Цурико предпочла уйти из его жизни гордой охотницей, а не ноющей девкой, которая цепляется за ноги и вызывает раздражение и отвращение.

И сейчас, прокручивая всё это в голове и думая, как быть дальше, она смотрела на двух явно не местных женщин, которым если не стукнуло тридцать, то было уже очень близко к этому числу. Одна спокойная и невозмутимая, не вызывающая своим видом никаких эмоций, а вот другая…

«Злая сука», — нахмурилась Цурико.

«Конченная стерва», — прищурилась Лин.

И первой слово взяла Лин.

— Ты Цурико, как я понимаю.

— А ты догадлива не погодам, — рыкнула Цурико. Она даже не попыталась встать. — Чё тебе?

— Я ищу Юнксу.

— Ну и ищи его, чё ко мне прикопалась?

— Твоя старшая, Мисуко Дикая криалина, сказала, что ты была последней, кто его видел, и знаешь, куда он направился после города Водный.

— Ну и чё? Ну если даже и знаю, почему я должна сообщать это тебе, непонятной тётке?

— Тётке? — Лин едва не задохнулась от возмущения. Она, конечно, моложе не становится, но тётка?! Эта стерва сейчас назвала её тёткой?! — Я бы посоветовала следить тебе за твоим языком. — замолчала, подумала, вспомнила, как называл таких Юнксу, и добавила. — Плоская доска.

Теперь уже был черёд Цурико задыхаться от возмущения.

— Ты не попутала?! — вскочила она. — Не боишься, я тебе сейчас лицо отрехтую?!

— Я бы посоветовала тебе следить за языком, девушка, потому что мне не составит ощипать тебя, как курицу.

Цурико едва не задохнулась от возмущения, позабыв обо всём на свете. Она сделала шаг вперёд, готовая уже ударить стерву перед собой, как та неожиданно быстро сделала шаг и… вскрикнула, рухнув обратно на кровать с разбитым носом.

Лин не привыкла, когда её так открыто унижают, и можно было считать её выдержку достойной Вечности, что она ничего не сделала с этой дурой. Однако всему была граница, и когда Цурико подалась к ней, Лин сделала шаг вперёд и ударила ей лбом в нос. Отправив противника обратно на кровать.

— Я предупреждаю тебя, — повторила она холодно. — Я не буду с тобой сюсюкаться, как Юнксу или твои подружки, так что придержи свой грязный язык за зубами.

— Я убью тебя, — прошипела Цурико, схватившись за копьё и вскочив.

Пейжи же просто наблюдала за ними со стороны, как и другие члены клана Меткой стрелы. Для них подобное явно было не впервой, и каждая гадала, сможет ли одолеть незнакомка Цурико, так как последняя считалась довольно сильной противницей.

Для Пейжи же они были обе дурами, которые даже не понимали, что являются едва ли не зеркальным отражением друг друга. Просто Лин, пережив в прошлом не самые приятные моменты, смогла обуздать свой характер, который её едва и не погубил, а Цурико это лишь предстояло сделать, и лучше до того, как она накликает себе беду на голову — вот и всё отличие. И если бы не пустоголовость подруги, которая вела себя всегда надменно, они бы уже наверняка двигались дальше по следам их учеников.

Всё решилось буквально за мгновения, и Пейжи ни капельки не сомневалась в мастерстве Лин. Едва охотница сделала шаг вперёд, проводя колющую атаку, как Лин тенью скользнула вперёд и влево, избежав тычка, после чего ударила девушку рукоятью меча по макушке, заставив ту осесть на пол.

Зрители одобрительно загудели — что-что, а незнакомка была сильной, а это был повод уважать её.

Но это могло продолжаться очень долго, поэтому пришлось подключиться уже как Мисуко, так и Пейжи, чтобы разнять двух разъярённых девушек.

Знал бы Инал, что за него женщины дерутся, был бы на седьмом небе от счастья.

Здраво рассудив, что Лин тот ещё дипломат, Пейжи взяла ситуацию в свои руки, и уже минут через двадцать сидела рядом с Цурико, которая хмуро косилась на Лин. Та отвечала ей надменным презрительным взглядом.

— Он ушёл в горы.

— Горы… это те, что называют здесь Великаньими?

— Горы великанов, — поправила Цурико Пейжи. — Да, он ушёл туда. Полетел в город Город.

— Прошу прощения?

— Что, тоже непонятно? — хмыкнула она.

— Да, я немного не уловила смысл сказанного, прошу прощения, — кивнула Пейжи. Её спокойствие и некая отстранённость будто гасили буйный характер Цурико, отчего той было легче с ней общаться, чем со злой сукой.

— Город называется Городом. Я не знаю, кто додумался такое тупое название дать ему. Но как есть, — пожала она плечами. — Он разобрался с тем наёмником, о котором я говорила и поплыл дальше.

— Я поняла, — кивнула она, взглянув на Лин.

Собственно, они получили то, чего хотели. Теперь требовалось дождаться корабля до города Город или до города Водный, откуда уже двигаться в сторону Гор великанов.

— Позволь тогда задать тебе личный вопрос, Цурико, если ты не против, — решила утолить своё женское любопытство Пейжи.

— Валяй, — вздохнула та.

— Почему ты не пошла за ним?

— Почему? — хмыкнула Цурико, взглянув на Пейжи. — Я ему не нужна, какой толк? Чтобы он меня ненавидел, что увязалась и мешаюсь под ногами? Или унижаться, растерять свою гордость, а всё равно быть посланной нахрен? Пф-ф-ф… не хочет, пусть идёт, я ни за кем бегать не собираюсь.

Надо было отдать должное, гордости пойти своей дорогой у неё хватило. Это пусть и немного, но вызывало уважение у Пейжи.

— Но ты могла бы пойти с нами, разве нет?

— Он всё равно скажет, что нам ничего не светит. Я лучше своей дорогой потопаю… — пробомотала она. — У меня ваще-то гордость есть.

— Да, я вижу, прости, что мы тебя побеспокоили, Цурико. Я и моя подруга безмерно благодарны за твою помощь.

— Ага, пусть чешет отсюда, твоя подруга лучше, — рыкнула она.

— С преогромным удовольствием, — холодно и невозмутимо ответила Лин.

По крайней мере, теперь они вновь могли двигаться дальше, а не сидеть на одном месте.

Слава богу их проверка была не похожа на проверку ведьмы, которая своим шаловливыми пальчиками лезла туда, куда лезть приличным девушкам не стоит.

Всё было довольно просто и безобидно, учитывая тот факт, что это были дикари — они могли ведь и пальцы заставить самому себе отрезать, и сожрать что-нибудь, и подраться против сотни и татуху на жопе набивать «здесь были дикари». Да мало ли что, верно? Но нет, всё было проще.

Сразу после разговора меня вывели из шалаша и повели за сопку, на которой находился командирский шатёр. И у подножья обратной стороны холма, к моему удивлению, раскинулся небольшой такой палаточный городок.

Ну как раскинулся, было видно, что люди приехали совсем недавно и только-только обустраиваются и раскладываются, словно готовясь к долгой осаде или наоборот, долгому разграблению. Возможно, так оно и есть, так как с великанами взять город лишь вопрос времени.

Множество деревянных повозок стояли ровными рядами, сразу был виден порядок, но ещё больше было шалашей. Причём большинство из них были как бы пристроены к бортам телег явно на скорую руку, чтобы как можно быстрее приступить к делу. И когда мы спустились с холма, я практически окунулся в бурные будни дикарей. Шум, гам, повсюду люди, крики, команды, разговоры. Все что-то мельтешат, что-то делают.

Костров было совсем немного, что не удивительно, учитывая, как мало вокруг древесины. Но на тех, что были, стояли большие чаны, в которых готовили, как я понимаю, кушать. Вокруг них мельтешили взрослые, чаще всего старики и женщины. Тут же рядом бегали дети, но в отличие от привычной мне детворы, эти тоже были заняты делом и помогали взрослым: бросали в костёр какие-то лепёшки и траву, ощипывали и потрошили мелкую дичь, что-то носили по лагерю.

Я не видел здесь тех, кто не был бы чем-то занят.

На моих глазах сюда постоянно прискакивали по несколько групп дикарей. Спешивались, быстро ели, меняли лошадей, которых здесь был целый табун, и тут же уезжали. Едва они уезжали, на их место тут же прискакивали другие.

Тыл работал на благо фронта, так сказать.

Правда, когда меня повезли через палаточный городок, вся эта хорошо отлаженная структура будто запнулась.