— Будем сражаться?

— Вряд ли они вернут всё, что мне причитается, включая вещи, добровольно, — пожал я плечами.

И к их несчастью, очень скоро мы действительно нагнали ублюдков.

Не заметить их лагерь, особенно ночью, было… проблематично, учитывая, сколько костров они развели. Я бы сказал, тысячи костров, которые походили на второе звёздное небо.

— Их так много… — пробормотала Люнь.

Мы решили подобраться к лагерю без Кремня, оставив его поодаль, чтобы понять ,с чем будем иметь дело.

— Возможно, их куда меньше.

— Но костры…

— Костры могут жечь специально так много, чтобы создать иллюзию, что у них огромная армия. Ну там, допустим, каждый разводит по три костра, чтобы прямо наверняка.

— Но зачем? — удивилась Люнь.

— Ну… напугать противника, который может за ними следить. Типа предостеречь от нападения, типа смотри сколько нас. Напугать город, к которому сейчас двигаются, чтобы взять в осаду. Заранее задизморалить противника, чтобы тот уже боялся. В любом случае, костров наверняка больше, чем их есть на самом деле.

— И что мы будем делать? Мы ведь не можем вот так просто заявиться к ним в лагерь и потребовать наши вещи.

— А мы и не будем требовать. Мы воспользуемся их опытом и заберём то, что нам нужно, силой, — улыбнулся я недобро.

— Думаешь, ты сможешь справиться с целой армией? — скептически спросила Люнь. — Без артефактов, один?

— Не один, — посмотрел я красноречиво туда, где оставил великана. — И да, думаю, я смогу.

— И как?

— Завтра на восходе солнца ты увидишь, — усмехнулся я. — Завтра ты всё увидишь…

На горизонте едва-едва появился ореол света, который пусть и с трудом, но уже начал разгонять ночную тьму, отвоёвывая первые позиции у ночного неба. К этому моменту звёзды начинали блекнуть, на золотой траве появлялась первая роса и слышались первые щебеты насекомых и птиц после ночи.

Горы великанов просыпались, и утро постепенно входило в свои права.

В тот момент подходило к концу время дозорных. Уставшие, они окидывали взглядом ночные каменистые холмы, но их внимание уже было рассеянным. Практически каждый из них уже думал, как бы сдать поскорее пост и лечь спать. Правда под «лечь спать» не всегда подразумевалось, что они именно лягут спать. Так как войско дикарей (сами себя они называли лиулалангами, что в переводе «бродячие волки») постоянно двигалось, после дежурств спали солдаты зачастую прямо в седле.

Это было ещё одно утро ещё одного бесконечного дня долгого перехода к следующему городу, который они должны были настигнуть месяца через два, после чего повернуть обратно в сторону новолуния (на юг). Многое награбленное дикари отправляли на продажу тем, кто был готов это купить, но большую часть, как лошади, еду, семена, скот они всё же оставляли себе, чтобы восполнить все потери принесённые тьмой с новолуния.

И сейчас, на одном из постов в темноте, глядя скучающим взглядом в даль, девушка с татуировкой на половину лица лениво зевала, дожидаясь звука горна. Ждала…

Когда неожиданно грохот раздался за её спиной, заставив обернуться. Девушка только и успела что повернуть голову, чтобы увидеть, как огромный валун приземлился практически по центру их лагеря, как мир… неожиданно закружился и завертелся.

Она так и не поняла, что произошло, а её голова улетела на десяток метров, закатившись за камень, где так и осталось в последствии лежать. А её смерть быстро двинулась дальше под грохот и крики, которые разносились по округе.

Огромный булыжник в десятки тон и ростом несколько взрослых людей врезался практически в самый центр палаточного лагеря. Подняв от удара комья земли, он покатился дальше, с грохотом сминая всё на своём пути, включая спящих людей.

Послышались беспорядочные крики дикарей, кто-то кричал от испуга, кто-то от боли, другие пытались отдавать приказы. Полуодетые или вовсе голые люди выскакивали из палаток уже с мечами, луками и копьями наизготовку, выпученными глазами оглядываясь и пытаясь понять, что происходит.

А на лагерь тем временем приземлился ещё один камень. Прямо в воздухе он рассыпался, и на людей обрушилась шрапнель из каменных осколков. Некоторые были не страшнее брошенного камня, а другие пробивали тело, словно пули, проламывали черепа, ломали кости. Послышались новые крики раненных.

В лагере раздались звуки горна, люди спросонья спотыкались друг о друга, бросаясь каждый на свои посты, прекрасно зная, кто что должен делать в случае нападения, но хищник уже стал добычей.

Несколько тяжёлых снарядов приземлились на телеги, снося их, как игрушки, и разнося в щепки. Один упал прямо в стадо лошадей, которые начали срываться с привязей, спасаясь бегством. Где-то начался пожар, который быстро распространялся, поднимая в небо чёрный дым.

И в это время по лагерю уже вовсю гуляла смерть.

***

— Если честно, я рассчитывала на что-то более…

— Кровожадное?

— Нет, конечно! Просто ты так загадочно сказал сегодня ночью, что завтра всё увижу, а оказалось…

— Тебе не угодишь прямо, — отмахнулся я, идя по лагерю. — То я слишком злой, то недостаточно жесткой и мало убиваю.

— Я не говорила, что ты мало убиваешь! — воскликнула Люнь. — Просто…

— Ладно, ладно, мой маленький тиран, ещё успеешь поставить мир на колени и умыть в крови и страданиях, любуясь его агонией.

— Да хватит, ну что ты сразу!

Тем временем я росчерком меча срезал трёх дикарей, которые попались мне на пути.

План был прост, как, в принципе, и всё гениальное. Великан закидывает округу камнями, поднимая переполох, а я тем временем под шумок прохожу с другой стороны и режу всё и вся на своём пути, попутно устраивая пожар, чтобы дикарям жизнь мёдом не казалось.

Сейчас пожар устроен, так что осталось лишь устроить резню, что получалось у меня весьма неплохо. Пока что я даже не дошёл до палаточного городка, а уже нарезал семерых, включая последних трёх.

Всё оказалось куда проще, чем я рассчитывал и причина, возможно, в том, что сами дикари не думали, что кто-то рискнёт на них напасть, особенно, когда они обошли империю, всем видом показав, что не претендуют на что-то у тех.

Но зря суки булки расслабили, они забыли обо мне, человеке, которого обманули, привыкшие к тому, что всегда всё делают безнаказанно.

Я подошёл ко второму загону, где паслись взволнованные лошади и, выпустив ауру, заставил их испуганно заметаться, ударами, вырезав десятка два, чтобы придать им мотивации. Здесь же встретил пятерых дикарей четврётого-пятого уровней, которые, завидев меня, тут же попытались атаковать, но даже их самые быстрые удары не могли мне навредить.

Легко и непринуждённо отбив лучи счастья, я сам отправил росчерк ударов, после чего рывком оказался перед ними. Движение мечом и первый лишается головы. Другие в ужасе делают шаг назад, и уже второго разрезало пополам. Двое пытаются атаковать, но я проскакиваю между ними, оставляя за спиной два оседающих трупа.

Последний дикарь, девушка, с криками бросается в атаку и… пробегает пару метров без головы уже позади меня, когда я шагаю дальше.

Впереди меня ждал лагерь ублюдков. Нет, я нацелился не на их семьи, мне не было дела до детей и женщин со стариками. Только воины, которые представляют опасность, а ещё их запасы всякий зелий, ядов и прочей мути.

А тем временем на горизонте уже поднялся Кремень, который медленно и верно приближался к лагерю дикарей. Я не знаю, как они оседлали тех двух великанов, однако предположу, что у них есть управа на них, а значит моё время строго ограниченно.

Вскоре показались первые палатки, однако это была не та часть лагеря, которая мне была нужна. Здесь мельтешили в основном женщины с детьми, да старики, в спешке собираясь. Те, кто сталкивался со мной, в испуге бросались прочь.

Некоторые всё же пытались драться, однако здесь всё было просто — я не трогал тех безоружных, что пытались спастись, но если атаковали, то сразу переходили в разряд врагов.