– Что это астрал, – холодно закончил Стенолаз. – Потому что это астрал. Пришелец из астральной плоскости. Контрмагия, которая нам мешает, может быть его делом. Под Тросками я видел его ауру. Никогда в жизни я не видел подобной.
– Нет двух одинаковых аур. Также не найдется двух пар глаз, которые идентично видят одну и ту же ауру. Это называется оптика. Ты не читал Вайтлона?
– Дело, – пожал плечами Стенолаз, – не в цвете, величине или интенсивности ауры, которые действительно являются изменяемыми и зависят от глаз наблюдателя. Дело в том, что всё, абсолютно всё на свете имеет три ауры. Живое либо мертвое, естественное либо сверхъестественное, происходящее с этого света либо с потустороннего, – всё, абсолютно всё имеет три ауры. Две, обычно желтая и красная, почти прилегают к объекту. Третья пульсирует многими цветами и отдалена от объекта, создает вокруг него сферу.
– Это школьные знания.
– Тип, которого я видел под Тросками, имел две ауры. Одна лучисто-золотая, прилегала к нему так, что он выглядел как вылитая из золота статуя. Вторая… потому что были лишь две… не была аурой в строгом значении этого слова. Светло-голубое свечение… Находилось… За спиной. Позади. Как развевающийся плащ, как шлейф… Или…
– Или крылья? – прыснула нойфра. – А мандорлы[969] не было? Или ореола. Нимба над головой? Не сопровождалось ли явление вечным светом, lux perpetua? Потому что в таком случае это мог бы быть архангел, хоть бы Гавриил. Нет, Гавриил, помню, был худощав, скорее маленький и красивый, а у того из-под Троск была, как ты утверждаешь, рожа кретина и телосложение гиганта. Хм, может, тогда это был святой Лаврентий? Тот был похож на вола, как строением, так и смекалкой. Запекли его на железной решетке, на углях, super carbones vivos[970]. Помню, пекли, пекли, ан всё кровяным оставался. Истратили кучу carbones, пока он испекся.
– Кундри, – проворчал Стенолаз, – я знаю, что ты одинока и тебе не с кем поболтать. Но оставь себе анекдоты. Я не хочу анекдотов. Я хочу конкретики.
Кундри ощетинила спинные шипы.
– А совет, – зашипела она, – ты посчитаешь за что-то конкретное? Потому что совет у меня для тебя есть, само собой. С этим придурковатым великаном будь осторожен. Я сомневаюсь, чтобы он действительно был астральным существом, сидерической тварью, случаев визитов из сидерической плоскости не отмечалось уже десятилетиями. Но блуждают по этому свету еще другие, имеющие ауру, похожую на ту, которую ты описал, и умеющие пользоваться звездным элементом. Так же извечные, как и мы, Longaevi. Так же опасны, как и Nefandi. Ваша Книга называет их Сторожами, но у них нет названия. Их немного осталось. Но всё еще есть. И задираться с ними опасно.
Стенолаз не прокомментировал. Только прищурил глаза, не настолько быстро, чтобы нойфра не смогла заметить их блеска.
– Заскочи послезавтра, – вздохнула она. – Принеси aurum. Попробуем новые заклятия. Раздобудь свежую голову, потому что эта уже немного воняет.
– Я пришлю с aurum прислужника, – ответил он сухо. – Можешь взять его голову. Она меня больше не интересует.
Пасхальное богослужение закончилось. Прелаты и монахи шагали, одетые в белые одеяния, серединой нефа. Пение создавало эхо под сводом собора.
На Тумском острове собрался едва ли не весь Вроцлав. На площадях перед собором и обеими колегиатами толкучка была неимоверная, толпа напирала на алебардников, которые делали проход для идущих в процессии епископа, прелатов, монахов и клириков. Процессия шла от кафедрального собора к Святому Эгидию, оттуда к Святому Кресту, на очередное богослужение.
Женщина в капюшоне, пахнущая розмарином, схватила Крейцарика за рукав, потянула его под стену, за подпору около крестильной часовни.
– Чего ты хочешь? – проворчала она. – Что у тебя такое неотложно важное? Я же говорила, чтобы ты не встречался со мной средь бела дня. А тем более такого дня.
Крейцарик осмотрелся, вытер со лба пот, облизал губы. Женщина внимательно за ним наблюдала. Шпик откашлялся, открыл рот, снова его закрыл. И вдруг побледнел.
– Ага, – мгновенно догадалась женщина. – Епископ всё-таки заплатил больше?
Шпик попятился, вздрогнул, наткнувшись спиной на твердую опору стены, трясущейся рукой попытался нарисовать в воздухе магический знак. Женщина подскочила, ударила его, коротко, без размаха. Коленом приперла к стене.
– Хороший еврей не предает, – прошипела она. – Ты плохой еврей, Крейцарик.
Блеснул нож, шпик поперхнулся и обеими руками схватился за горло, между пальцами запульсировала кровь. Женщина набросила ему плащ на голову, повалила на землю, а сама бросилась в толпу.
– Лови! – крикнул своим агентам Кучера фон Гунт. – Ло-о-ови-и-и!
В толпе забурлило.
Ввинчиваясь в толпу, как крот в грунт, один из агентов настиг женщину, схватил ее за плечо. Увидел желто-зеленые глаза. Не успел даже крикнуть, блеснул нож и рассек ему трахею и гортань. Второй агент стал женщине на пути, толпа заколыхалась и собралась вокруг. Агент охнул, его глаза застелила мгла; он не упал, остался, парализованный, как кукла, подвешенный в толчее между небом и землей. Люди начали кричать, пронзительно пищала девочка, непослушными ручонками размазывая пролившуюся на нее кровь по праздничному белому платьицу. Кучера фон Гунт протиснулся сквозь толпу, но застал уже только трупы. И слабый запах розмарина.
Пасхальная процессия приближалась к колегиате Святого Креста.
– Господин… – промямлил отец Фелициан, сгибаясь в поклонах. – Вы приказывали, чтобы донести… Я готов… Можно ли говорить?
– Можно.
– Говорю… Дело, видите ли, такое… В Карловицах был конский базар… Лошадьми там торговали…
– Связно, – прошипел Стенолаз. – Более связно, святоша. Медленнее, яснее и более связно.
– Ваша милость приказала, чтобы выследить девку… Которую скрывают. Чтобы тут же донести… Я подслушал у Святого Войцеха… Как инквизиторские агенты между собой разговаривали… Дзержка, вдова Збылюты из Шарады, торговка лошадьми из Скалки под Шьрёдой… Приехала на конский базар в Карловицы. И девка с ней была. Вроде дочка, но все знают, что у той Дзержки нет никакой дочери… Ну вот, среди купцов шум поднялся, потому что многие подумывали, как бы это с вдовушкой пожениться, ведь в приданом самый лучший табун в Силезии. А тут на тебе – девка внебрачная либо приёмная, готовая унаследовать…
– По делу.
– Как прикажете. Эта девка, та вроде дочка, говорил один из агентов, ниоткуда взялась, будто с неба упала и ныне в Скалке живет. Да-к я себе подумал: а вдруг это та самая девка, которую Белява ищет и ваша милость тоже? Возраст будто сходится… Потому что я слышал, как говорили… Описали, как эта девка выглядит…
– Описали, говоришь? Тогда повтори описание. Обстоятельно и подробно.
