— Тролли! В лесу под городом. Они гнались за мной, — еле выдавил из себя дрожащий солдат.

— Тролли? — переспросил Стен и многозначительно посмотрел на Парда.

— Да, целая куча. Таких, как вот эти здесь! Они хотели съесть меня!

Стен тут же подошел к троллям и прошипел:

— Будем надеяться, что это Анда и ей подобные, а не твои братья и сестры, Пард!

Большой тролль гневно оскалил зубы и ударил кулаком по ладони. Громкий звук заставил отшатнуться испуганных воинов.

— Не важно, кто это был. Пора задать им хорошую трепку!

— Ты не сможешь выдержать еще одну ночь без сна, — мягко сказала Висиния.

Флорес, стоявшая в нескольких шагах от нее, согласно кивнула. Битва за крепость продолжалась до самого захода солнца. Вместе с Тамаром наемница бросалась в самую гущу битвы, чтобы помочь защитникам в сложных ситуациях. Между нападениями случались небольшие передышки, однако они никогда не были достаточно долгими, чтобы можно было отдохнуть по-настоящему. Потери были просто ужасными: у одних только влахаков трое убитых. Висиния видела большую усталость в лице Флорес, засохшую кровь на доспехах, а также шрамы и синяки везде, где было видно тело. Походка юной влахаки казалась одеревеневшей и осторожной, как будто ей было больно по всему телу, а левая рука сильно опухла.

— Я сразу же пойду вниз. Там еще будут места для сна, даже если в наших комнатах сейчас расположились другие.

Из-за небольших размеров самой крепости Тамару пришлось разместить жителей города в замке, чтобы защитить их от войны и стрел.

Висиния тоже мало отдыхала. Испуганные люди нуждались в помощи, так же как и раненые, которые сами добирались до большого зала крепости или были доставлены сюда.

— Завтра будет тяжелый день.

Взглянув на поврежденные и залитые кровью крепостные стены, Висиния вздохнула и молча кивнула.

— Много убитых. Их слишком много? — тихо спросила она.

— Каждое новое нападение врага оказывалось более опасным, чем предыдущее. Каждый раз убитых было больше, а исход битвы неопределеннее. Со смертью марчега настроение солдат ухудшилось. Воины каждое мгновение ожидают окончательного поражения, — заявила наемница, неподвижно уставившись перед собой. — Должно произойти чудо, чтобы мы смогли удерживать крепость весь завтрашний день.

— А Тамар?

— Он делает все, что может, и его командование придает солдатам силы и уверенности. Он был прав, когда сказал, что нужно удержать стены до вечера. Другой план был бы настоящим самоубийством. Но…

— Что но?

— Он знает, что больше не сможет удерживать крепость. У Сциласа есть резервы, свежие отряды, которые еще не участвовали в битве. В то время как здесь каждый воин обессилен так же, как я.

— Тогда мы должны уговорить нового, что он должен сдать крепость!

— Желаю удачи, — сказала Флорес и горько рассмеялась.

— Удачи в чем? — прямо за ними раздался голос юного марчега.

— Мы думали как раз над тем, как мы могли бы убедить вас в том, что наш единственный шанс выжить заключается в бегстве, — прямо заявила Висиния и открыто посмотрела в глаза масриду.

Тот промолчал, и тогда влахака продолжила:

— Теперь вы хозяин судеб всех этих людей. Их жизнь зависит от вас.

— Вы думаете, я этого не понимаю? — рассерженно проворчал Тамар. — Моя голова, кажется, скоро лопнет от того, как я напрягаю мозг в поисках правильного решения.

Он шагнул к влахакам.

— Я даже думал о сдаче, о капитуляции, чтобы мои подданные избежали участи моего города и моего дома! Но вы сами видели и слышали, как Сцилас обошелся с городом. Я не отдам свой народ без битвы!

— Тогда вы намереваетесь держаться до тех пор, пока в Турдуй не прибудет подмога?

— Мой отец послал баро Одена собрать наши отряды на западе и привести сюда. Он хороший воин и пользуется уважением у солдат.

— Но сколько времени ему понадобится?

Тамар молчал, но Висиния прочитала ответ в его глазах. «Слишком долго. И даже если пополнение прибудет, нет гарантии, что они смогут прорвать осаду». По удрученному выражению лица Тамара влахака поняла, что марчег знал и последнее, поэтому она спросила:

— Тогда есть ли у нас возможность бегства? Возможно, нам удастся вылазка?

— Вылазка будет полным безумием, — отрезала Флорес. — Может быть, некоторым и удастся прорваться, но тот, кто не сможет драться, не прорвется. Придется слишком много людей оставить на милость марчега Ласцлара.

Тут все трое посмотрели на ночной город.

— Есть туннель, — нерешительно сказал Тамар.

— Туннель? И куда он ведет? — с надеждой спросила Висиния.

— Он ведет из города, на север. Он очень старый, и им давно не пользовались. Лишь очень немногие знают, что он вообще существует.

— Туннель для бегства! — обрадовалась Флорес, а Висиния добавила:

— Это может стать нашим единственным спасением.

— Если мы сбежим, то Сцилас заметит это. В крепости есть женщины, дети и старики. Мы не уйдем слишком далеко, — заявил Тамар.

— Тогда мы должны обеспечить им опережение.

Масрид задумчиво потер подбородок.

— Если они сейчас же отправятся в путь, то пройдут туннель еще до наступления дня. Затем они смогут отправиться на запад, навстречу нашим отрядам.

— Мы можем дать им больше времени. Бороться до тех пор, пока это будет возможно. Где проходит этот ваш туннель?

Вход находился под внутренним двором.

— Если стена падет, мы сможем окопаться и там. Будем оказывать сопротивление и сбежим только самыми последними.

— А наших ремесленников можно будет попросить подготовить туннель так, чтобы он за нами завалился, — предложил Тамар.

— Вы думаете, что этот план более многообещающий, чем попытка удерживать крепость до последнего? — спросила Висиния.

Тамар задумчиво кивнул.

— Я посоветуюсь со своими подчиненными. Я думаю, они увидят мудрость такого решения, — ответил марчег, после чего посмотрел на влахак: — Спасибо.

Флорес молча взглянула в ответ, а Висиния поклонилась.

— Вы ставите благополучие своего народа на первое место. Так что это скорее вы заслуживаете благодарности.

Не ответив на это, Тамар развернулся и пошел вниз, в темноту башни. Впервые за последнее время Флорес улыбнулась, а Висиния тихо сказала:

— Хорошо!

— Мы не знаем, как долго продержатся осажденные, — заявила Флорес, когда они вскоре они встретились, чтобы обсудить план бегства. — Тамар, вы и я, мы должны держаться вместе до последнего, чтобы убедиться, что мы дали вам столько времени, сколько смогли.

— Но людям, отправляющимся в туннель, нужен главный, который поведет их дальше, — перебил ее марчег.

При этом он смотрел на Висинию, однако юная боярыня покачала головой.

— Они не будут доверять мне, потому что я влахака.

Громкий смех Тамара возмутил Висинию. Заметив это, масрид сказал:

— Простите. Но вы так же хорошо, как и я, знаете, что большую часть населения составляют влахаки. И вам, скорее всего, они будут доверять больше, чем кому-либо другому, кого я отправлю с ними в дорогу.

— Но ведь я могу быть полезной в битве. Сбежать, в то время как вы боретесь за то, чтобы выжили другие, мне кажется нечестным.

— Еще один меч не спасет нас, если крепость падет. А ваше присутствие в туннеле придаст людям мужества.

— Тамар прав, — неожиданно согласилась с масридом наемница. — Ты нужна людям. И твоя жизнь слишком важна, чтобы рисковать ею в битве.

— А твоя разве нет?

— Я не сестра новой воеводы влахаков. Я не посланница при дворе марчега. Я не могу вести переговоры о союзе, — просто сказала Флорес, после чего заговорщицки улыбнулась. — Я всего лишь наемница с острым клинком.

«Как сильно временами она напоминает мне Стена», — грустно подумала Висиния. На нее вновь накатила волна безумной тоски по мужу. «Его здесь нет, — напомнила она сама себе. — И если я хочу когда-нибудь встретиться с ним, мы должны принять сейчас правильные решения». Тамар и Флорес были правы: простые люди очень напуганы. Идти по туннелю ночью, будучи преследуемыми войском Ласцлара, — это выше их сил.