Проблем с боеприпасами и расходниками тоже не было. В этих холодных и туманных горах были неуютные и голодные места для жизни для всех остальных народов, но для землян эти плоскогорья и горные массивы оказались изобильны. Чё пожрать всегда можно настрелять из дальнобойной винтовки или выловить в море. Под искусственным светом в теплицах росли разжиревшие от избытка минеральных удобрений плантации, а минералов вокруг было столько, что для добычи нужна только лопата и грузовик подходящего размера. Вокруг сотни тысяч лет жили камнееды, пожирая остатки руин и скальные массивы, оставляя ценнейшие минералы в концентрированном виде. Под башней, которой командовал Фердинанд, на глубине нескольких километров, находилось целое озеро кислоты, из которого делали порох для орудий и кустарных систем РСЗО.

Ещё одной причиной, почему Нимфее и здоровяку предложили такое увлекательное занятие, было желание тихонько меня утащить и поработать со мной наедине. По молчаливому согласию, мне рассказывали практически всё, а я в свою очередь, тоже давал почти всю информацию, кроме интимных подробностей про мою чёрную руну и совсем нехорошие разговоры в храме Говорящей головы.

Сейчас мы спускались на промышленном лифте, таком же точно, как и под орудийной башней, но гораздо глубже. Разумеется, я был в компании Гадюки. Подруга часто шутила, что она взяла работу на дом и на ночь. Это точно. Помимо приятного времяпрепровождения, меня заняли целым ворохом научных изысканий и полезных дел.

Масштабы подземных разработок впечатляли. Металлические конструкции поддерживали потолки высотой в несколько человеческих ростов в главных проходах, были нарыты целые залы, в несколько сотен метров высотой, со стоящими промышленными модулями по три этажа и множество лазов, где приходилось голову пригибать. Целая сеть тоннелей и шахт. Всюду был достаточно яркий свет и суетились люди. Основу каркаса всего этого великолепия составляли куски строений с защитными барьерами, вроде тех коридоров, в котором я сидел в осаде. Не трудно было догадаться, для чего мне это, наверняка секретное место показали.

— Наша кладовая. Комнаты, которые сверху, очень проблемные. Постоянно несчастные случаи происходят, и мы их отложили на потом, а в этом горизонте почти безопасно, если осторожно. Местные сюда добраться не могли, поэтому всё досталось нам. В них полно древних артефактов. Наши восходящие сильны не только рунами, но и такими вещами.

— Неужели много оружия находите? Я думал больше по бытовому.

— Оружие есть и это отдельная тема, но всё зависит, как использовать. Посмотри, это мы проходы делаем, — и подруга указала на здоровенное сооружение, прилепленное сверху каркаса комнаты. — Дыру прорезаем. От пары месяцев до года, и можно будет внутрь попасть.

— А я думал, что несколько дней надо. Мне Леонид об этом говорил.

— Он разведчик, а не шпион. Откуда ему знать всю технологическую цепочку. Материал такой прочности, что приходиться слоями по несколько молекул выжигать.

Судя по той уверенности, с которой шла моя подруга, а охрана открывала двери ничего не спрашивая, она была в этом хозяйстве не последним человеком, и как бы не хозяйкой всего этого промысла. Змееголовая здоровалась, принимала отчёты и давала распоряжения. Её звание — старший специалист научного отдела, явно не отражало её должностные допуски и права. Наверное, что-то вроде гордого звания — повар, у Леонида.

Мы проходили мимо блока из сваренных конструкций, сделанных из лёгкого сплава, удерживающие древние артефакты. Мне изящно указали рукой на сооружение.

— Архераил, это тоже бытовые приборы. Есть версия, что они так мяч кидали, а потом взлетали и ловили. Фердинанду на батарею готовим. Последние эксперименты проводим и будем пробовать уже на орудие ставить. Связка должна в половину скорость снаряда увеличивать, а это ещё пятнадцать километров простреливать сможем. Представляешь какую территорию сможем под контроль поставить? Мобильные группы одно, но то, что мы крупным калибром достаём, это всё наше, без обсуждений.

Оставалось только кивнуть мудрой хозяйке древних таинств. Меня, как обычно, не собирались обременять тяжелой работой, а были готовы хорошо кормить, хвалить и гладить. Но, у моих работодателей всегда главной задачей было использование неадекватных возможностей скромного капитана малого тральщика. Расколупать каменную гору — это совсем недолго для тех, у кого есть отбойные молотки, ультразвуковые фрезы и даже был собран небольшой горнопроходческий комбайн. Симпатичный малыш за несколько часов ухитрялся отколупать и сгребать тонны породы, проделывая отверстия сразу, чтобы ходить и техника могла проехать. А вот проколупать входы в стенах древних комнат было очень тяжело.

Была ещё и другая проблема. Многие комнаты были превращены в древние окаменелости, где всё превратилось либо в труху, либо в камень оставались только отдельные уникальные предметы, которые были как новые. Именно они требовали особой осторожности. В моих коридорах, в которых нанесло немало новой грязи все опасные штуки были под слоем пыли, и окаменелого грунта, нанесённого временем, а здесь были на поверхности и можно было год резать проход, чтобы потом натолкнуться на неприятности и тогда приходилось переносить отверстие в другое место, а это ещё год. Хорошо, если без несчастного случая обходилось.

Мы подошли к недавно раскопанной и подготовленной комнате. Как только хозяйка артефактной горы узнала, что к ним в поселение скоро прибудет тот, кто может сквозь защитные барьеры ходить, распорядилась подготовить помещение и не стала пока бурить дырку. Подготовить помещение, означало гигантскую работу по созданию целого защитного периметра, а не просто раскопать проход.

— Находим множество артефактов. Возможно, в руках древних Кел это были бытовые мелочи или детские игрушки, а вот у нас в руках эти вещи могут превращаться в очень опасные предметы. Не редко смертельно опасные, — объясняла Гадюка.

— Ага, у меня в детстве был пёс, в полтора раза больше меня. В моём присутствии только облизывал и почти не лаял, а без меня и в дикой местности наверняка может взрослого мужчину убить.

— Я про это-же. Каждый миллиметр приходиться обследовать.

Так мило болтали, пока остальные готовили моё сольное выступление. Мне нужно было только взять криптор, зайти внутрь, открыть экстрамерность, выпустить несколько разведывательных паучков, и валить оттуда как можно быстрее. А дальше, уже металлические паучки, оснащенные искусственным интеллектом, сами будут ковыряться, пытаться трогать артефакты и вы выискивать полезное. При этом вполне возможно, что из скромной и неприметной штуковины выскочит какая ни будь очень здоровенная и совсем не скромная дрянь. Поэтому дальше проход закрывали бронированными плитами с множеством видеокамер, датчиков, сенсоров, парой плазменных турелей, гаусс ротором и возможностью открыть амбразуры. Если что-то полезет, то парни из дежурной смены смогут добавить плотности огня. Однако, не факт, что бронированная плита, оснащенная автоматическими турелями, удержит визитёра. На этот случай над всем этим нависала ёмкость с полимербетоном, готовая в любую секунду смешаться с отвердителем и залить комнату, превратив проход в камень за пару минут.

— Почему нельзя активировать криптор дистанционно, а потом просто швырнуть внутрь? — спросил я, у хозяйки подземной лаборатории, когда опускали плиту, а выпущенные паучки ждали определённое время, чтобы начать копать древнюю комнату.

— Пробовали. В момент прохода через преграду все настройки сбрасываются. Остается только формальная привязка к генокоду, которая является больше возможностью самого железа прибора, чем программой.

М-да. Оставалось поражаться размеру своего разгильдяйства. Я десятки раз ходил с криптором через подобные барьеры, но не разу не поинтересовался состоянием прибора, пользуясь только экстрамерностью. Время я знал и так, благодаря симбионту, а другие функции браслета использовал всего пару раз, когда заблокировал хранилище на восемь часов, и когда показывал Нимфее, как танцевать под мелодию будильника. Оказалось, да. Криптор действительно потребовал ручного открытия, чтобы выпустить механических паучков, как будто экстрамерность не настраивали.