— Джентльмены, Эндисия, я прибыла из Кубхи. Мы покинули ее лишь несколько часов назад. Граф не выдержал:

— Смею заметить, этого никак не может быть. Невозможно добраться сюда из Кубхи всего за несколько часов.

Ведьма улыбнулась:

— И тем не менее днем мы разговаривали в Кубхе с королем Хулапутом. И как видите, сейчас мы здесь.

Граф Трего готов был посмеяться, но что-то в этой женщине остановило его. Она казалась неспособной произнести ложь.

— Тогда я должен заявить, что тоже хотел бы иметь возможность сегодня же ночью лично прибыть в расположение нашей армии. Чем скорее мы возьмем врага за глотку, тем лучше для нас.

Лессис вежливо рассмеялась:

— Мне бы хотелось, чтобы это оказалось возможным, граф. К несчастью, в нашем распоряжении только одна рукх-мышь, и она не может нести лошадей.

Эта реплика обрадовала только Эндисию.

Стинхуру доводилось видеть летучих рукх-мышей. Глаза его округлились:

— Я правильно расслышал вас, леди, — рукх-мышь?

— Да, и очень симпатичная. Я называю ее Гористые Глаза, потому что у нее над глазами лобная кость образует костяной хребет.

Стинхур удивленно посмотрел на Баксандера, который просто пожал плечами: это же Великая Ведьма; для нее нет ничего невозможного.

Граф Трего, впрочем, решил, что она пошутила, и от всего сердца рассмеялся.

Но Лессис оборвала его смех. Без лишних слов она проинформировала собравшихся, что существует настоятельная необходимость сегодня же ночью выступить в Кубху всей объединенной армией. Нельзя медлить, если они хотят спасти столицу и короля Хулапута.

— Что же случилось, если наши планы нуждаются в коренном изменении? — спросил Баксандер.

— Крэхинцы напали на Ог Богон месяц тому назад. Они разбили личную королевскую армию две недели назад на переправе. Силы их значительно превосходят в численности уцелевшие войска Хулапута, отступившие в столицу. Осада уже началась. Боюсь, богонцы слишком долго жили в мире, и копья их заржавели. Стены города в плохом состоянии. Крэхин — это регулярная армия, воодушевляемая своим Пророком, и их много, возможно тысяч тридцать. Должно быть, они подкупили окрестные племена, потому что до начала вторжения никто ни о чем не подозревал:

Баксандер задумался, сжав ладони.

— Наш форт еще не окончен, — заговорил он.

— Генерал, сомневаюсь, что мы увидим этот форт раньше чем через год, а то и больше. У нас впереди очень долгое и далекое путешествие.

Баксандер сглотнул слюну. Так, наихудшее свершилось: они действительно пойдут всей армией во внутренние земли. А ведь он молился, чтобы этого не произошло, хотя и готовился к подобному варианту со своими инженерами.

— Вижу. — Рот его сжался в линию. — Клянусь дыханием, это большой риск, леди. Два полных легиона.

— С нами еще чардханцы и армия Кассима, которая спускается на юг от Бакана, чтобы соединиться с нами в Кубхе. Плюс небольшие отряды из самих Баканских государств.

— Ну, тогда мы должны сделать лучшее, что можем, из того немногого, что у нас есть, — сказал Баксандер со слабой улыбкой.

Лессис улыбнулась в ответ:

— Теперь я должна рассказать вам, что происходит во внутренних землях. Лагдален, та карта у тебя?

Девушка выступила вперед и развернула карту, которую они принесли из Кубхи. Карта была замечательная — тщательный рисунок на куске шкуры антилопы в черных, зеленых и синих красках.

— Это — линия берега, это — Согош, это — Кубха. — Карту развернули дальше. Поперек континента змеилась большая река. Горный хребет перерезал ее пополам.

— Это — Вал Солнца, так его называют крэхинцы. Здесь, — она показала на большой голубой треугольник, — лежит обширное Внутреннее море, которое они называют «Наб».

Посреди голубого цвета плавал островок, напоминающий по форме берцовую кость.

— И это — Кость Наба.

— Тот, кто выпьет Костяной Воды, никогда не придет назад. Так говорят, — пробормотал адмирал Кранкс.

— Да, адмирал, приблизительно так, и если мы не поторопимся, это будут говорить обо всем мире.

В скором времени совет окончился, и все покинули палатку. Первым вышел граф Трего.

Лессис обнаружила чардханского военачальника застывшим от изумления перед огромным существом, припавшим к земле у палатки. Летучая рукх-мышь не обращала на окружающих ее людей никакого внимания. Она ждала Лессис, и как только ведьма подошла поближе, чудовище громко закричало и потянулось к старухе, вытягивая длинную шею.

Потом, к величайшему удивлению графа Трего, Лессис и молодая девушка забрались на спину твари, и та всего несколькими взмахами огромных крыльев набрала высоту и растаяла в ночи.

Они шли сквозь дрожащий от зноя воздух. Тучи пыли поднимались от шагающих ног людей, волов, лошадей и драконов. За колонной следовали стаи стервятников, подбирающих кости и объедки за тысячами людей, ежедневно утоляющих голод.

Хотя вдоль дороги стояла пыль, армия все еще находилась в зоне пышной прибрежной растительности. В тех местах, где земли не были расчищены под фермы, вплотную к шагающим отрядам подступали пальмы и камедные деревья. Временами дорога ныряла в низины, к небольшим речушкам, и тогда солдатам приходилось преодолевать заболоченные земли, на которых высились огромные деревья со стволами, поросшими мхом и обвитыми виноградной лозой. На холмах повыше и посуше стояли одинокие фермы и небольшие деревеньки. Дома здесь были с круглыми крышами, рядом с каждым стоял длинный хлев для крупного рогатого скота и коз. Это были процветающие земли, уже давно забывшие о войне. Жители прятались при виде странной армии бледнолицых иностранцев, проходившей через крохотные селения. Чардханские рыцари и сами по себе выглядели достаточно страшными, а за ними следом маршировали боевые драконы. Вынести вид этих чудовищ с огромными мечами за спиной местным жителям было уже не под силу, и порой обезумевшие люди с криками ужаса выбегали из укрытий и в панике разбегались.

На третий день армия начала подъем по длинному пологому склону, поросшему смешанным лесом, который постепенно сошел на нет. На высокогорной равнине росли высокие золотистые травы, лишь приблизительно каждые четверть мили попадались небольшие группы деревьев.

Королевский тракт вскоре превратился в исхоженную босыми ногами тропу чуть пошире обычной сельской дороги, которая способна за считанные часы стать непролазным болотом. Генерал Баксандер видел в жизни и то и другое и поэтому искренне порадовался, что они попали сюда в сухой период. На пыль он не жаловался.

Но в этом он был одинок. Пыль проникала буквально во все. Она тупила металл, першила в горле, повреждала чувствительные кожистые мембраны вокруг глаз драконов и была постоянной приправой к пище.

На втором месте в ряду неприятностей заслуженно находились насекомые, они не отставали даже на дневных переходах и превратились в постоянную пытку для каждого человека и животного.

Баксандер был научен ужасным опытом первой ночной стоянки у водоема, и теперь солдаты избегали воды, особенно болотной, от которой каждую ночь поднимались тучи гнуса и москитов. Они старались останавливаться на высоких местах, и это создавало для инженеров трудности в водоснабжении армии. Кроме того, приходилось в огромных количествах заготавливать и доставлять дрова, так как вся вода по приказу колдуний кипятилась.

Жара и влажность разъедали даже кожаные вещи. Запасы сыромятных ремней приобрели небывалую ценность, и Релкин старался делиться ими только в случае крайней необходимости.

Драконопасы вынуждены были каждый день вырезать новые ремни. Это было трудоемкой работой. Приходилось в течение ночи вымачивать свежую кожу в соленой воде, а потом растягивать на рамах и сушить на крышах фургонов. Получившимся в результате грубым изделиям было далеко до доброй кунфшонской упряжи. Самодельные ремни сильно растягивались и быстро рвались под тяжестью груженых повозок, которые совместными усилиями тащили драконы.