— Даже не сомневайся, — заверил я его. — Только с чего ты взял, что он Лазаревой захочет что-то сделать?

— Ты же не знаешь, чем дело кончится. Твоя проблема в том, что ты слишком сильно доверяешь людям, — он наклонился и сорвал ярко-красный мухомор, которые каким-то образом вырос возле школьной дорожки. — Я бы на твоем месте был более осмотрителен.

— Зачем ты меня об этом предупреждаешь? Лазарева мой друг. Она не стала бы меня обманывать, — уверенно сказал я.

— Тебе лучше знать, она же твой друг, а не мой, — сказал он, затем подбросил мухомор в воздух и буцнул его ногой, отчего гриб разлетелся на мелкие части. — Я тебе не конкретно за нее говорю, а так вообще…

— Ну если «вообще», то у меня и друзей-то немного, а тем, что есть, я доверяю, — сказал я и посмотрел на него. — У тебя не так?

— У меня и друзей-то никаких кроме тебя нет, — хохотнул Нарышкин. — Остальные так… Можно сказать, знакомые просто, разной степени полезности, из-за которых я бы точно не стал влезать в такие истории, как та, которую ты мне только что рассказал. Да мне и тебя вполне хватает, зачем мне еще друзья? Отец мне всегда говорил, что если меня о чем-то просят, то всегда нужно продумывать все варианты развития событий. Вот и все, что я хотел тебе сказать.

Я не стал ничего отвечать, так как знал отношение Лешки к таким вопросам. Он считал, что люди в этом мире делились на несколько классов. Были те, которым что-то нужно от него… Те, от которых что-то нужно ему… Ну и еще те, которые так или иначе зависели друг от друга. Типа дяди Игната, который был вассалом Нарышкиных.

Считал ли я себя исключением из этих правил? Скорее да, чем нет. Уверен, что, если бы мне угрожала опасность, княжич встал бы на мою защиту. Как он относился к остальным, меня интересовало меньше. По крайней мере, к моим друзьям он относился достаточно уважительно и этого было достаточно.

— Макс, смотри! Кто-то возится рядом с Бродягой! — отвлек меня от моих мыслей княжич, а я и не заметил, что мы уже до озера дошли.

Возле дуба и правда кто-то был. Сидел возле корней. Из-за черного плаща с капюшоном трудно было понять, кто именно. Мы с ним одновременно перешли на бег, скользя ботинками по мокрой траве и пытаясь не свалиться.

Когда мы подбежали поближе, фигура вдруг развернулась, и мы увидели Рябинину Яну Владимировну. Она преподавала магическую ботанику в кленовых классах.

Стройная, в большущих очках, она почти всегда улыбалась и была одной из немногих преподавателей, кому ученики до сих пор не дали никакой клички. Но сегодня был тот редкий день, когда улыбки на ее лице не было, скорее наоборот — Яна Владимировна выглядела очень расстроенной.

— А-а, это вы… — сказала она и поправила очки. — Нашли время по парку бегать, грязь месить. Почему не на уроке?

— Бабадум… — поддержал ее конструкт, который сидел рядом с дубом.

— Так большая перемена, Яна Владимировна, — ответил ей за нас обоих княжич.

— Пришли больного проведать? — спросила она, затем посмотрела на меня и на этот раз улыбнулась. — Ты не переживай, Максим, через пару дней мы его полностью восстановим. Будет бегать по парку как и раньше. Даже еще быстрее.

В ответ на это Бродяга пошумел ветками и мне показалось, что делал он это намного веселее, чем утром. Я посмотрел на его корни, рядом с которыми сидела Рябинина, и заметил, что они полностью покрыты бурой слизью. Понятия не имею что это такое, наверное, какая-то магия по лечению растений или что-то в этом роде.

— Кто это с ним такое сделал, не знаешь? — спросила она, вытянула руки вперед, и бурая слизь начала двигаться. — Руки бы поотрывать за такие шуточки. Обормоты!

Шуточки? Да нет… На шутку это похоже меньше всего. Если кто-то решил, что я должен расценить это именно так, то значит с чувством юмора у него просто беда. Ну ничего, посмотрим, как будет весело, когда шутить начну я. Появилась у меня одна неплохая идейка…

После встречи с Рябининой мое настроение неожиданно для меня улучшилось. Все как-то совпало.

Во-первых, я был очень рад услышать от Яны Владимировны, что на восстановление Бродяги потребуется всего несколько дней. Это была очень крутая новость. На мой взгляд, повреждения у него были очень серьезные, поэтому, даже после того как Громов сказал, что попросит кого-нибудь из преподавателей его вылечить, я думал, что на это уйдет никак не меньше месяца.

Тем более, что наступает осень и с каждым днем становится все холоднее. Ясно же, что процесс восстановления был бы успешнее весной, а не сейчас.

Во-вторых, я наконец придумал как наказать Лизуновых вместе с Шуйским. Идея пришла ко мне неожиданно, в тот момент, когда я рассматривал корни Бродяги, покрытые бурой слизью. Правда перед этим нужно будет смотаться в Тенедом и пообщаться с Хмельниковым, но это ерунда. Тем более, что давно пришла пора туда наведаться. Поднакопилось всякого разного.

Так что вторая половина дня пролетела намного быстрее, чем первая. Я даже умудрился получить пятерку по ритуалистике и заслужить похвалу от Щекина, который проводил с нами последние два урока.

Кстати, после того как прозвенел звонок, и все вылетели из его класса со скоростью звука, Борис Алексеевич снабдил меня книгой, о которой говорил в подземной оранжерее. Той самой, что мне нужно выучить до Нового Года, чтобы получить в награду столь необходимый мне глаз бури.

Ну а еще Борис Алексеевич сообщил, что в среду ждет меня вечером на собрании «Арканума» и я пообещал ему, что обязательно буду. Надо постараться в любом случае туда попасть и не влипнуть в какую-нибудь историю. Вряд ли Компонент обрадуется, если я проигнорирую его приглашение два раза подряд.

Понятное дело, что в первый раз у меня были уважительные причины, чтобы пропустить сбор «Арканума», но Щекина это мало интересовало. Даже если у меня и во второй раз найдутся не менее уважительные причины, чтобы пропустить встречу с ним, он вышвырнет меня без всяких раздумий. Я так думаю, во всяком случае.

За ужином мое настроение стало еще лучше. Приятно было видеть лица Лизуновых и всей их шайки, когда они увидели улыбку на моем лице. Это их явно встревожило, потому как они улыбаться перестали.

А после того как я послал им несколько многообещающих взглядов, так и вовсе расстроились. Вот и хорошо. Пусть теперь гадают каким будет мой ответный удар и когда я его нанесу.

Что касается Шуйского лично… С ним мы начнем работать буквально завтра и будем ежедневно придумывать для этого урода что-нибудь новенькое. Он у меня надолго запомнит историю с Бродягой.

Судя по всему, Мишка выбрал новую тактику в отношении меня — провоцировать до тех пор, пока я сам не решу напасть на него, и он вынужден будет защищаться. Вроде бы не делает ничего плохого мне лично, однако гадит моим друзьям через своих сподручных. Банда кретинов.

Больше всего меня бесит, что я ведь никого из них не трогаю без необходимости. Я понимаю Нарышкин, за которым тянется хвост из многочисленных древних родовых обид. У них столько кровников, что пальцев на руках не хватит, чтобы всех сосчитать. А у нас их вообще вроде бы нет ни одного.

Хотя… Кто его знает… Я никогда не разговаривал на эту тему с отцом или дедом. Но думаю, они бы и сами мне об этом рассказали, если бы такие были. Или нет? Могло быть такое, чтобы посчитали меня еще слишком молодым для этого? Нужно будет как-то пообщаться на эту тему. Лучше всего с дедом. Он не станет мне врать.

Вечером снова хлынул дождь, так что от вечерней прогулки пришлось отказаться. Вместо этого я решил посмотреть, где мы с Софьей оказались этой ночью, когда попали в алхимическую лавку. Фотографий я наделал целую кучу, так что думаю, в любом случае там окажутся те, которые помогут мне это выяснить. Если только мы не очутились в какой-нибудь параллельной вселенной и таких иероглифов в этом мире просто не существует.

Я нашел несколько онлайн переводчиков и принялся за работу. Мне пришлось потратить несколько часов, пока я начал получать ответы на свои вопросы. Выяснились довольно интересные подробности.