желании: мне нельзя было поднимать такие тяжести. Спрыгнув со стола, рыфенок выпачкал мне все платье, а сам начал принюхиваться к ящикам.

– Что‑то важное? – спросила я, заметив, как насторожился Аир.

– Рыфи чувствуют магию, – сообщил Хассаир. – И кажется он найдет еще один тайник лорда де Шалиса, помимо сейфа за картиной.

Дверь открылась и вошел Анвэйм.

– Доброго дня, ваша светлость.

– Ваше темнейшество, – кивнул ему правитель и задержал на мне особенно долгий взгляд. – Как ты себя чувствуешь? Не устала?

– Нет, благодарю, все хорошо, – отозвалась я, после чего Анвэйм обратил внимание на рыфенка.

Тот как раз начал скрести по нижней стенке одного из ящиков. Мужчины дружно отодвинули меня, после чего начали какие‑то магические манипуляции: ящик был скрыт отводом глаз, но против магии правителя защита не выстояла. Достав ящик, они положили его на стол.

– Интересно‑о, – цокнул темный и пустил магию, которая мглистым коконом окутала тайник. – Родовая защита. Магией пробить можно, но придется иметь дело с возможным наложенным проклятьем. Поэтому легче открыть каплей крови.

Взгляды мужчин скрестились на мне. Я пожала плечами.

– Что нужно делать?

– Разрешишь? – спросил Аир и после согласия взял мою руку, аккуратно подняв палец к выемке на ящике.

Тонкая игла, легкая неприятная боль – и ящик щелкнул. Его светлость откинул крышку: внутри оказались письма, множество писем от разных адресатов. Я подхватила первое: но ни имени адресата, ни адресанта там не было указано.

– Доставка по магическому слепку, – произнес Анвэйм и, взяв следующее письмо, проверил его магически. – Слепок уже растворился. Обычно он сохраняется от двух до двадцати четырех часов.

– Я могу перепоручить это тайной канцелярии: они проанализируют почерк, – произнес Аир. – Чаще всего у них есть образцы почерка всей высшей знати.

– Хорошая идея. Со своей стороны я сделаю тоже самое, хотя сомневаюсь, что лорд де Шалис мог держать переписку с кем‑то из светлых, – добавил Анвэйм и посмотрел на меня. – Позволишь прочитать?

– Он не был моим отцом, – сказала я. – Я благодарна ему за то, что подарил второй шанс на жизнь, однако сейчас важнее разобраться в его мотивах, поэтому стоит откинуть этическую сторону вопроса. Разумеется, я не могу препятствовать вам в ознакомлении с письмами.

Анвэйм кивнул.

– Здесь нет дат, придется прочитать все письма и выстроить их в хронологическом порядке.

– Это займет много времени, – пробормотала я. – Распоряжусь, чтобы подали чай и закуски.

Я позвонила в колокольчик и достала первое письмо. Договорились, что читать вслух будем по очереди. Вскоре принесли чай. Я начала разбирать, где почерк де Шалиса, а где

– остальных. Здесь обнаружились весьма интересные договоры на нелегальную поставку спиртного и несколько бумаг уклонения уплаты от налогов. Лорд де Шалис явно не ожидал, что эти документы попадут в руки правителю Фарахейма, впрочем, тот отреагировал весьма спокойно.

– У каждого из нас есть тайны и грехи, каждый хоть раз в жизни пытался сжульничать,

– произнес Аир. – Даже светлые правители иногда действуют бесчестно.

– О чем ты? – приподнял брови Анвэйм.

– Дневник Асхаира Третьего, или ты забыл, что позаимствовал его?

– Не понимаю, о чем ты.

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого, но они сделали вид, что этого разговора не было и вернулись к чтению писем. Помимо различных ценных бумаг там лежал один интересный конверт, письмо в котором было с магическим отпечатком де Шалиса. Его содержимое заставило меня похолодеть.

– Что там? – спросил Анвэйм, и я передала ему письмо.

Пробежавшись по строчкам, он смял бумагу и внимательно посмотрел на меня. Аир приподнял брови.

– Что‑то интересное? – спросил он обманчиво спокойным тоном.

Анвэйм не знал, что моя тайна перед делордом раскрыта, поэтому я пояснила:

– Это чистосердечное признание, – прошептала я. – Здесь он рассказывает все о ритуале, своей силе и о том, что я ненастоящая.

– Можно? – спросил Аир, и после моего кивка Анвэйм передал ему письмо. В этот же момент письмо загорелось в руках темного. – Если эта бумага попадет не в те руки, то могут возникнуть неприятности. Не стоит давать злоумышленникам лишние козыри.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, совершенно обезоруженная благородством Хассаира. – Действительно спасибо.

Делорд улыбнулся и дотронулся до моей щеки. Анвэйм кашлянул.

– Быть может, мы продолжим?

– Разумеется, – кивнул Аир, но настроение у него явно улучшилось.

Помимо незаконности некоторых действий и чистосердечного признания обнаружились детали намного интереснее. А именно переписка с одним незнакомцем, который точно стоял за беременностью Аламинты. Всего было несколько писем, около шести, но все они указывали на причастность де Шалиса.

– Лорд де Шалис утверждал, что он не причастен к этому, – прошептала я, всматриваясь в строчку письма, которой никак не могла поверить.