Исса и другие мастера хайку, подобно многим восточным поэтам–искателям, души не чаяли в природе, считая ее своим мудрым наставником. Они наблюдали за циклами жизни и смерти человека и других живых существ. Отсюда и традиция упоминать в какой–нибудь из строк о времени года. Ниже приведены несколько хайку, отражающих годичный природный цикл.

Тибетский буддизм также дал миру нескольких великих поэтов–искателей, таких как аскет Миларепа, учивший трансцендентальной мудрости через свои песни–импровизации.

Миларепа жил в крайней бедности среди суровых и холодных Гималайских гор, муштруя себя и подчиняя себе стихию. Когда правитель, повелевавший соседними провинциями, отправил к Миларепе посланца с приглашением во дворец для аудиенции, Миларепа ответил отказом, сказав: «Я — тоже могущественный правитель — Вращающегося Колеса; правитель, купающийся в богатстве, нисколько не счастливей и не могущественней, чем я».

Миларепа все свое время посвящал обретению контроля над собственным сознанием и достижению полного просветления. Он знал, что мирские блага и удобства не имеют к этой задаче ни малейшего отношения. Так же как и религия со всеми ее священными писаниями. Вот его слова:

Еще один святой дурак Гималаев — озорной тибетский подвижник Друкпа Гуньлэй. Его вызывающее поведение — это призыв к людям отказаться от всех религиозных формальностей и открыть себя миру. Говорят, что однажды он пришел в деревню, жители которой были очень набожными, поклоняясь всем божествам подряд. Гуньлэй [89] произнес перед ними длиннейшую молитву собственного сочинения. Вот небольшая ее часть:

Как и многие другие учителя безумной мудрости, Гунь–лэй добивался того, чтобы «грешники» и бедняки были причислены к сонму святых как заслуживающие прославления наряду с божествами или представителями духовенства. Кит Даумен в своем «Божественном Сумасшедшем» приводит перевод песни Гуньлэя, в которой тот воспевает собственные качества.

В сочинениях Гуньлэя и других поэтов–искателей Азии восточная безумная мудрость предстает перед нами в самых разных нарядах — шутливой, ироничной, восторженной, отрешенной, сострадательной, противоречивой.

Если поэтам не удалось донести до нас безумную мудрость Востока, тогда нам остается уповать только на удар посоха какого–нибудь дзэнского наставника.

Как бы там ни было, не стоит отчаиваться; столкнуться с небольшим затруднением бывает иногда просто необходимо. Кроме того, сумасшедшие идеи восточных святых дураков могут стать для нас более понятными после того, как мы познакомимся с безумной мудростью Запада. Среди западных течений безумной мудрости наш рациональный ум должен чувствовать себя в более привычной обстановке — хотя бы некоторое время. Так вперед же, на Запад! (Квац!)

Проявления безумной мудрости на Западе менее упорядоченны и носят более расплывчатый характер, чем на Востоке, поэтому обнаружить их намного сложней. Если не брать в расчет несколько немногочисленных групп, объединявших западных религиозных мистиков, включая в их число и те, которые возникали в среде коренного населения Америки, духовная безумная мудрость получила на Западе небольшое развитие.

До появления в конце XIX века экзистенциализма ни одно философское течение не выдвигало идей, столь созвучных безумной мудрости Востока.