— Эх, — вздохнул петух, — в свое время твоя матушка не так делала.

— А как? — спросила лисица.

— Перед тем, как съесть петуха, у нее было в обычае молитву прочесть.

«Чем я хуже матушки!» — подумала лисица и решила прочесть молитву. Сложила передние лапы, закатила глаза и начала что-то шептать.

Петух только того и ждал. Едва лисица отпустила его, бросился он наутек, замахал крыльями и взлетел на соседнее дерево.

— Эх, перехитрил ты меня! — сказала лисица и, проглотив слюнки, поплелась голодной в лесную чащу.

Отправились лев, осел и лиса на охоту. Весь лес переполошили. Лиса рыскала по чаще, выгоняла оттуда перепуганных зверей, лев мощными ударами валил их на землю, а осел уносил на спине добычу. К вечеру охотники собрались перед пещерой льва. Царь зверей жадным взором окинул лакомую добычу и велел ослу разделить ее. Простодушный осел добросовестно разделил все на три равные доли и сказал:

— Государь, выбери себе ту кучку, которая тебе понравится. Все три одинаковые.

Лев рассердился, бросился на осла и разорвал его.

— Раздели по-новому! — обратился он к лисе.

Хитрая лиса, видя, что случилось после первого дележа, сложила всю добычу в одну кучу, оторвала воробьиное крылышко, отнесла его в сторону и сказала:

— Государь, по-моему, этот дележ справедливый: тебе — вся добыча, мне — воробьиное крылышко.

— Что тебя заставило поступить так хитро? — спросил лев.

— Печальный конец осла! — поклонилась лиса, ухватила крылышко и убежала.

Петушок-красный гребешок каждый день рылся в навозной куче — пищу себе добывал. Однажды, роясь там, нашел он денежку и отправился на базар купить себе зернышек. Повстречался ему медведь.

— Куда ты, петушок?

— На базар.

— Возьми меня с собой.

— Хорошо, возьму, только знай, что по дороге встретится нам глубокая яма — тебе через нее не перепрыгнуть, уж больно ты тяжелый.

— Эка невидаль! Через какие только ямы я не перепрыгивал, когда от охотников убегал!

— Ну что ж, пойдем.

Пошли они вместе. Встретили волка.

— Вы куда? — спрашивает волк.

— На базар, — отвечает петушок.

— Возьмите и меня с собою, — попросил их волк.

— Отчего не взять, да только на дороге глубокая яма есть, не перепрыгнешь ты через нее.

— Вот еще! Да я через всякие ямы перепрыгивал, когда от овчарок убегал.

Взяли и волка. Пошли дальше. Встретилась им лиса и тоже с ними увязалась.

Шли, шли, подошли к яме. Петушок расправил крылья и перелетел через нее. Медведь разбежался и — бух! — прямо в яму угодил. Поднялся он на задние лапы, на стенку полез, да куда там — глубока яма! Разбежался за ним волк, но тоже не перепрыгнул. Лиса и та на дне очутилась. Пришлось петушку одному на базар идти…

Прошел день, прошел другой, проголодались звери.

На третий день лиса спрашивает:

— Голодные, небось?

— Да уж дальше некуда! — отвечают медведь и волк.

— Тогда давайте погадаем: кто из нас самый вкусный, того и съедим.

— Давайте, — согласились волк и медведь. — Начинай, кумушка!

Лиса уселась на задние лапки, передние подняла и принялась гадать:

Набросились волк с лисой на медведя и прикончили его. Хватило им мяса денька на три, а там опять животы у них подвело. Но хитрая лисица спрятала под себя медвежьи кишки, а как проголодалась, стала их вытаскивать да есть.

— Ты что ешь, кумушка? — спрашивает волк.

— А я шкуру себе прогрызла и кишочки свои ем.

— Дай отведать!

— Не дам, у тебя свои есть. Прогрызи себе шкуру, да и лакомься!

Попробовал было волк шкуру себе прогрызть, да стало ему больно.

— Я сам не могу, — говорит он. — Прогрызи-ка ты мне.

Начала лисица грызть его без жалости.

— Ой, больно! — заревел волк.

— И мне было больно, — отвечает лиса, — да я терпела.

Прогрызла лиса ему шкуру, он и протянул ноги. И лиса его съела. Прошел день, прошел другой. Сидит она в яме и наверх поглядывает. Видит, над ямой синичка летит.

— Эй, птичка-синичка, помоги мне из ямы выбраться. Коли поможешь, отведу я тебя в лес. Есть там одно высокое дерево. Совьешь ты на нем гнездо и птенцов выведешь. Ты мошек ловить будешь, а я твоих птенцов стану караулить.

— Как же мне тебе помочь? — спросила синичка.

— Кидай в яму камушки, яма наполнится, я и вылезу.

Стала синичка камушки собирать да в яму кидать. Кидала, кидала — яма и наполнилась. Вылезла лиса, отвела синичку в лес и показала ей высокое дерево. Синичка свила себе гнездо, яички снесла, птенцов вывела и запела на радостях. Щебечет, птенчиков веселит. Услыхала это лиса, села под деревом и давай просить:

— Слушай, птичка-синичка, дай мне одного птенчика — ко мне матушка пришла, а угостить ее нечем.

— Ну нет! — ответила синичка. — Я своих птенцов не раздаю!

— Вот возьму да срублю дерево, гнездо упадет, и я тогда всех твоих птенцов съем! — пригрозила лиса и взмахнула хвостом, как дровосек топором.

Испугалась синичка и дала ей птенчика.

На другой день лиса пришла за вторым птенцом — у нее, мол, кум в гостях. Нечего делать, отдала ей синичка второго птенца. На третий день третьего пришлось отдать. Остался в гнезде последний птенчик. Заплакала синичка. Плачет, убивается, весь лес слезами залила.

Пролетал мимо ворон и стал спрашивать синичку, почему она плачет. Та ему всё и рассказала.

— Не отдавай последнего птенца, — говорит ворон. — Не бойся, лиса тебе ничего плохого сделать не может. Хвост — не топор, им дерева не срубишь!

Ворон улетел, а лиса тут как тут.

— Эй, птичка-синичка, пришел ко мне в гости мой дядюшка лев, давай последнего птенца.

— Не дам!

— Тогда я дерево срублю!

— Чем?

— Сейчас увидишь — чем!

И лиса взмахнула хвостом.

— Так это же хвост, а не топор! — прощебетала синичка.

Лиса рассердилась.

— Кто тебе сказал?

— Ворон.

— Вот я ему покажу! — пригрозила лиса и пошла на дорогу. Легла и притворилась мертвой. Прилетел ворон мертвечины отведать, подскочил к лисе и клюнул ее в глаз. Лиса взвыла от боли, а ворон улетел.

Собрал однажды старый рак в глубоком речном омуте своих малых детушек. Посмотрел на них строго, пошевелил усами и сказал:

— Раки вы мои восьминогие, раки кривоногие! Послушайте совета своего старого отца: будет нам, детки, пятиться назад. Давайте-ка начнем передвигаться вперед головами, как рыбы, жабы и прочая речная живность.

Младший сын, самый умный, ответил отцу:

— Мы согласны, отец, последовать твоему мудрому совету, только ты покажи, как это делается, а то мы не умеем.

Старый рак попробовал было двинуться вперед головой, да у него ничего не получилось — сам-то всю жизнь только и делал, что пятился. Но, не желая уронить своего отцовского достоинства, он принялся больно щипать детей, которые не хотели слушаться его совета. Те бросились врассыпную, задом наперед.

Так раки и не научились ходить как все, и до сих пор продолжают пятиться по-рачьи.