Плот Релкина нес четырех драконов: Базила, Влока, Пурпурно-Зеленого и Альсебру. К драконопасам присоединили дюжину легионеров, которых пришлось растыкивать где только можно. Уилиджер плыл на соседнем плоту, а здесь назначил старшим Мануэля. Легионерами командовал капрал Клэйк, коренастый серьезный ветеран седьмого года службы. Все испытывали некоторое стеснение, находясь на плоту с драконами и их громоздким снаряжением, но это не помешало им прийти к взаимопониманию.

Драконы по очереди вооружались большими шестами и управляли движением плота. Несколько человек брали шесты поменьше, задачей их было отталкивать топляк и другие плоты.

Имея на борту нескольких драконов, плот становился неустойчивым, поэтому гиганты большую часть времени неподвижно сидели на строго отведенных местах.

Когда же флот останавливался у берега и загорались костры для приготовления пищи, драконы прыгали за борт и с наслаждением плавали в реке. Они гонялись за рыбами и даже наловчились ловить тех, что помедленнее. В реке водились также крокодилы и речные акулы, но будучи значительно мельче вивернов, проблемы они не представляли, так как старались избегать плавающих чудовищ.

Еды требовалось много, поэтому драконы обычно доставляли свой улов на походные кухни. Здешние речные породы достигали десяти футов в длину и весили по несколько сотен фунтов. Нескольких таких рыбин хватало на целый полк.

Во время трапез ведьмы и врачи проверяли, все ли приняли дневную норму хинина.

Таким образом объединенная армия быстро продвигалась на юго-восток, оставив позади Вал Солнца, а вместе с ним и связи с внешним миром. За все это время они почти не встречали туземцев. Один раз солдаты видели в отдалении ряд дымков, другой — заметили несколько маленьких каноэ, промелькнувших в стороне. Пришельцы, казалось, затерялись посреди огромной реки, окаймленной по обоим берегам джунглями, в которых слышались хриплые крики обитающих здесь странных созданий.

В тот вечер Редкий, Джак и Свейн образовали маленький охотничий отряд. Едва только повара разложили костры и поставили кипятить воду, мальчишки взяли арбалеты и отправились в лес, вниз по течению.

Едва достигнув деревьев, они попали в сумеречный мир, в атмосферу покойной тишины, наполненной запахом ила и гниения. Стволы походили на серые колонны, поддерживающие далекий свод. Ядовитые лягушки, раскрашенные в яркие красно-желтые цвета, цепляясь за кору, передвигались по вертикальной поверхности. В воздухе жужжали насекомые. Как обычно, они отыскали небольшую поляну. Здесь росли только редкие невысокие деревца и лианы. В таких местах было удобно охотиться. В это время суток можно было рассчитывать, что им попадутся лесные антилопы или дикие свиньи. Последние были особенно популярны у драконов.

Но именно в этот вечер охота оказалась безуспешной. Лес был непривычно тих. Даже зеленые ящерицы и маленькие птички куда-то запропали.

Потом в сплетении корней засыхающей фиги Свейн увидел большого свернувшегося кольцами удава, который лежал там, переваривая пищу.

Осторожно приблизившись, мальчики остановились в восхищении.

— Он прекрасен, — пробормотал Джак.

— Проклятие, но он большой! — сказал Свейн. Констриктор действительно был двух футов в обхвате, не говоря уже о том месте, где выпирала переваривающаяся туша — похоже, боа заглотнул целиком дикую свинью. Кожа змеи была глянцевито-коричневой, по ней шли черные полосы в красную и желтую крапинку. С массивной копьеобразной головы на чужаков настороженно взирали два черных глаза, в то время как чувствительный длинный язык метался в воздухе, пытаясь определить степень опасности.

— Сколько он весит, как думаете? — спросил Свейн.

— Большой, как дракон, — сказал Джак.

— Большой, как большой дракон, — поправил Релкин.

— А кожа как у кожистоспинника, — заметил Джак.

Змея поглядывала на них с возрастающей тревогой. Не обращая на это внимания, Свейн подошел ближе и потрогал яркое кольцо:

— Да нет, он очень гладкий и совсем не похож на кожистоспинника. Скорей уж — на шелковисто-зеленого.

— Некоторые из кожистоспинников гораздо нежнее других, Свейн. У Влока, например, шкура довольно шершавая, а другие — очень даже гладкие.

Свейн пропустил слова Джака мимо ушей:

— На ощупь холодный. Он объелся. Релкин внимательно разглядывал змеиные глаза. Зрачки рептилии расширились до невозможности.

— По-моему, он еще и очень недоволен. Я бы сказал, ему сейчас не хочется компании. Собственно, на твоем бы месте, Свейн… — Предупреждение Релкина несколько запоздало.

Змеиная голова внезапно взметнулась и ударила в сторону Свейна. Огромные белые клыки сверкнули в большой пасти. В тот же момент Свейн отпрыгнул назад.

— Проклятая тварь может проглотить тебя целиком, Джак.

Мальчики отошли на несколько ярдов и держались в стороне, пока громадный констриктор, недовольно шипя, не уполз под корни.

— Дружелюбный парнишка, — сказал Релкин. «

— Я только похвалил его очаровательную кожу.

— А он бы сцапал тебя, Свейн, и слопал.

— Мы бы избавились от кучи хлопот, — сказал Джак с озорным видом. Он оглянулся на Релкина:

— Думаю, мы и вправду чуть не потеряли старину Свейна.

— Я сейчас тебя самого потеряю, маленький Джак, если догоню, конечно.

Джак состроил старшему и более сильному парню гримасу, но предпочел держаться на безопасном расстоянии.

Релкин успел пройти на несколько ярдов вперед в поисках новой подходящей поляны. Он громко свистнул, и остальные тут же прибежали на зов. Они сразу же увидели, что эта поляна — весьма необычное место. Деревья здесь были тоньше, а под ногами вместо упавших стволов расстилалась мостовая из больших каменных блоков. Сквозь лианы видны были остатки разрушенных зданий. Некоторые деревья проросли через мостовую, выворотив тяжелые блоки в фут толщиной.

Поляну полукругом окаймляли насыпанные человеческой рукой холмы, на вершине у каждого угадывалась сквозь деревья древняя пирамида, к которой вели по склону холма каменные ступени. Чуть дальше можно было разглядеть высокую стену, отдельные участки которой все еще возвышались над молодыми деревьями.

— Древнее место, — сказал Свейн, подойдя к развалинам.

— Кто это построил? — спросил Джак. Релкин пожал плечами. Мир древен, многие народы приходили в него и исчезали бесследно.

— Люди живут лишь мгновения. — Релкин цитировал молитву Великой Матери. — Их города — только один день. И в конце все мы обращаемся в пыль.

— Охо-хо! — вздохнул Свейн. — Мудрец из Куоша снова за свое.

Релкин кинул в него камешком. Свейн вскарабкался на каменный пьедестал. Неподалеку неясно вырисовывалась стена.

— Эй! — воскликнул, подпрыгнув, Джак. — Смотрите!

Они подошли ближе к стене.

На самом верху был виден кусок барельефа. В уцелевшем изображении можно было узнать нижнюю половину человека, обутого в боевые сапоги и вооруженного мечом. Вокруг вился богатый орнамент, образуя раму.

— А вот и еще, — показал пальцем Джак. Две высокие стены поднимались над разрозненными деревьями. Между ними существовала некогда арка, обрамлявшая проход на какую-то огромную площадь, возможно арену, окруженную изогнутой стеной. Эти стены тоже были украшены изнутри резьбой. Мальчики хором вздохнули, увидев на камне изображение драконов.

— Виверны, — сказал Свейн, — здесь, на темном континенте.

— А я думал, они пришли с севера.

— Мало ли чему учили Мануэля, — сказал Редкий. Впрочем, некоторые детали ставили их в затруднение. Животные на камне были нарисованы верно, это определенно были рептилии того же типа, что и драконы-виверны, но их туловища были огромны по сравнению с фигурками людей, вырезанными там же. Верхние конечности этих гигантов были непропорционально малы, чего нельзя было сказать о вивернах и крылатых драконах — при необходимости они могли с легкостью ходить на четвереньках. Головы каменных драконов были слишком велики.