— Чаю хочешь? — спрашивает Миша, поглаживая меня по спине.

— Я бы поела.

— Ни. Хрена. Себе! — выдыхает Оля. — Вот это укротитель! Просто, нафиг, браво.

Она медленно хлопает, блуждая взглядом между мной и Мишей.

— Я обязательно уточню, о чем речь, но позже. Белочка, тебе разогреть пиццу или суши будешь?

— Суши. А откуда они?

— Миша заказал, — произносит Таня.

Чувствую себя музейным экспонатом, потому что все взгляды обращены на меня.

— Пересядешь на стульчик? Принесу суши.

— Я подам, — отзывается Дина, поворачивается к холодильнику и достает контейнер. Ставит его передо мной, Миша разламывает пару палочек и отдает мне в руки.

— Хватит на меня пялиться, — немного агрессивно заявляю, и подруги тут же продолжают заниматься своими делами. Кто пьет чай, а кто просит Мишу рассказывать дальше.

Он пускается в рассказ о том, как служил в армии. Я невольно заслушиваюсь и постепенно тоже включаюсь в разговор. А, может, не так уж и плох этот Мишка-маньячишка? Только вот ревность никуда не девается пока, но я над этим поработаю.

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в насмешливый Мишин.

— Ты храпишь, — с улыбкой произносит он.

— Это был ты, просто скидываешь на меня вину.

Он хмыкает.

— Чем займемся?

— Соберусь и поеду на работу.

— А когда у тебя выходной?

— Как и у всех, в субботу.

— Я отвезу тебя. Через сколько тебе надо там быть?

— К девяти.

— Сейчас шесть.

— О, странно. Мы поздно легли, и я думала, что не высплюсь, но нет, я полна сил.

— Правда?

Он играет бровями и наваливается сверху. Целует в шею, а меня одновременно одолевают два чувства: возбуждение и ужас. Потому что между ног еще болит, и если он снова сунется туда со своей дубиной, я не смогу ходить.

— Миш… Миш, прекращай, — слабо протестую я, но почему-то поворачиваю голову в сторону, подставляя ему шею.

— Почему это?

— У меня там… болит все.

— Совсем все? — спрашивает он, поднимая голову и глядя на меня. Киваю.

— Совсем, — со вздохом отвечаю я.

— Надо зализать, — констатирует он и резко подается вниз.

— Миша…

— Тс-с-с. Я знаю пару приемов.

Миша играет бровями. Первые несколько секунд я еще вяло сопротивляюсь, а потом сдаюсь на милость победителя. В ответ я помогаю и ему сбросить напряжение, а потом мы вместе идем в душ. К счастью, девочки еще не проснулись, и борьба за ванную пока не началась. В душе Миша снова пытается пристроиться ко мне, но, получив гневный взгляд и резкий отказ, сдается. Что-то мне подсказывает, что эта капитуляция продлится недолго.

— Суши волосы, я пойду завтрак приготовлю.

Я стою, согнувшись, промакиваю волосы, но на этих словах резко выпрямляюсь. Миша едва успевает отскочить назад, чтобы его не задело полотенцем.

— Ты еще и готовишь? — с сомнением спрашиваю я.

— Ты будешь удивлена, сколько я всего умею, Белочка.

Миша подмигивает мне и покидает ванную. Я же хватаю фен, начиная приводить себя в порядок.

Спустя двадцать минут выхожу из ванной и втягиваю расплывающийся по квартире аромат. Кажется, я даже негромко стону от удовольствия. Быстро переодевшись в джинсы и свитер, я спешу на кухню, где Миша колдует у плиты.

— Что у нас на завтрак? — Я переклоняюсь через его плечо и присвистываю. — Ты серьезно приготовил творожную запеканку?

— Много маленьких творожных запеканок, — поправляет меня Миша. — Но да.

— Ты — мой бог.

— Мне нравится это определение. Продолжай.

— Я обожаю творог. Я готова за него душу продать. В любом виде люблю.

— Так вот почему в холодильнике его было так много?

— Было?

— В коробочках остался, остальной я использовал на запеканки.

— Ну вот, теперь эти прожорливые дамочки все съедят, и я останусь без творога.

— Я куплю тебе еще. Обещаю. — Миша целует меня в нос и продолжает выкладывать из формочек на тарелку идеальные подрумяненные творожные запеканки.

— А кофе вкусный ты умеешь варить? — спрашиваю, готовя напитки.

— У меня есть чудо враждебной техники — кофемашина. Она сварит тебе такой, какой ты захочешь.

— Прямо какой захочу? — прищурившись, спрашиваю я.

— Абсолютно.

— Тогда сегодня ночуем у тебя.

Миша резко поднимает руку и тычет в мою сторону указательным пальцем.

— Я тебя за язык не тянул, но назад свои слова ты не заберешь.

— А я и не стану. Кофе вкусного хочется.

— Редко его пьешь?

— Мгм, — уклончиво мычу я.

— Расскажи.

Блин, он как будто вечно залезает мне в голову и знает, что там найдет.

— Что рассказать?

— Почему редко его пьешь?

— Да просто.

— Уля, если я что и понял о тебе за эти пару дней, у тебя «просто» не бывает. Рассказывай.

— Я коплю деньги на собственное жилье.

— Это потому что она нас ненавидит, — раздается от входа на кухню голос Тани. — М-м-м, вот это запах.

Я окидываю подругу взглядом. В честь пребывания в нашем жилище мужчины она даже накинула сегодня халатик. Обычно за своей первой чашкой кофе Таня выходит растрепанная, одетая только в трусики и майку. Она не может даже пойти умываться, пока не сделает первый глоток «оживляющего отвара», как она его называет. А сегодня выглядит прилично для такого раннего утра.

— Я вас не ненавижу. Что за глупости?

— Ну, сегодня вечером возненавидишь.

— Это еще почему?

Таня наклоняется ко мне, проходя мимо:

— Мы тебя сегодня прибьем за вчерашние стоны. Только Дина спокойно отреагировала, и то, потому что сама удовлетворена. А нам что прикажешь делать? — Она выпрямляется и идет к плите. — И чем же тут так вкусно пахнет? О, Миша, ты подчистил запасы своей Белочки? Давно пора.

— Эй! — возмущенно восклицаю я и вырываю у Тани из рук тарелку с запеканками. — Это мне!

— Жадина, — тихо бубнит Миша, качая головой.

— Говорю же тебе: ненавидит, — спокойно отзывается Таня, откусывая от запеканки, которую успела стащить с тарелки.

На самом деле она знает, что я всегда делюсь, именно поэтому не обижается. Заварив нам кофе, я несу его к столу. Мы втроем усаживаемся и приступаем к завтраку.

— Так что за история с кофе, Белочка? — не унимается Миша.

— Я на жилье коплю, — повторяю сказанное.

Впервые мне почему-то стыдно, что я не могу себе позволить лишнюю чашку кофе. Иногда я ворую на работе тот, который предназначен только для гостей, а потом кайфую, сидя у себя в кабинете. Но так я делаю только когда управляющего салоном нет на месте, а он почти всегда там. Поэтому я и согласилась позволить еще раз растерзать «свое междуножье» ради лишней чашки вкусного кофе. Дешево продалась, я знаю. Но у меня действительно зависимость похлеще той, которая есть у некоторых героиновых наркоманов.

Таня хмыкает, я бросаю на нее вопросительный знак.

— А как жилье связано с кофе? — спрашивает Миша.

— Я экономлю на кофе.

— Чтобы купить жилье? — Его брови подскакивают вверх, во взгляде насмешка. Я хмурюсь.

— Да. А что такого?

— Чтобы в этом городе купить жилье, надо экономить на всем.

— Я не в этом собираюсь покупать.

— Не понял? — Теперь хмурится он.

— Я уеду в город, где живут мои родители. Он поменьше, и квартиры там дешевле.

— У меня есть жилье. Переезжай и не экономь на кофе.

— Миш, ты вообще адекватный? — спрашиваю, отставляя чашку в сторону. — Ты знаешь меня всего два дня.

— С тобой день за год.

— Что-то не устраивает?

— Как спичка, — с улыбкой произносит он, качая головой. — За секунду вспыхнула. Огонь, а не девушка, да, Тань?

— Ага, — отвечает она рассеянно, отдав все внимание своему телефону.

— Уля, не чуди с кофе. Ты же понимаешь, что на одной чашке на квартиру не сэкономить. Лишаешь себя ежедневной радости.

— Которой в полной мере буду наслаждаться в собственной квартире.

— Глупышка, — отвечает Миша, сосредотачиваясь на еде.