И хитрая лиса убралась подобру-поздорову.

Заснул серый воробушек как-то осенью в своем гнезде, и приснился ему чудный сон.

Он увидел во сне весенний сад. С высоких деревьев тихо опадают лепестки цветов. На цветущих ветках сидят дивные птицы. Пестрокрылые, с красными лапками, желтыми брюшками, зелеными шейками и золотыми головками. А глазки у них сверкают, точно алмазы. Вздохнул бедный воробушек и говорит:

— Как несправедливо устроен мир! У этих птичек такой красивый наряд, что просто глаз не отвести, а мое оперенье жалкое, серое, как у нищего. Как бы я хотел быть похожим на пестрых птичек. Чем я хуже их: у меня такие же крылышки, клюв и лапки…

Только он это подумал, как чья-то невидимая рука раскрасила его перышки.

Полетел воробушек к колодцу, сел на ветку и стал смотреться в воду. Сердце его затрепетало от радости, когда он увидел, что он такой же писаный красавец, как те птички, которые порхали в цветущем саду. Но не успел воробушек нарадоваться, как видит: страшная змея протянула к нему свою змеиную голову, раскрыла пасть — вот-вот проглотит. Испугался воробушек, вспорхнул и сел на самую высокую ветку. Едва опомнился, как чуть было в другую беду не попал. Все птицы с жалобным писком вдруг попрятались. Глянул воробушек вниз, видит: под деревом стоит охотник и целится прямо в него — вот-вот выстрелит.

— Ай-ай-ай! — запищал что было мочи воробушек. — И зачем я вырядился в эту пеструю одежду? Все недруги издалека меня видят. Будь на мне мой серенький тулупчик, никто бы меня и не заметил!

Вспорхнул воробушек. Хотел было улететь подальше… и проснулся. Увидев, что всё это только сон, радостно подпрыгнул, взмахнул крылышками. Полетел в долину, выкупался в ручейке, сел на ветку орешника, чтобы обсохнуть на солнышке, и весело зачирикал:

— Чик-чирик! Чик-чирик!

Серый воробушек сел на плетень и принялся нанизывать бусинки. Нанизывал, нанизывал и уронил одну бусинку. Упала она в бурьян, покатилась под плетень и потерялась.

— Эй, плетень, — прочирикал воробей, — отдай мне бусинку, а не то скажу огню, чтобы тебя спалил!

— Что ж, скажи! — ответил плетень.

Полетел воробушек к огню.

— Огонь, огонь! Сожги плетень!

— Вот еще! — ответил огонь. — Очень мне нужен какой-то сучковатый плетень, чего доброго еще уколешься.

— Скажу реке, чтобы она тебя погасила!

— Подумаешь! — ответил огонь.

Воробушек полетел к реке и зачирикал:

— Река, река, прошу тебя, погаси огонь!

— Была охота гасить огонь. Лучше буду гладкие камушки пересчитывать.

— Скажу буйволу, чтоб выпил тебя!

— Ну и скажи!

Воробушек полетел к буйволу, уселся к нему на рог.

— Буйвол, буйвол, выпей реку!

— Нет, не стану я реку пить, — ответил буйвол, — я пасусь на такой росистой траве, что, если хлебну воды хоть глоток, живот раздуется и лопнет.

— Тогда я скажу волку, чтобы съел тебя.

— Скажи!

Воробушек полетел в лес искать волка.

— Волк, волк, — попросил он, — иди съешь буйвола.

— Зачем? — ответил волк. — Я лучше отведаю молоденького барашка.

— Скажу пастуху, чтобы науськал на тебя собак, они разорвут в клочья твой кожух.

— Пастух, — крикнул воробей, — спусти собак, пусть разорвут волка!

— Ни к чему мне собак спускать, еще зубы поломают о волчьи кости! — ответил пастух.

— Я скажу мышам, чтобы прогрызли твою суму!

— Что ж, скажи!

Заглянул воробей в мышиную нору.

— Мышки, а мышки. Прогрызите пастушью суму!

— В амбарах зерна полным-полно, ни к чему нам пастушью суму грызть, — ответили мыши.

Воробушек сел на плетень и горько заплакал. Увидела его кошка и спрашивает:

— Чего ты плачешь, воробей? Перестань, а то при виде твоих слез у меня сердце разрывается от жалости.

— Замолчу, если съешь мышей.

Кошка бросилась на мышей, мыши вцепились в пастушью суму, пастух спустил собак на волка, волк погнался за буйволом, буйвол наклонился над рекой, чтобы ее выпить, река потекла к огню, огонь поджег плетень, плетень испугался, нашел бусинку и дал ее воробушку. Воробушек обрадовался, сел на ветку, весело зачирикал, и все успокоились.

Было время, когда воробей и лиса жили в большой дружбе. Куда лиса ни пойдет — воробей за нею.

— Братец-воробушек, — сказала однажды лиса, — давай будем работать вместе.

— Что же мы будем делать? — спросил воробей.

— Найдется что. Пшеницу посеем. Вместе урожай уберем и всё по-братски поделим. Согласен?

— Согласен, кумушка.

Посеяли они пшеницу. Хорошая пшеница выросла, заколосилась, созрела. Пришла пора урожай собирать. Вот как-то утречком отправились воробей и лиса в поле хлеб жать. Но только солнышко припекло, ленивая лиса начала хитрить.

— Братец-воробушек, ты тут работай, а я пойду вон на тот холм тучку подпирать, чтобы не упала, не то весь наш урожай пропадет!

— Иди, кумушка, — ответил воробей и стал жать один.

Лиса поднялась на холм и уселась подпирать тучку, показавшуюся из-за гор. А воробей жал, жал, всю ниву сжал, снопы собрал и на гумно отвез.

— Иди, кумушка, молотить!

— Ты, братец-воробушек, молоти, а я и нынче тучу подпирать буду. Сам знаешь, коли упадет — весь урожай наш погибнет.

Ничего не поделаешь. Обмолотил воробей пшеницу, мякину отвеял и позвал лису.

— Иди, кумушка, зерно делить!

— Иду! — крикнула лиса и мигом на гумно прибежала.

Ухватила ведерко и начала делить:

— Тебе, братец-воробушек, мерочку, а мне две, моя работа потяжелей была: я тучу подпирала.

Вздохнул воробей, забрал свою долю и ушел.

— Чего ты закручинился? — спросила его собака.

Воробей рассказал ей, как лиса его обманула. Собака рассердилась и говорит:

— Я ее проучу! Покажи мне, где Лисицын амбар!

Воробей показал. Собака забралась туда и зарылась в кучу зерна.

На другой день лиса пришла к себе в амбар и стала зерно в мешок сыпать, чтобы на мельницу отвезти. Разгребла зерно, а из-под него собачье ухо показалось. Лиса подумала, что это мышь, и вцепилась в него зубами. Тогда собака вскочила, накинулась на лису и задала ей трепку. С тех пор дружбе лисы с воробьем пришел конец.

Горластый петух взлетел на плетень, уселся поудобнее и закукарекал во все горло. Из соседнего леска высунула нос кума-лиса.

— С добрым утром! — крикнула она. — Услыхала я, как ты кукарекаешь. Чудесно! Только вот не знаю, можешь ли ты петь так же, как певал твой батюшка.

— А как он певал? — полюбопытствовал петух.

— Станет, бывало, на плетень одной ногой, закроет один глаз да как запоет. Никто с ним не мог сравниться!

— Я тоже так могу! — сказал петух, встал на одну ногу, закрыл один глаз и закукарекал.

— А ты можешь, стоя на одной ноге, оба глаза закрыть и петь? — спросила лукавая лисица.

— Могу! — ответил петух и закрыл глаза.

Тут лисица прыгнула и схватила его. Отнесла она петуха в лесок и уже совсем было собралась им полакомиться.