— Мы же не хотим, чтобы они днем вновь собрались с мужеством, или как? Так что заткнись. Я решаю, кто говорит, а кто нет! Понятно?

В группе раздалось одобрительное мычание, затем Пард отвернулся и повел группу из лесу в направлении замка. «Если Стен захочет нас убить, мы беззащитны. Им даже не нужно бороться с нами, можно будет просто порубить во сне. Верит он нам или считает врагами?» — озадачился Керр вопросом. В то же время он четко осознавал, что у них не было выбора. «Пути назад уже нет. Да и, тем более, Друан доверял ему». Однако, несмотря на эту мысль, он никак не мог избавиться от холода внутри. Вид замка, двор которого был уже больше освещен огнями, чем до этого, со всеми этими людьми, бегающими там, вызывал страх у Керра. «Или же мы нашли здесь помощь, или же Пард привел нас прямо в объятья смерти».

— Не то чтобы наша дорогая Дирия изо всех сил стремилась наладить самые хорошие отношения со всеми соседями, нет, только влахаки занимают особое место в сердце нашего милостивого императора, передать благосклонность которого и есть моя приятная обязанность…

Даже Висинии, которая и раньше принимала участие во многих совещаниях и привыкла к манере послов витиевато изъясняться, с трудом удавалось концентрироваться на выступлении дирийского чиновника. Вместо этого она рассматривала участников. Естественно, Ионна сосредоточенно смотрела на оратора и периодически кивала, вроде как соглашаясь с ним. Советники княгини изо всех сил старались тоже выглядеть заинтересованными и внимательными, все, кроме Неагаса, который, казалось, вот-вот заснет стоя: его голова опускалась на грудь все ниже и ниже, пока он опять не приходил в себя.

В дирийской делегации настроение не сильно отличалось от влахаков: почти все дирийцы неподвижно уставились в центр маленького круга, в который были выставлены столы, и смотрели на выступавшего.

Неожиданно Висиния заметила, что Сарган смотрит на нее через весь зал. Когда их взгляды встретились, дириец манерно поднял одну бровь, улыбнулся, а затем слегка покачал головой, закатив при этом глаза. Именно в это мгновение речь закончилась, и чиновник выжидающе смотрел на Ионну.

— Очень интересно, — заявила воевода. — Мы подумаем над тем, что вы сказали.

При этом Висинии показалось, что сестре с трудом удалось подавить зевок. Низким поклоном оратор поблагодарил за ответ и вернулся на свое место. Когда встал следующий дириец, Висиния элегантно поднесла руку ко рту, чтобы скрыть, как зевает. Ей совсем не хотелось обидеть дирийского посланника, но в последние несколько дней церемонный протокол империи, вместе с принятыми у них многословными оборотами, привел к серии долгих, вяло протекающих заседаний, которые при удушливой жаре стали для всех участников настоящим испытанием. Однако Сарган тоже поднялся и предвосхитил речь своего подчиненного:

— Также и от меня большое спасибо. Ты обогатил мою жизнь. Но сейчас хотелось бы сделать перерыв или, может, даже продолжить на следующий день. Если, конечно, воевода не будет против.

— Ни в коем случае, — быстро ответила Ионна — по мнению Висинии, так слишком уж быстро, быстрее, чем того требовал протокол. — Завтра тоже будет день.

С непроницаемым лицом Сарган кивнул княгине и вышел из залы, а за ним и вся его свита. Влахаки тоже поднялись и покинули зал. На их лицах читалось несказанное облегчение. Не вступая ни в какие разговоры, Висиния вышла во двор замка, где небольшая группа солдат расположилась на пустой повозке. Мужчины и женщины сидели в тени хода по крепостной стене и тихо говорили друг с другом.

Вот уже несколько дней небо готовилось разразиться грозой, однако, несмотря на тяжелую жару, погода не менялась. Иногда на горизонте клубились темные облака, закрывая собой верхушку Соркатов, однако до самой Теремии они так и не доходили. После прохлады крепости Висинию словно оглушил этот влажный жаркий воздух улицы, придавил ее, словно слишком теплое одеяло. Тем не менее она осталась стоять на солнцепеке, представляя себе, как Стен где-то там под Дабраном вот так же стоит под солнцем, без рубашки, с лопатой в руке, а пот медленно стекает струйками по его загорелой коже. Перед ее глазами предстала картина того, как капли пота стекают по буграм его мускулов, сливаясь в тонкие струйки, сверкая на солнце. Многолетняя война вытесала его мускулистое тело, оставив пару шрамов. Висиния помнила каждую пядь его тела, длинную белую линию, которая проходила по ребрам, а также круглый шрам на бедре.

— Господи, неужели все было так плохо? — Голос Флорес раздался у нее над ухом так неожиданно, что она даже вздрогнула.

— Что?

— Ты выглядишь такой измученной и какой-то отстраненной. Я подумала, что это все из-за заседаний, — заявила юная наемница.

— О нет, — ответила Висиния. — Это всего лишь… эта ужасная жара.

— Да, ливень сейчас совсем не помешал бы, — согласилась с ней Флорес, бросив скептический взгляд на небо. — А какая там у нас сегодня была программа?

— Точно такая же, как и вчерашняя: полная интересных и подробных речей дирийцев.

— Ха! А я предупреждала тебя! Но ты не хотела даже слушать…

Висиния кивнула с наигранно угрюмой миной. И правда, Флорес настаивала на том, чтобы побыстрее уехать и таким образом избежать всех этих скучных разговоров, которые непременно сопровождают приезд делегации.

— Это мой долг — заниматься дирийцами, и эти разговоры имеют большое значение для Влахкиса, — серьезно объяснила Висиния, но потом с улыбкой добавила: — Ну хорошо, возможно, не все из этих разговоров.

— Мне все равно, ведь мне будет оплачен также каждый день безделья здесь, в крепости.

Не успела Висиния ответить, как двери вновь открылись и во двор медленно и величаво вышел Сарган в сопровождении двух своих воинов. Одним движением руки он подал знак своим подчиненным, чтобы те остановились, а сам подошел к влахакам. Его одеяние буквально сияло на солнце. Тяжелая ткань, затканная золотом, наверняка была чрезвычайно теплой, но по Саргану совершенно нельзя было понять, страдает ли он от жары.

— Могу ли я присоединиться к дамам? — спросил он, склонившись в низком, безупречно вежливом поклоне, после чего вновь выпрямился с широкой улыбкой.

— Конечно, достопочтенный посланник, — ответила Висиния с легким поклоном.

— Называйте меня просто Сарган, — милостивым тоном заявил тот.

— А как же иначе? — поинтересовалась Флорес.

— Мой полный титул — рот Золотого Императора, помазанный самой Агдель, глаза и руки дворца, обладатель золотого пера… — Тут Сарган замялся, пытаясь вспомнить, что же он забыл назвать. — А кроме того, еще там разное. Но моя церемониймейстер сможет сказать вам точнее.

— А где она, собственно? Мы впервые встречаем вас одного. До сих пор вы всегда были в сопровождении своих подчиненных.

— Она готовит мне ванну, — ответил Сарган с самодовольной ухмылкой. — И это занимает определенное время, так как у меня высокие требования.

Висиния удивленно посмотрела на маленького дирийца.

— Да и, кроме того, я уже давно искал возможности повидаться со своими старыми друзьями без особых церемоний, — заговорщическим тоном продолжил Сарган.

Тут Флорес решила оставить какую-либо формальность в обращении и прямо спросила его:

— А как так произошло, что ты стал посланником? Ведь раньше ты был довольно успешным… шпионом.

— Этот успех стал моим несчастьем, — вздохнув, ответил Сарган. — После моего пребывания здесь меня на родине стали считать знатоком Влахкиса и его жителей. А с тех пор как маленький народец прекратил торговлю с Золотой империей…

— Что? — Флорес и Висиния пораженно перебили его.

— Уже сменилось несколько лун. Никто не знает почему. Их обычные места торговли брошены, а посланников встречают лишь закрытые двери.

— У нас здесь происходит то же самое. Мы думали, что это связано с нашим союзом с троллями во время битвы. В конце концов, карлики поддержали Цорпада и проиграли. Но как это могло стать причиной прекращения торговли с империей? — спросила Висиния.