Краем глаза Керр заметил, как Стен качает головой.

— Что такое?

— Ничего. Не беспокойся. Просто мне не понравилась манера посланника.

— Его манера?

— Она была какая-то слишком властная. Слишком… я не знаю. Мы же не боролись десятилетиями, нет, столетиями, чтобы сбросить с себя одно ярмо только для того, чтобы другие лица смотрели на нас сверху вниз со спин лошадей?

— Я не понимаю этого, — признался Керр.

— Я, наверное, тоже, — ответил человек и снова покачал головой. — Но не важно. Главное, что у нас будет крыша над головой и завтра мы сможем поговорить с Ионной. Она не такая. Для нее главное — сами влахаки.

— Это хорошо, я думаю.

Человек посмотрел на тролля непонимающим взглядом, затем его лоб разгладился, и он засмеялся.

— Это действительно так. Посмотрим, как все пройдет. Поживем — увидим.

Наконец они добрались до нескольких домов, стоящих рядом и окруженных низкой стеной из камней, просто сложенных друг на друга. Предводитель всадников указал на самое большое здание и крикнул:

— В нем находится погреб. Людей на дворе нет. Княгиня разрешает вам взять из запасов столько, сколько вам понадобится.

— Спасибо, — крикнул в ответ Стен, но тот уже поскакал в ночь. «Люди иногда странно ведут себя друг с другом. Он даже не назвал своего имени или хотя бы титула».

— Итак, в подвал, солнце не будет ждать, пока вы доплететесь. А я с Керром посмотрю, что здесь за запасы.

— Посмотрите в хлеву, — посоветовал Стен, и Пард жадно потянул воздух.

— Я и так слышу запах вкусных животных, человек. Тебе даже не придется говорить об этом дважды! — пробурчал тот и, повернувшись к остальным троллям, крикнул: — Сегодня будет свежее мясо!

От этого заявления лица большинства троллей сразу просветлели. Вероятно, им, так же как и Керру, надоело вяленое мясо и странная еда людей.

— Как там Врок сказал? — заговорщицким голосом спросил Пард и ткнул Керра в бок. — Еда, сон и?…

— Ты действительно хочешь в человеческом доме?… — удивленно спросил Керр, когда они зашли в хлев, где тревожно фыркали животные.

— По крайней мере мы хорошо поедим сегодня ночью!

От запаха испуганных животных в темном хлеву у Керра потекли слюнки, и мысленно он согласился с Пардом. «Сегодня мы все насытимся. А завтра ночью отправимся на разговор с Ионной Стена. Может, после этого ситуация улучшится и вскоре мы сможем вернуться к себе под землю».

На левой башне ворот борьба шла полным ходом, когда Тамар ворвался туда через маленькую дверь и набросился на врагов с поднятой секирой. Его гвардия разделилась и также пошла в наступление на воинов, которые взобрались через бруствер. Тамар закрылся щитом от топора бородатого солдата и вогнал ему свою острую клювообразную секиру прямо в череп. У того сразу же подкосились ноги, и Тамар перепрыгнул через завалившееся на пол тело. Тут же на него налетела воительница с дубовым щитом, но потеряла равновесие и упала со стены спиной вниз. Ее испуганный крик оборвался очень резко, когда она упала на землю, но Тамар шел уже на следующего врага, прикрываясь от его ударов щитом, а увидев пробел в его защите, тут же воспользовался этим и ударил солдата секирой по ноге, а затем пнул под колено, чтобы вывести его из равновесия. Тут слева на него полетел клинок. Масрид отчаянно рванул назад и чудом избежал смертельного удара. Но прежде чем враг смог воспользоваться своим преимуществом, к ним подскочил Кевес и защитил Тамара, пока тот снова не встал на ноги.

— Тесните их назад! Сбрасывайте со стен! — прокричал принц, и, действительно, им удалось общими усилиями предотвратить прорыв врага и столкнуть обе длинные лестницы со стены.

Пока его люди затаскивали раненых в башню и проверяли, все ли враги мертвы, Тамар, тяжело дыша, облокотился о стену и бросил взор на огромное вражеское войско. «Сколько атак мы уже отразили? Десять? Двенадцать? И они снова наступают!»

Тут прямо перед ним пролетела стрела, и он поспешил назад в укрытие. Невольно он оглянулся назад на крепость Зварен, над которой гордо реял на ветру флаг с грифом. Он заметил на ней несколько лиц, но они были слишком далеко, чтобы можно было разобрать, кто это был. На какое-то мгновение ему показалось, что он видит развевающиеся на ветру рыжие волосы, однако потом посчитал, что это была лишь иллюзия. В мыслях он вернулся к марчегу Гиуле. «Смотришь ли ты, отец, как твой город терпит поражение? Или сидишь в своем темном зале, в который не проникают ни солнце, ни реальность?»

Пот со лба ручьями бежал по лицу юного масрида, отчего тот зажмурился. Он устало отодвинул шлем назад и вытер ладонью лоб. На языке он почувствовал металлический привкус крови, что появилось у него еще после того, как он во время первой атаки получил локтем в лицо. Вздохнув, он отошел от стены, и сплюнул кровью на камни, и так уже залитые кровью, и посмотрел на своих воинов, которые шумели вокруг него. До сих пор им удавалось отбивать каждую атаку и удерживать стену. Но солнце еще высоко стояло в небе, и день будет еще долгим. Словно мощный зверь, армия марчега Ласцлара снова наваливалась на стены, нащупывая бреши в защите и создавая отвлекающие маневры только для того, чтобы ударить изо всех сил в другом месте.

— Вецет! — крикнул Кевес, и Тамар последовал взглядом за рукой сцарка, показывающего на северную стену.

Пока он еще оценивал ситуацию, один из воинов развернул на стене знамя марчега Сциласа с драконом. Раздался торжествующий крик из сотен глоток, когда они увидели дракона на стене. Тамар в ярости вновь закрыл забрало шлема, поднял секиру над головой и закричал:

— Ко мне! Ко мне! Разобьем дракона!

И, не дожидаясь реакции солдат, юный принц побежал вниз по лестнице со стены и вступил в бой.

Несмотря на зажатую меж зубов деревяшку, с губ Тамара сорвался стон, когда в рану медленно входило лезвие ножа. По его голой груди потекла теплая кровь, однако масрид почти не чувствовал ее. Все его мысли были сосредоточены на пылающей боли в плече, которая, казалось, хотела своим огнем отключить сознание Тамара. Обеспокоенные лица солдат медленно поплыли в тумане, а камни стен отдалились, и даже солнце превратилось в крошечную точку. Но затем он почувствовал воду, освежающую его обветренное напряженное лицо и обмывающую его горящее плечо. Прохлада убрала часть боли и спасла принца от обморока, который было стыдно показывать перед своими подданными. Он осторожно поднял здоровую руку и вынул изо рта деревяшку, на которой его муки выразились в отпечатках зубов.

— Мы удалили все осколки, господин, — заявил лекарь, лицо которого, несмотря на хорошую новость, оставалось озабоченным. — Выпейте коньяку, это уменьшит вашу боль.

— Спирт притупляет все ощущения и уменьшает не только боли, — возразил Тамар, хотя жжение в плече все больше усиливалось с каждым ударом сердца. — Мы не знаем, когда эти сволочи вернутся, так что зашивай и позаботься о других раненых.

Пока лекарь молча выполнял свою работу, Тамар мысленно отчитывал себя за легкомыслие, из-за которого он и получил стрелу в плечо. «По крайней мере, это было всего лишь плечо и не на две ладони ниже. Но Игнак все равно отругал бы меня как следует. "Щит надо держать высоко!" — он все время повторял это, а я опустил его».

— Остановитесь! Подождите! — неожиданно прозвучал голос, и Тамар увидел, как сквозь толпу солдат, которые отдыхали, воспользовавшись короткой паузой между сражениями, к ним пробирается священник солнца Саньяс. — Я очищу рану Святым светом.

Лекарь с сомнением посмотрел на Тамара, но тот лишь просто кивнул. Тогда священник быстро подошел к нему и опустился перед ним на колени. Его мягкие ладони, которые так редко держали оружие или орудие, нежно легли на его рану, после чего он закрыл глаза. Из-под его ладоней вырвался яркий свет. Однако вместо ожидаемого жара Тамар почувствовал лишь тепло, которое притушило пульсирующую боль. Затем неожиданно свет зажегся огнем, и Тамару пришлось изо всех сил стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Он почувствовал тошнотворный запах горелой кожи и со странной безучастностью осознал, что это горело его плечо. Однако боль снова ушла так же быстро, как и появилась, оставив после себя лишь онемение, которое было настоящим благословением после боли лечения.