Тут бы ему и погибнуть, но птица просчиталась. Древесина в этом месте была отсыревшей, но еще не гнилой. И она держала крепко. Огромный клюв оказался надежно защемленным.

В первый момент птица в недоумении замерла, но потом происшедшее дошло до ее разума, и она с сумасшедшей силой напрягла мускулы, пытаясь освободиться. Ствол приподнялся на дюйм или два.

Релкин не отрывал глаз от гигантского кривого клюва, торчавшего из деревянной стенки прямо у него перед глазами. Дерево снова затряслось, и перед мальчишкой забрезжила надежда на освобождение. Тут он опомнился и со всех ног бросился к ближайшему выходу.

Спустя всего несколько мгновений он вылетел наружу. Быстро осмотревшись, он убедился, что других хищников не видно. И побежал к лесу. Добравшись до высоких деревьев, он оглянулся назад. В темноте было видно плохо, но все же он разглядел, что птица все еще топчется у поваленного дерева, беспомощно хлопая своими коротенькими крыльями.

Чудом спасшийся, мальчик побежал, стараясь держаться открытых пространств. К счастью, ему повезло, он почти сразу выбрался на песчаный берег реки, сориентировался — и устремился в сторону лагеря.

Драконир уже догадывался, что лагерь где-то рядом, когда уловил запах горячего келута. Обед уже кончился. Подбежав к походным кухням, он увидел груды грязных кастрюль, сваленных на берегу в ожидании штрафной команды, которой придется начищать их до блеска.

Командир Уилиджер приветствовал пропащего подчиненного с редкостно кислой физиономией, и Релкин про себя вздохнул.

Быстро организовали поисковую партию — дюжину лучников в сопровождении пяти драконов, вооруженных мечами и щитами. Релкин показывал дорогу, и после получаса блужданий в темноте спасатели отыскали Свейна и Джака живыми и по-прежнему сидящими на стене. Вместе с ними находился и полосатый слоник.

С появлением людей и драконов хищные птицы попрятались к лесу и ни разу не показались до их ухода. Поваленное дерево, защитившее Релкина, было разбито вдребезги, а птица, попавшая в ловушку, тоже сбежала.

Драконы сгрудились вокруг трупа крылатого великана, сваленного стрелой Релкина.

— Большой цыпленок, — заключил Влок.

— Влок не знает других пород птиц, — съехидничал Пурпурно-Зеленый.

— Это не цыпленок, — заметил Базил, — у цыплят не бывает таких клювов. Это скорее похоже на орла.

— Я ел орла, — заявил Пурпурно-Зеленый, — он не слишком-то вкусен.

— Думаю, отвратителен, — сказала Альсебра. Виверны молча согласились. Дикие крылатые драконы способны есть невероятную гадость. И они еще воротят нос от рыбы?

Базил ткнул мечом мертвую птицу.

— Она может оказаться неплохой, если ее поджарить, — сказал он.

— Уж наверное не следует разбрасываться такой едой, — согласился Пурпурно-Зеленый.

— А как ты собираешься выдергивать перья? — спросил Влок.

— Для некоторых дел вполне пригодны драконопасы.

Итак, они разрубили большую тушу и отнесли к походным кухням. Там ее быстро ощипали и подвесили над кострами. Все согласились, что вкусом она, действительно, напоминала цыпленка, но была дьявольски жесткой;

Местами она напоминала скорее дубленую кожу, чем мясо. Драконы тем не менее с жадностью поглотили все, что пришлось на их долю, после чего сладко заснули.

Поначалу командир эскадрона не знал о том, что Полосатик, слон размером с терьера, путешествует вместе с эскадроном. Джак был достаточно остроумен в выборе тайных укрытий, а Уилиджер проводил большую часть времени в своей палатке.

Слоник немедленно завоевал симпатию у вивернов, которые находили его ужимки забавными. К примеру, он неизменно вызывал их смех, взбегая по спине Пурпурно-Зеленого и усаживаясь прямо на массивной голове дикого дракона. Не прошло и дня, как Полосатик стал эскадронным талисманом.

Но как-то раз Уилиджер все же изловил зверька и тут же приказал избавиться от него. Драконьи мальчики начали спорить:

— В уставе ничего не сказано против эскадронных талисманов. У многих кадейнских эскадронов талисманы есть.

— Очень может быть, драконир Релкин, но здесь командую я, и я запрещаю присутствие этого домашнего животного. Только Мать знает, сколько болезней он на себе перетаскивает.

Не обращая внимания на мольбы драконопасов, Уилиджер подтащил к себе несчастного Полосатика за кусок веревки, обвязанный вокруг шеи, и сбросил с плота.

На берегу что-то зашевелилось. Крокодилы, которые были поближе, тотчас же скользнули по направлению к барахтающемуся зверьку.

— Мальчики, каждый, кто прыгнет в воду, будет высечен.

Они замерли. «Джак оглянулся с тоской в глазах. Запахло мятежом. Что-то очень похожее на жажду убийства проснулось в сердце Релкина.

Внезапно плот накренился. Драконы приблизились к борту.

— Талисман — в реке. — Влок констатировал факт.

— Ну, так не стойте! — рявкнула Альсебра. — Или прыгайте в реку и ловите его, или пропустите меня — я могу…

Ее замечание было прервано ужасным всплеском громадного тела, рухнувшего в воду. Плот вздрогнул и закачался.

В следующее мгновение кожистоспинник уже вынырнул и в два мощных взмаха хвоста оказался рядом с мечущимся Полосатиком. Спустя несколько секунд дракон уже подсаживал спасенного мини-слоника на край плота. Полосатик живо вскарабкался на палубу.

Зато вернуть обратно кожистоспинного виверна было несколько более трудоемким процессом. Плот, хотя и строился в расчете на драконов, был всего лишь плотом, и едва гигант оперся о борт, деревянная платформа тут же ушла одним краем под воду. Остальные драконы сделали лишь еще хуже, столпившись рядом с Хвостоломом, желая помочь. Плот кренился все сильнее, над рекой разнеслись отчаянные крики, призывающие драконов отойти от края, чтобы равномерно распределить вес.

Спасенный Полосатик тоже не слишком помогал делу, отплясывая вокруг с возбужденными воплями. Дважды его чуть было не растоптали, пока Влок не поднял малыша и не посадил на верхушку поленницы дров.

Крокодилы, привлеченные суматохой, подошли уже совсем близко, когда наконец Базила втащили на плот.

Уилиджер наблюдал за происходящим с растущим напряжением. Авторитет его был подорван. И все же что-то удержало его от взрыва. Тот факт, что драконы захотели оставить слоника в качестве талисмана, не позволял так просто избавиться от зверька. Командир драконьего эскадрона находился здесь, для того чтобы руководить драконами и всячески избегать конфликтов с ними. Это было настолько основополагающим законом Драконьих Корпусов, что даже Уилиджер не смел им пренебречь. Уилиджер печенкой чувствовал — при обращении дракониров к вышестоящим командирам его приказ избавиться от слоника будет немедленно отменен. Командование в лице генералов Стинхура и Баксандера и так уже выказывало холодность и почти неприязнь в обращении с новым командиром Сто девятого марнерийского драконьего. Уилиджер не слишком хотел испытывать степень расположенности своего начальства. Тем более что все прекрасно помнили, как во время битвы при Кубхе молодой офицер впал в замешательство и наделал кучу ошибок. Генерал Стинхур наговорил ему множество неприятных вещей по поводу неумелого командования эскадроном.

Теперь же в любом случае он вынужден публично согласиться с присутствием слоника. Ничего другого ему не оставалось. С большим опозданием он понял, что политика отчуждения от подчиненных да еще его растерянность в кубханском сражении никак не способствовали поддержанию его авторитета. Теперь, чтобы стать для них настоящим лидером, он должен завоевать их доверие. Но пока они все настроены против, ему не справиться с ситуацией. Эскадрон как социальный организм живет по своим законам. И ему придется что-то придумать, чтобы вырваться из замкнутого круга.

Где-то днем позже Релкин сидел на носу плота под ярким солнцем, переставляя пряжки на ремнях джобогина Базила. Почувствовав чье-то присутствие, он оглянулся и обнаружил командира эскадрона Уилиджера, облаченного в блузу и брюки. Офицер пробормотал приветствие и отдал небрежный салют. Релкин облегченно вздохнул про себя.