– Именно так. Иначе как бы я оказался в этой должности?

– Стало быть, новый начальник космопорта, который прилетит через два дня, снимет ограничение на ваш свободный билет? И тогда вы сможете улететь?

Я моментально навострил уши.

– Что за ограничение?

– Ну, вы же помните, на ваше имя лежит свободный билет, – сказала Айбигель, – Вы можете в любой момент улететь с Бриллиантовой. Вот только сначала новый начальник космопорта должен подтвердить, что у вас нет трений с законом, и снять с билета ограничение. Ничего, потерпите, два дня – недолгий сок.

Вот это была уже забавная информация. Стало быть, ограничение на мой вылет было наложено Ухулом, а вовсе не советом мыслящих. Если подумать, то так оно и должно было быть. Медок попросил, а Ухул своей властью сделал. Одобрит ли это новый начальник космопорта? И вообще, кто мешает ему проигнорировать наше соглашение с Ухулом и выдать меня стражам порядка? Да никто. Разве что совет мыслящих попросит восстановить это соглашение, а новый начальник космопорта, которого наверняка обязали поддерживать с советом хорошие отношения…

Опять этот совет и его председатель Медок.

Мы вышли на космодром.

Я не удержался и, остановившись на пару секунд, окинул взглядом поле, стоявшие на нем корабли. Всего их было четыре.

И не лопухнись я полчаса назад там, на пустыре, можно было бы прямо сейчас пройти к любому из них и улететь прочь с Бриллиантовой. А потом мне пришлось бы заметать следы и искать планету, на которой можно спрятаться для того, чтобы провести остаток жизни в тривиальном безмятежном ничегонеделанье.

Конечно, возможно, через некоторое время безмятежная жизнь мне так надоест, что я, взвыв от нее волком, наделаю глупостей или даже пущу себе пулю в лоб, но это было бы потом, а сейчас…

Эх…

Я махнул рукой и стал подниматься вслед за Айбигель по лестнице в кабинет Ухула. В бывший его кабинет, поскольку, отдав концы, Ухул перестал быть начальником космопорта и превратился в самого обыкновенного, тривиального покойника.

– Потерплю, – безмятежно сказал я, миновав первый пролет лестницы. – Вот мне интересно, неужели это ограничение способен снять только новый начальник?

– Да, в ограничении указано, что снять его может лишь кто-то в ранге не ниже начальника космопорта.

– А вы, моя птичка? – голосом опытного соблазнителя спросил я. – Неужели вам не доверяют даже в таких мелочах? Кто знает, может быть в течении следующих двух дней мне срочно понадобиться совершить поездку на другую планету? Неужели вы не сможете сделать мне небольшое одолжение?

– Конечно, смогу, – улыбнувшись, сказал Айбигель. – Но не сделаю.

– Почему?

– Потому, что одолжения, связанные с формальным нарушением обязанностей, могут себе позволить лишь служащие частных фирм. Вы забываете об обязательном ежегодном сканировании памяти. Если я допущу подобное, пусть крохотное и только формальное нарушение, оно не останется безнаказанным. Неужели вам будет приятно, если меня накажут?

– Нет, не приятно, – сказал я. – Видите ли, я до этого работал только в частных компаниях, и поэтому не принимал в расчет сканирование памяти.

– Оно и сейчас вам не грозит, – сообщила Айбигель. – Насколько я знаю, центурионы этой процедуре не подвергаются. Не так ли?

К счастью, в этот момент мы вошли в кабинет Ухула, и у меня появился повод не отвечать на ее вопрос. Прежде всего нужно было осмотреть место преступления.

Я и осмотрел. И никаких следов преступника, конечно же, не нашел.

Кабинет за сутки ничуть не изменился. Единственным отличием было то, что его хозяин не восседал в кресле, покуривая сигару, а лежал на полу мертвым. Причем, кто-то успел уже засунуть его в герметичный контейнер с прозрачными стенками. Именно в этой оболочке тело Ухула доставят на планету, с которой он родом, и похоронят там в соответствии с местными обрядами.

Да и вообще, а было ли преступление?

Может, как раз этот случай является исключением? Он произошел днем. Причем в тот момент, когда кто-то каким-то неведомым мне способом остановил сердце Ухула, тот наверняка не спал. Более того, начальник космопорта в этот момент, вероятнее всего, был не один. Искны, как я понял, не отходили от него ни на шаг.

Искны… любопытно…

– А где телохранители Ухула? – спросил я.

Айбигель пожала плечами.

– Никто после его смерти их не видел. Они исчезли в неизвестном направлении.

Я задумчиво покачал головой.

Вот это было уже плохо. Кто знает, какая программа была заложена в этих головорезов на случай смерти их хозяина? Может, это была команда на самоуничтожение? И, подчиняясь ей, искны спустились по лестнице, прошли на поле космодрома и устроились под дюзами готовящегося взлететь корабля. В таком случае ничего и никогда про них мы больше не услышим.

А вдруг они сейчас рыщут по инопланетному району в поисках неведомого убийцы их хозяина? И что они будут делать, если его не найдут? Начнут крушить дома и убивать ни в чем не повинных мыслящих? В таком случае лично я должен буду их остановить. Вот этим самым древним «кольтом»?

Стоп, а не слишком ли я рано паникую?

Позаимствовав из стоявшего на столе ящичка одну сигару, я с наслаждением ее закурил. Нет, все-таки в работе государственного чиновника есть и свои плюсы. Конечно, им приходится каждый год проходить сканирование памяти. Однако, оплачивается это неудобство более чем щедро.

Ну да, в данный момент я тоже могу себе позволить курить подобные сигары, пока дым из ушей не пойдет. Но что стоит раз в год подвергнуться сканированию памяти, по сравнению с опасностью нарваться на стражей порядка, вроде тех, с которыми я столкнулся совсем недавно на «челноке»?

– Вы обнаружили труп Ухула?

– Да. Причем, кибермедик установил, что он умер за пять минут до моего появления в кабинете.

– И искнов уже не было?

– Нет, не было.

– О-ч-чень забавно.

Вот теперь мне положено было усесться в кресло и немного подумать. Что я и сделал, постаравшись придать своему лицу глубокомысленное выражение.

Минуты через две Айбигель спросила:

– Кажется, вы не нуждаетесь более в моем присутствии?

В самом деле? Каких либо вопросов, которые я мог ей задать, мне в голову не приходило. А стало быть…

– Да, вы можете идти, – сказал я. – А я тут еще посижу, подумаю.

– Надеюсь, вы найдете убийцу, – на прощанье сказала Айбигель. – Ухул был хорошим мыслящим. И его убийца должен быть наказан.

Прислушиваясь к ее удаляющимся шагам, я подумал, что у меня в отношении Ухула выработалось другое мнение.

Скорее всего начальник космопорта был редкостным хитрецом, способным буквально на все. Впрочем, теперь это и в самом деле не имело большого значения.

Выждав еще минуты две, я осторожно положил сигару в пепельницу и, прокравшись к двери, прислушался.

Нет, на лестнице, судя по всему, никого не было. И это означало, что кабинет начальника космопорта на некоторое время остался в полном моем распоряжении. Грех было бы этим не воспользоваться.

Начал я со стола. И быстро обнаружил, что ни одна из лежавших на нем бумаг не представляет для меня ни малейшего интереса. Причем все ящики стола были заперты, а взломать их не представлялось возможным.

Эх, будь со мной набор предметов, оставленный на «челноке»… Ну да ладно, сожалениями делу не поможешь.

Насчет компа я не питал особых надежд. Тот, кто даже письменный стол превратил в неприступный сейф, наверняка постарался защитить свой комп от любых попыток вторжения. Несмотря на эти соображения, я все же попробовал. И быстро убедился, что они были совершенно правильными. Защитил, и еще как.

Все, аут, похоже, мне тут не светит.

Нет, конечно, я мог призвать хорошую девочку Айбигель, и попросить ее в интересах следствия открыть стол Ухула. И наверняка где-то были ключи, способные его открыть. И может, я даже нашел бы в столе какие-то документы, содержащие сведенья, используя которые я мог удрать с этой планеты.