Мы кинулись в дом. Впереди всех ломился кабланды. Справа и слева от него шли я и Маута. Клерки следовали за нами по пятам, добивая упавших, но все еще способны были вскочить и напасть на нас с тыла, противников.

К нашему счастью, коридор, по которому мы продвигались, не был узким. Маута стреляла из бластера, я пустил в ход свой «кольт», который успел перед тем, как кинуться в дом, снарядить патронами. Прежде чем мы добрались до следующей двери, мне пришлось перезарядить его еще раз.

Вторая дверь была такая же массивная и прочная, как первая. Когда клерки снова пустили в ход резаки, я сказал:

– Сколько их здесь? И почему они так защищают убийцу?

– Почему ты уверен, что они защищают именно его? – спросил Медок.

Он уже стоял шагах в двух позади нас. Оглянувшись, я увидел, что большой банкир даже вооружился. В руках у него был стандартный парализатор.

А что еще у него могло быть? Парализатор – оружие, которым охотнее всего пользуются банкиры. И грабителя остановит, и с законом никаких трений.

– Кого еще они могут защищать? – спросил кабланды.

– Я имел в виду, что, возможно, ты привел нас просто к какому-то очень уважаемому старейшине, – сказал Медок.

– Нет, он там, – уверенно промолвил кабланды.

– Да кто, собственно, из двух? – спросила Маута.

Как раз в этот момент рухнула дверь, и нам стало не до разговоров.

За ней было всего трое аборигенов, но повозиться с ними пришлось. Кабланды заработал три незначительных пореза, Маута царапину, а я благодаря симбиоту, не пострадал ни в малейшей степени.

За дверью был обширный, погруженный в полутьму зал с несколькими рядами поддерживавших кровлю колон. В дальнем его конце, освещенном более ярко, чем остальная часть, двумя огромными светильниками, перед низеньким постаментом, на котором стоял какой-то предмет, накрытый узорчатым покрывалом, похожий формой на птичью клетку, сидел спиной к нам какой-то абориген. Капюшон балахона скрывал его голову, но не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это.

Кстати, кто из двух? Ухул или старина Эд? Мне почему-то казалось, что вероятность того, что убийцей является старина Эд, гораздо больше.

Впрочем, сейчас все выяснится. И не только это. Многое, очень многое. Сейчас начнется финальный забег.

Именно поэтому, в то время как все остальные кинулись к убийце, я чуть приотстал. Не хотелось мне иметь кого-то за спиной в тот момент, когда все начнется.

Подскочив к аборигену, кабланды рывком поставил его на ноги, развернул к нам лицом и сорвал у него с головы капюшон.

Не удержавшись, я от удивления присвистнул.

Все-таки с логикой у меня, видимо, дела обстоят не блестяще.

– Господин Джан Ухул, начальник космопорта, – сказал Медок. – Вот стало быть как?

Ухул, казалось, был совершенно спокоен. Улыбнувшись, он развел руками и промолвил:

– А кого вы рассчитывали здесь увидеть? Старину Эда? Полноте. Неужели вам могло прийти в голову, что абориген, более двадцати лет честно выполнявший свои обязанности и довольствующийся грошовой зарплатой центуриона, вдруг пожелает разбогатеть?

– Но ведь начальник космопорта, кажется, умер? – удивилась Маута.

– Так ли трудно воскреснуть в наше перенасыщенное чудесами время? – усмехнулся Ухул.

– В таком случае вы арестованы, – сказал я. – Лучше бы вам было оставаться в могиле.

– На каких основаниях?

– Властью, данной мне инопланетным районом, я обвиняю вас в убийстве шестерых мыслящих. Вроде бы этого вполне достаточно.

– Вы надеетесь это доказать?

– Не валяйте дурака, Ухул, – сказал я. – Как вы уже сказали, мы живем в чудесное время. Стоит просканировать вашу память, как никаких других доказательств более не потребуется.

– Угу, – задумчиво покачал головой Ухул. – Так оно и есть. Кстати, Маршевич, прими мои поздравления. Использовать кабланды в качестве собаки –ищейки мог додуматься только такой экземпляр, как ты. Этого я не учел. Единственный мой прокол. Правда не фатальный. Сказать, чего не учли вы?

– Хватит трепать языком, – заявил Медок, и картинно нацелил на Ухула парализатор. – Поскольку вы имеете возможность воспользоваться неизвестным нам оружием, думаю, будет правильно вас временно обездвижить.

– Еще пару слов, – поднял руку Ухул. – Так все-таки сказать, что именно вы не учли?

– Ну, и что? – спросил Медок.

– То, что я, в последнее время никогда и нигде не хожу один. Только с сопровождающими.

И это было верно.

Искны!

Мгновенно выскочив из-за колон, за которыми до этого прятались, они встали по бокам Ухула. Один из них взял на мушку Кабланды, второй нацелил бластер на Медока.

Маута фыркнула и прошипела какое-то ругательство. Медок очень медленно опустил ствол парализатора вниз. Кабланды сделал шаг назад. Клерки Медока застыли, видимо, ожидая распоряжений хозяина. Поскольку их не последовало, клерки благоразумно решили, что пока время для драки еще не пришло.

– Вот теперь проявились все стоящие на доске фигуры, – сказал Ухул. – Как, начнем игру?

– А стоит? – усмехнулся Медок. – В любом случае ты ее проиграешь.

– Я уже ее выиграл.

– Ты ее проиграл. Объяснить каким образом?

– Из-за кабланды?

– Вот именно. Для того чтобы улететь с Бриллиантовой, тебе нужен корабль кабланды. Каким образом ты его получишь, если убьешь владельца? Учти, украсть его не удастся. Я предупредил назарунца что в ближайшее время корабль его компаньона попытаются украсть, и, для того чтобы это не произошло, приставил к нему охрану.

– А убить вас и не убить кабланды я не могу?

– И этим ты заслужишь его признательность настолько, что он отдаст тебе свой корабль?

– Он спасет свою жизнь. Разве этого мало? Не так ли, кабланды?

– Только до того момента, когда ты получишь корабль, – проворчал кабланды.

– Ну, если вы такие несговорчивые, – ухмыльнулся Ухул. – Мне придется и в самом деле вас убить. А потом убить стражников, охраняющих корабль. Не хочется мне этого делать. Не доставляет это мне никакого удовольствия. Может, все-таки договоримся?

Судя по всему, он и в самом деле не врал. Не нравилось ему убивать мыслящих. И делал он это лишь потому, что так было нужно согласно разработанному плану, потому, что обойтись без этого было невозможно. Также как и сейчас. Может быть, с одним Медоком, с глазу на глаз, Ухул мог и договориться. Но как же быть со всеми остальными, со свидетелями? Да и насчет его договора с Медоком я, вероятно, хватил. Царицу личинок на двоих разделить невозможно.

Ухул махнул рукой.

Искны действовали холодно и расчетливо. Очевидно меня с моим «кольтом», а также Медока с его парализатором они не посчитали серьезным противником. Первыми их мишенями оказались клерки, Маута и кабланды.

Один из клерков, видимо, наиболее проворный, успел сделать шаг в сторону, но этого его не спасло. Клерки полегли все. Маута, словно молния, метнулась за колонну. Слепящие лучи бластеров высекли из ее камня искры. Кабланды, при всем его весе и объеме тоже показал завидную прыть. Рухнул на пол и быстро-быстро покатился к стене.

Да только его это наверняка не спасло бы. Лучи бластеров следовали за ним по пятам и вот-вот должны были сжечь. Несомненно, так бы все и закончилось, но тут в схватку вступил Медок.

За несколько секунд, в течении которых искны косили клерков, стреляли в кошану и наконец взялись за кабланды, я успел выглянуть из-за колонны, оценить обстановку и два раза выстрелить. Причем один раз даже попал. Пуля угодила в плечо искну, стоявшему справа от Ухула. Результат получился нулевой. Искн не обратил на ранение ни малейшего внимание, так, словно ему в плечо ударила всего-навсего косточка от сливы.

А вот Медок, о котором искны временно забыли, поскольку не посчитали серьезным противником, использовал всю ситуацию на полную катушку.

С ним произошла метаморфоза. Самого процесса я, конечно, не видел, не до того мне было, но когда пара чешуйчатых щупальцев ухватила искнов и крепко их стиснула, когда иссяк огненный дождь, рассыпаемый двумя бластерами телохранителей Ухула, я высунулся из-за колоны подальше и увидел.