Тишина.

В голове мелькнула мысль, что теперь все тела там так и буду лежать веками или даже больше, так как вход сюда уже никто не найдёт. Будут лежать неуспокоенные и забытые. Какие-нибудь личные вещи типа брелков будут валяться на полу до скончания времён…

Ладно, харе себя накручивать всякой фигнёй, блин.

Я закрыл дверь и вернулся в зал, где продолжало фонить. Здесь я даже нашёл то самое место, где мы спали в прошлый раз. И именно здесь и я устроился.

Несмотря на защиту, которая неплохо так закрывала излучения грязной Ци, мне всё равно было вполне предостаточно энергии для того, чтобы спокойно до упора медитировать. К тому же теперь у меня были пилюли, которые могут ускорить процесс, но это всё потом.

Сейчас у нас на очереди был прорыв на седьмой уровень.

Я достал пилюлю, в свете лампы, которая поблёскивала гладкой поверхностью, и осторожно покрутил между пальцев. Блин, пусть всё получится, и я не зря проделал весь этот путь в самую жопу, молю. А то пипец как я расстроюсь, если окажется, что всё зазря, потому что найти вторую пилюлю будет не так уж и просто, а создать и того сложнее.

— Ну, Люнь, пожелай мне удачи, — пробормотал я.

— Удачи, — отозвалась она. — У тебя всё получится.

— Очень на это надеюсь…

Я вздохнул, закинул пилюлю в рот и закрыл глаза, погрузившись в медитацию. Может у меня и культивационный кретинизм, но упёртости мне было не занимать, так что не ссать, чтобы не произошло, но я уж-то как-нибудь да прорвусь.

***

Это было фиаско.

В языке, на котором говорили Лин и Пейжи было похожее слово, и оно переводилось как полный конец. И ситуацию, в которой они оказались, можно было описать именно как полный конец. Но Лин не была бы Чёрной Лисицей, если бы не врождённая упёртость.

— Давай! Пошла! — она пришпорила лошадь, ударив по бокам ногами, заставляя бедное животное мчаться ещё быстрее. За ней, прижавшись к спине сидела Пейжи, оглядываясь назад.

Погоня была в самом разгаре, и шансов оторваться с каждой секундой у них становилось всё меньше и меньше.

Их лошадь мчалась по золотым бескрайним каменистым холмам, буквально летела, едва касаясь каменистой почвы, в которой кроме золотой травы да редких цветков больше ничего не росло. Преодолевая через один холм, они взбирались к другому, небольшая точка на фоне золотых покровов Гор великанов, где больше ничего не было. И буквально в сотне двух или трёх за ними следовало не меньше двух десятков всадников.

— Они нас догоняю, ­— негромко произнесла Пейжи.

­— Знаю, — Зло выдавила Лин.

— Я думаю…

— Помолчи, не сейчас, — прорычала Лин и вновь стукнула лошадь по бокам.

Они обе выглядели, мягко говоря, неважно. Растрёпанные, грязные, слегка побитые. Вернее, Пейжи слегка побитая, а вот у Лин были совсем не слегка. Её правый глаз оплыл, нос и вовсе был свёрнут в сторону, губы, как кровавые варенники, а во рту стало куда меньше зубов — её характер всегда давал о себе знать, в какой бы ситуации она бы не оказалась.

А оказались они в очень скверной ситуации.

Дикари, как называли их местные, следовали за девушками попятам, настигая беглянок с каждой секундой, и теперь Лин была уверена, что, если их поймают, одними побоями не обойдётся. Особенно после того, как она свернула шею одному из охранников и зарубила ещё трёх на пути к свободе. Ноги сломают, это уж точно, а может и пустят на утеху.

Но это если они её поймают.

И Лин упрощать им задачу не собиралась. Если даже догонят, она ещё раз напомнит, с каким трудом им пришлось в прошлый раз её пленить. И напомнит, что стало с тем, кто попытался ей залезть между ног. Собственно, за это её постоянно и били, а Лин становилась ещё более упёртой и непоколебимой, сопротивляясь до конца.

— Мы не уйдём, — негромко произнесла Пейжи. — Лин, не уйдём.

— Знаю, — прошипела она. ­— А жаль, попытка была хорошей.

И скорее всего последней.

И тем не менее она продолжала гнать лошадь до тех пор, пока бедное животное не споткнулось. Запнулось, уже не в силах бежать дальше, едва не придавив тех, кого везла. Но Лин, как и Пейжи ловко спрыгнули на землю, вооружённые мечом.

И едва первая из них коснулась земли, как тут же развернулась и выпустила пару ударов в преследователей. Лучи удара просто рассеялись о лошадь, заставив Лин недовольно цыкнуть. Да, просто так их не убить.

Дикари тем временем верхом окружили их, начали объезжать вокруг, что-то кричать. Вот кто-то попытался бросить в них технику-сетку, и Пейжи тут же в несколько ударов разрубила её. Другой спрыгнул с лошади и попытался напасть вопреки предупреждающим крикам товарищей…

И упал замертво под плотоядный оскал Лин. Её мастерство они уже успели оценить несколькими жизнями своих товарищей и не спешили безрассудно бросаться вперёд.

Но убивать их пока не спешили — уж слишком хорошую сумму можно было выручить за таких сильных девушек. В песках за них хорошо платили, слишком хорошо, чтобы вот так просто убить. Да и в конце концов, не быть им жителями этих земель, если они не смогут усмирить этих двух дерзких девок, которые отвечали на каждый выпад, словно загнанные волки. А дикари очень хорошо охотились.

Поэтому не удивительно, что через пять минут они практически измотали двух девушек настолько, что те уже не могли ответить на удары. Даже не пришлось мучиться — пара попаданий отравленным дротиком, и вот уже те в их руках.

— Грязные животные… — прошипела Лин, всё равно продолжая упорно сопротивляться действию яда и отбиваться, уже даже когда дикари спешились и начали её обступать. Когда её подруга осела, не в силах подняться на ноги и прикрыть спину. ­— Давайте, кто рискнёт мне бросить вызов?! Ну давайте! Нападайте!

Лин очень устала. У неё болело тело, ноги подгибались, а руки не слушались, опускаясь под тяжестью меча. Она потеряла свой клинок, его отобрали и хотелось плакать от бессильной злобы не в силах что-либо изменить.

Но она не плакала, не сейчас, может потом, но не сейчас, не на потеху этим улыбающимся ублюдкам, которые смотрят на неё плотоядными взглядами. Пусть попробуют взять её, она им глотки перегрызёт.

И когда первый дикарь шагнул ей навстречу, всё резко изменилось.

Между Лин и охотником воткнулся меч.

А потом ещё несколько по кругу, буквально окружив двух девушек от остальных.

Над ними, с интересом окидывая взглядом сложившуюся ситуацию, парил незваный наблюдатель.

Бао не был приверженцем альтруизма. Если что-то он и делал, то исключительно ради достижения собственных целей, так как давно понял, что в этой жизни главная ценность — это ты сам, а всё остальное приходящее и уходящее, непостоянное и очень ненадёжное.

К тому же никто не отменял свободу, верно? Каждый свободен сам выпутываться из передряг, и Бао всячески следовал этому правилу, если только ему не было что-то нужно. В любой другой ситуации он бы прошёл мимо, даже не обернувшись, однако…

К тому же Бао сложно было назвать любопытным, однако иногда были вещи, которые вызывали у него интерес.

Например: что эти беглянки здесь делают? Нет, понятно, что убегают из плена дикарей, однако девушки были не из простых — это он сразу заметил. Явно не из деревенщин по уровню, а владение мечом был хорош даже для членов местных мелких сект. И дрались загнанные в угол девушки явно умеючи, пусть ситуация изначально была не в их пользу.

Часто Бао поступал по чутью: если интуиция говорила что-то сделать — он это делал. К тому же если что-то действительно привлекло его интерес, значит это было не спроста, а значит надо было получить на это ответ.

Поэтому пять мечей воткнулись вокруг девушек, немягко намекая, что за них переходить дикарям не стоит.

Появлению незваного гостя были удивлены обе стороны. Однако если дикари скорее испугались, до девушка наоборот нахмурилась, напряглась, как дикая кошка, ещё сильнее.

— Я бы остановился на это, друзья, — дружелюбно улыбнулся Бао. Он вообще выглядел дружелюбно до того момента, пока не пускал в ход клинки. — Думаю, вам стоит уйти. Второго предупреждения не будет