– Нужно подлететь к ДБЛ так близко, как только можно, не нарываясь на неприятности.

– Вокруг ДБЛ мертвая зона в километр. Приборы с ума сходят, – новая струя дыма.

– Потому ты мне и нужен. Только это еще не все. Лететь нужно с выпущенными шасси.

– С хрена ли?

– Потому что на одном из них буду сидеть я. До того, как ты сбросишь меня на корпус ДБЛ.

– Паря, ты дебил? Тебя в лепешку размажет! – Бальмонт перестал дымить, посмотрел долгим серьезным взглядом и неожиданно добавил: – И с шасси не выйдет. Болтанка будет.

– Задачу ты понял, исполнение на твоей стороне. Мне интересна только цена за такой номер.

– Цена? –вновь задумался Бальмонт. – Ты компенсируешь потерю класса истребка.

– И все? – удивился я. Грейкилл предупреждал о заоблачной стоимости.

– Если у тебя получится – да. Если нет – сто лимонов.

А! Вот оно что! Энтузиаст. Что ж, отлично. Еще один повод сделать все идеально. Семейный бюджет целее будет. Мы пожали руки в знак договора, и пилот тут же махнул рукой, подзывая аалоровского техника:

– Эй, ты! Подь сюда! Задачку хошь? Конечно, хошь! По глазам вижу. Демонтируй переднюю стойку шасси. Под нос распорку ставь. Че стоишь? Быро давай! Одна нога тут, вторая стойку снимает!

Игрок удивился, но противиться приказу не стал. Вызвав бригаду помощников, он закопался в истребителе. Ангар наполнился резким звуком циркулярной пилы. Шасси демонтировалось только одним способом – путем полной ампутации.

– Теперь ты, – Бальмонт вернулся ко мне. – Не знаю, что у тебя за загоны, но мне нравятся безбашенные. Кароч, сидеть будешь там, подлететь смогу только раз, потом ДБЛ меня лучом уведет. У тебя будет секунды три, это край. И штормить на подлете будет так, что кишки выплюнешь. Еще не передумал?

– Будь реальность, уже бы испугался, – я обернулся к пилоту. Сигару он так и не выпустил, хотя дым больше в мою сторону не пускал. Позади с оглушительным звоном выпала стойка шасси. Истребитель чуть не клюнул носом, но его удержала заранее подставленная подпорка.

– Тады грузись. Посмотрим, из какого теста нынче героев лепят.

– Из мягкого и душистого. Черствыми мы в печи становимся.

Места в отсеке для шасси было мало, потому техникам пришлось мне помогать. Вцепившись всеми конечностями в выступы, я услышал ехидный вопрос Бальмонта:

– Готов, смертничек? Тады поехали! От винта!

Перед глазами все завертелось, и к горлу подступил комок. Виртуальный завтрак просился наружу. Бронекостюм правильно отреагировал на мое состояние, вколов какой-то препарат. Звездочки перед глазами исчезли и сменились космической тьмой. Бальмонт взял с места в карьер, ринувшись к ДБЛ напрямую.

– Готовься! Щас болтать начнет! – предупредил он по КПК за несколько секунд до начала родео. Истребитель вошел в серию бросков «вверх-вниз», затем «вправо-влево», потом мне показалось, что нас завертело штопором. Стойки, за которые я держался, угрожающе подрагивали и деформировались.

– Живой? Ща еще круче будет!

Бальмонт заложил вираж, и сердце ушло в пятки. Перед глазами появилась пелена, препараты уже не справлялись с нагрузками, но пилот не унимался. Он начал закручивать истребитель, словно ввинчивая его в пробку.

– Сейчас! – заорал Бальмонт, и я разжал руки. Инерция крутящего момента была настолько огромной, что я вылетел из истребителя как пуля. Бальмонт не ошибся – полетел я в сторону ДБЛ, а не в открытый космос. Экраны бронекостюма хаотично замигали. Вокруг защитного корабля «местных» находилось электромагнитное поле, сводящее все приборы с ума.

– Я все! Удачи, паря! – отчитался Бальмонт и позади меня появился огненный шарик. Приканцы не стали возиться с подлетевшим истребителем, просто его уничтожив.

Я сжался, приготовившись к удару, но у самого корпуса поле исчезло. Управление вернулось, и я сразу врубил двигатели, гася скорость. Расстояние до корпуса было малым, потому результата особого это не принесло. Удар вышел таким звонким, что у меня даже уши заложило. Перед глазами расцвел целый будет дебаффов. Оглушение, ошеломление, перелом. Радовало одно – магниты сработали как надо и прицепили меня к корпусу. Правда, отчет систем бронекостюма был неутешительным. Примерно половина функций отказала, оставшаяся ушла в желтую зону. Менять бронекостюм в открытом космосе было безрассудно, потому я завалился навзничь, сливаясь с корпусом. Так, на всякий случай, вдруг приканцы меня заметили.

– Умник, куда дальше?

– Определяю местоположение. Кэп, а ты не мог в другом месте упасть? – недовольно проворчал корабль. – Я тебя не вижу.

– Что значит не видишь?

– То и значит. Сигнал принимаю, но понять, откуда он идет, не могу. И визуально не определить. Головой покрути, попробую по звездам сориентироваться.

Я поднял голову, и сердце пропустило удар. Прямо в лицо уставился наконечник лучевой пушки. Одна из турелей ДБЛ, способная уничтожить фрегат, была нацелена прямо на меня.

Сотня мыслей промелькнуло в голове. Хороших и плохих. Но большей частью, именно плохих и бранных. Я смотрел в лицо своей смерти, не в силах даже пошевелиться. Наверно, это и есть безысходность. Состояние, когда уходит все. Желание бороться, стремления, победный настрой. Остается лишь глухая боль неудачи.

– Кэп, чего застыл? Повернись, говорю! Я же не понимаю, где ты находишься!

В динамике вновь прожужжал Умник. Я сглотнул, не сводя взгляда с наконечника. Выстрела все еще не было.

– Кэп?!

Медленно, в любой момент ожидая перерождения, я отодвинулся в сторону. Турель за мной не пошла, оставаясь в прежнем положении. Я отодвинулся еще дальше. Еще и, наконец, отполз достаточно для того, чтобы понять – пушка неактивна.

– А! Я понял! Так, дай сообразить, – Умник не понял моих страхов, и продолжал вычислять местоположение. – У меня две новости. Хорошая и плохая. Начну с хорошей – ты найден. Плохая – ты на другом конце корабля, я все равно тебя не вижу.

– Что предлагаешь?

– Справа, метров через двадцать, находится дефлектор. За ним отражатели и…

– Леша, ныряй в воздуховод! – вклинилась Леся. – У ДБЛ тройной корпус. Ты его прорезать будешь долго. Здесь же срезаешь дефлектор и сразу в корпусе. Ставишь блокиратор падения давления и метров через двадцать врубаешься внутрь. Профит!

– Умник?

– Можно и так, – с нотками недовольства ответил корабль. – Конечно, если придерживаться первоначального плана, то мой вариант…

– Умник, какой вариант действенней и проще?

– Через систему вентиляции. Судя по структуре дефлектора, здесь сбрасывают избытки газа. Ширина канала должна быть достаточной для проникновения. Так будет проще.

Все оказалось не столь радужно, как мне хотелось. Срезать дефлектор было делом пяти секунд. Из воздуховода выходил горячий газ и поврежденный бронекостюм жалобно замигал сигнальными индикаторами. Система терморегуляции не справлялась, отчего стало жарко, как в печке. Пот полил градом, медблок раз за радом вкалывал мне препараты, снимая очередной дебафф «перегрев», но я упорно полз вниз, ожидая команды Умника. Наконец, он очнулся:

– Здесь!

Изогнувшись дугой, я достал из инвентаря систему противодействия утечки воздуха и плазменный резак. Мощный поток газа уносил искры прочь из ДБЛ, и, как только дыра стала подходящего размера, я вломился внутрь, рухнув на пол. Последние секунды я действовал почти в беспамятстве, на чистом автоматизме. Препараты по снятию дебаффов закончились, и жара сделала свое дело. Я даже сознание потерял на пару минут, пока костюм не остыл. Лишь настойчивый голос Умника не дал окончательно уйти в небытие. Вытащив из инвентаря запасной бронекостюм, я выбрался из печки. Как только новое железо приняло мое многострадальное тело, стало легче. Бортовой компьютер даже взвыл от гнева и начал реанимацию. Снять все дебаффы ему не удалось, но я смог, наконец-то, нормально функционировать. Поднявшись на ноги, я пару раз присел, привыкая к новой броне. Конечно, не мой Легендарный бронекостюм, но для выполнения миссии пойдет.