Дзэнский учитель Байчжан

Вполне возможно, что выражение «безумная мудрость» родилось в тот момент, когда кто–то решил дать определение непредсказуемым выходкам дзэн–буддистов и тем результатам, которых они добивались своими методами обучения.

Дзэнские наставники изобрели множество приемов, которые позволяли пробудить в человеке безумную муд — [75] рость и дать ей развиться (включая крики, удары по голове, загадочные вопросы, надрывный смех и богохульства). В дзэне безумная мудрость достигает крайних пределов и безумия, и мудрости. Один великий дзэнский мудрец отрезает себе веки, чтобы дольше медитировать не засыпая; один из учеников отрубает себе руку, чтобы продемонстрировать своему учителю, что он готов воcпринять его учение; другой наставник кричит так громко, что его ученик, хотя он и становится «просветленным» при этом крике, теряет слух; третий убивает кошку, когда его ученик оказывается неспособным ее спасти, правильно ответив на вопрос; существует множество других историй, в которых наставники и ученики только и делают, что молотят друг друга своими посохами.

Квац! (Хо!) Дзэнский учитель Линь–цзы

Кван (Хо!) Дзэнский учитель Уммон

Если ты скажешь «да», то получишь от меня тридцать ударов посохом; если ты скажешь «нет», ты получишь от меня те же тридцать ударов. Токусан

Если у вас есть посох, я дам вам его; если у вас его нет, я отберу его у вас. Хей–чин

Дзэн, гибрид даосизма и буддизма, зародился в Китае в 600‑е годы н. э. и затем был перенесен в Японию, где и дал наиболее пышные всходы. Однако многие последователи дзэна считают, что начало ему было положено в Индии около 500‑го года до н. э., когда Будда изложил свое учение группе учеников, числом более тысячи, на Ястребиной горе. Когда все ждали от него слов, он сделал паузу, а затем просто поднял вверх цветок. [76]

Из всех собравшихся только один человек понял этот жест. Монах по имени Кашьяпа постиг, не нуждаясь в словах и понятиях, точный смысл того, что хотел сказать Будда, и тотчас же стал просветленным. По мнению некоторых, внезапное осознание Кашьяпой того факта, что все вокруг совершенно само по себе, и было началом пути дзэна. Этот путь сводится для многих к тому, что носит название Четырех Великих Дзэнских Заповедей:

Все утверждают, что о дзэне мало что можно сказать, однако, несмотря на это, великое множество людей успело уже наговорить о нем массу всяких вещей. Думается, виной всему непреодолимое, но почти всегда безрезультатное желание попытаться описать неописуемое.

Если рассматривать дзэн с точки зрения логики, то можно найти в нем множество противоречий и повторений. Но поскольку он возвышается над всем и вся, то продолжает невозмутимо шествовать своим путем. Д. Т. Судзуки

Дзэн проходит сквозь частокол всех наших определений и остается, как и прежде, дзэном. Р. Г. Блит

Поскольку безумная мудрость дзэнских наставников не имеет отношения к познанию мира, она выходит за пределы логики и языка. Дзэн имеет отношение к способу бытия. Но раз мы не можем ничего сказать о дзэне, тогда как же нам о нем говорить?

Один монах спросил дзэнского учителя Тосю: «Действительно ли Будда утверждал, что все высказывания, какими бы банальными или неуважительными они ни были, являются частью абсолютной истины?» Наставник ответил: «Да, это так».

Тогда монах сказал: «Могу я в таком случае назвать вас ослом?» Наставник ударил его своей палкой. [77]

Дзэнские святые дураки выходят за пределы своего рассудка и хотят вывести вас за пределы вашего. Идея, заложенная в их безумстве, — само безумство.

Наш опыт большей частью экстраординарен, так как он обусловлен нашими предубеждениями и суждениями и подчинен нашему прагматичному желанию видеть во всем какую–то «цель». Практиковать дзэн — значит подняться над желаниями, эмоциями, идеями и словами и переживать каждое мгновение, не накладывая на него каких–либо ограничений. У нас же всегда находятся какие–то слова, чтобы описать то, что словами не передать.

Дзэн в том, чтобы не дать опутать себя словами о нем, поэтому, читая эти строки, не фокусируйте свой взгляд — просто смотрите на расплывающуюся перед вами страницу. Джек Керуак

Дзэн — это сумасшедший, вопящий: «Если вы хотите убедить меня, что звезды — это не слова, тогда перестаньте называть их звездами!» Джек Керуак

Если вы хотите что–то увидеть, всмотритесь прямо в это «что–то»; если же вы станете о «чем–то» размышлять, от этого «что–то» не останется и следа. Дао-у

Все, что вы делаете, — это и есть дзэн. Бодхидхарма

Когда дзэнских учителей спрашивают совершенно серьезно о смысле дзэна и о природе сознания и просветления, они часто отвечают словами: «Во дворе кипарис», «Кошка забирается на столб», «Луна хорошо видна» или: «Вы уже позавтракали?»

Дзэн — это десимволизация мира и всего, что его составляет. Р. Г. Блит

Ученик спросил дзэнского учителя Бокудзю: «Нам приходится каждый день одевать — [78] ся и есть. Как нам избавить себя от всего этого?» Учитель ответил: «Мы одеваемся; мы едим». Ученик в недоумении сказал: «Я не понимаю». Бокудзю ответил: «Если ты не понимаешь, носи свою одежду и ешь свою пищу». Дзэнские святые дураки воспринимают мир каждый миг явственно и непосредственно, и это придает всем их действиям спонтанность и непринужденность.

У нас есть два глаза, чтобы видеть две стороны вещей, но должен быть третий глаз, который будет видеть сразу все и при этом не видеть ничего. Это и будет пониманием дзэна. Д. Т. Судзуки

Дзэн — это совершенно безумная мудрость.

Учитель Ши–гун спросил ученика, может ли тот схватить пустоту. Ученик сделал в воздухе хватательное движение рукой, но Ши–гун воскликнул: «В твоей руке ничего нет!» Тогда ученик спросил: «А как поступите вы?» В ответ Ши–гун схватил ученика за нос, резко дернул за него и прокричал: «Вот как хватают пустоту!» Алан Уотте. «Дух дзэн»

Форма — это пустота, а пустота — это форма. Праджняпарамита–сутра

Будда — тупоголовый тюремщик, а Патриархи — старые девы с лошадиными физиономиями! Дзэнский учитель Фэн

Как–то раз ученик спросил дзэнского учителя Уммона: «Что такое Будда?» Уммон ответил: «Палочка для перемешивания навоза!»

[79]

Однажды Юнь–мэнь рассказал монахам легенду, согласно которой Будда в момент своего рождения показал одной рукой на небо, а другой — на землю и, сделав семь шагов вперед, посмотрел во все четыре стороны света и воскликнул: «На небесах и под небесами я один заслуживаю почитания». После этого Юнь–мэнь объявил: «Если бы я присутствовал при этом, то проткнул бы его своим посохом и отдал бы его труп на съедение собакам, дабы на всей земле мог воцариться мир и покой».