Подумав об этом, я оглянулся.

Да нет, вроде бы никто вслед за нами не шел. Хотя, откуда я могу знать? Эти аборигены настолько друг на друга похожи. Может, и следят. И не один. А избежать этого невозможно. Может быть, и не нужно.

В самом деле, почему бы не попытаться определить, кто именно из аборигенов за мной следит? Определить, захватить одного из соглядатаев, отконвоировать в резиденцию и хорошенько допросить.

Я еще раз оглянулся.

Пока, вроде бы, ни одного соглядатая не видно. Но это только пока. Если достаточно долго шляться по городу аборигенов, они обязательно появятся. А уж там я попробую претворить мой план в жизнь.

– Что… я работать? – поинтересовался коротыш.

– Ты должен водить меня по городу и рассказывать.

– Инопланетяне?

– Нет, нет, – сказал я. – Только аборигены. Местные жители. Я хочу знать, что находится в тех домах, мимо которых мы будем проходить.

Коротыш издал тихий свистящий звук. Может, он должен был означать удивление. Хотя, какое мне до этого дело? Лишь бы он выполнял свои обязанности.

– Да… – заявил мой добровольный провожатый. – Я расскажу.

Он остановился и ткнул пальцем в сторону ближайшего дома.

– Согласен, – сказал я. – Можешь начать с этого.

Пару раз кивнув, коротыш сообщил:

– В этом доме… делают радость. Синюю, величавую радость. Называется она лулалоун.

Гм… объяснение.

– И вы эту радость едите? – предположил я.

– Лулаолун… не есть. Получать через ощущения.

Я вздохнул.

Конечно, можно было потратить некоторое время, чтобы сущность синей радости. И будь я здесь при других обстоятельствах, уж наверняка, попытался бы это сделать. Но не сейчас. Поэтому, пусть будет так. Синяя радость. Ее не едят, а получают через ощущения. Согласен.

Но все же стоит задать еще пару вопросов.

– А еще что делают в этом доме?

– Ничего. Создание радости… требует весь дом. Нельзя отвлекаться.

Угу. Стало быть, убийца здесь спрятаться не мог. Хорошо, пойдем дальше.

И мы пошли.

Я шел не спеша, стараясь внимательно запомнить каждый дом, о котором получал какие-то сведенья. Все-таки при внимательном рассмотрении эти дома оказались не такими однообразными. Особенности были, пусть незначительные, относящиеся к мелочам, но все же позволявшие запомнить, что именно находится в том или ином доме. Коротыш шлепал рядом со мной и честно отрабатывал полученные деньги.

– Здесь… г-ррр-с… дом мечтательного созерцания дальнейших… хороших предощущений… проталкивающихся из неправильного прошлого.

Ага, понятно.

– А это дом действий, направленных на повышение качества толкований… отличительных знаков принадлежности клана.

Другими словами – нашитых на балахоны ленточек. Тоже понятно.

– В этом присутствии говорят о том, что неполное соответствие… хс-с-с-с… ранней стадии личинок скверно сказывается на их понимании пятого угла.

Угу, вот так значит?

– Тут сообщают способность улучшения… проникать искривленным зрением в тайники, расположенные за гранью… правильного понимания подмира… надзорного расположения… взаимозаменяемых искривлений внутри места…

Уф… Куда я попал? Может, этот коротыш мне попросту морочит голову?

Еще раз оглянувшись и убедившись, что за нами никто из аборигенов не следует, я остановился и спросил у своего провожатого:

– А где вы живете?

– Живете? – переспросил он.

– Ну да, отдыхаете, едите, спите. Где находятся ваши жилые дома?

– А-а-а… Напитание организма.

– Вот-вот, – подтвердил я.

– На другой улице… А эта… с-с-срмас-с-с… улица домов улучшения.

Угораздило же меня. Другими словами, я нахожусь на улице, где расположены учреждения, выполняющие функции школ. Конечно, если я правильно понял объяснения провожатого. Но в любом случае вряд ли убийца прячется здесь. Скорее всего, он затаился там, где аборигены живут. А поэтому не пора ли нам перейти на другую улицу?

– Проведи меня на улицу напитания организма.

Сказав это, я вручил коротышу еще одну купюру. Она исчезла с быстротой лисы, прячущейся в своей норе от своры злых собак.

– Находится близко, – сообщил провожатый.

Теперь он показывал мне дорогу, а я шел следом, не забывая время от времени оглядываться, в тщетной попытке обнаружить слежку.

Ее вроде бы не было. Странно, очень странно.

Нет, конечно, я мог и ошибаться. Однако не искуснее же местные соглядатаи стражей порядка? А уж их-то во время старых добрых игр в преследователей и преследуемого мне случалось обводить вокруг пальца не раз.

Вообще, зачем аборигенам все эти школы? Насколько я понимаю, они отделились от своих кланов, порвали с прежним образом жизни, предпочли ему блага цивилизации.

Кто они, эти мыслящие? Какие причины заставили их выбрать путь, не ведущий никуда? Понимают ли они, что, оторвавшись от своего родного клана, они превратились в изгоев?

Или я ошибаюсь? Может, отрыва не произошло? Может быть, эти аборигены в балахонах, украшенных серыми ленточками, на самом деле, умудрились, не растеряв полученных от родного клана знаний, приобрести в нагрузку к ним новые, те, которые можно почерпнуть в инопланетном квартале?

Если это так, то передо мной очень-очень редкий случай. За блага, даруемые цивилизацией, всегда нужно платить. И обычно платой за них бывает отказ от родной культуры. Только так можно воспринять принципиально новую информацию. Забыть о старой, избавившись от нее.

Обычно на такой процесс требуются поколения и поколения. Впрочем, эта планета попала в список планет федерации уже несколько сотен лет назад. И все же аборигены, живущие рядом с инопланетным районом, не утратили знаний, полученных от предков.

А как же те, кто шляется по инопланетному району в поисках любой работы? А особенно те, кто напал на нас с кабланды на том пустыре? Это кто?

Неудачники, не сумевшие приспособится к новым условиям? Значит, они все же есть? И много ли их? Или все несколько сложнее? Может, я всего лишь принимаю желаемое за действительность? Поскольку не согласен с тем, что наблюдал на многих и многих планетах? И кстати, для этого есть некоторые предпосылки, поскольку все мыслящие, попавшие на эту планету, очень заинтересованы в том, чтобы аборигены продолжали жить своим привычным образом, чтобы поток поступающих с планеты личинок не уменьшался.

Я тряхнул головой.

Нет, хватит об этом. Аборигены меня сейчас интересуют лишь в одном отношении.

Где-то в их жилищах скрывается убийца. Каким образом он купил себе право прятаться у них – совершенно неважно. Главное, он здесь. И мне его сейчас нужно найти.

– Вот… – сказал коротыш. – Здесь… дома напитания организма. Идем дальше?

Прежде чем ответить ему, я еще раз оглянулся.

Конечно, улица позади меня была отнюдь не пустынна. Несколько аборигенов куда-то спешили по своим делам. Вот именно – спешили. Не было ни одного, стоявшего возле какого-то дома или неторопливо шедшего в том же направлении, что и я, не было ни одного, которого можно было бы заподозрить в слежке.

О-хо-хо… Не нравилось мне все это.

Откуда же тогда возникшее некоторое время назад ощущение, что за мной наблюдают?

– Хорошо, идем, – сказал я своему провожатому.

Мы медленно пошли вдоль по улице.

– Вот в этом доме происходит напитание тел.

– Здесь едят?

– Да. Только напитание тел.

– Хорошо. А где же эти тела отдыхают?

– Вон в том доме… дальше… и еще в том… тоже дальше… И еще…

– Понятно.

Остановившись, я вытащил из кармана сигарету и закурил.

Дома, на которые указал коротыш, почти ничем не отличались от всех предыдущих. Может, только, они были размерами больше. Но в остальном они представляли собой все те же серые коробки, уменьшенные копии вспомогательных строений космопорта. И наверняка в одной из них сейчас сидел тот, кто за последние девять – десять дней отправил на тот свет шесть мыслящих.

Как до него добраться? Как определить, в каком именно доме находится этот сукин сын? Может быть, рискнуть, устроить обыск? А что? Войти в первый же из этих домов и обыскать его, потом в следующий, потом еще в один…