Рубка и булгар шла безжалостная. Пеший конному не противник. Кто все же смог взять в себя в руки и начать стрелять в ответ по кибитке из лука, немедленно уничтожался ответным огнем. Стрелы же противника пробить материал чума не могли по той простой причине, что оно было еще в момент отправки в Булгарию усилено кольчужным полотном сделанного их трофейных кольчужных рубах.

Олег понятное дело помимо того, что был облачен в доспех и мотоциклетный шлем, был надежно укрыт щитами.

Но вот резня закончилась.

— Куман! Куман!! Куман!!! — в экстазе заорали воины, как только выяснилось, что они победили и рубить больше некого.

А еще удивительнее то, что в этой еще более масштабной победе, да по сути настоящей резне, каким-то чудом обошлось без убитых с их стороны. Лишь раненые, примерно половина в основном в ноги, от стрел и сабель.

Убежало примерно полсотни воинов.

— Что?!! — вне себя от ярости вскочил с трона правитель Булгарии, от услышанных известий.

В стену полетел кубок разбившийся на множество осколков.

— Этого просто не может быть!!! Не может!!!

А известия действительно были хуже некуда. От четырех сотен отборной тяжелой конницы вернулось пять десятков!

— Как?! Как это могло произойти, шайтан тебя задери?!! — в исступлении брызгая слюной, тряс за грудки тысячника хан.

— Шаманские…

— Слышать ничего не хочу о шаманских штучках!!! Я сам рубил этих нечестивых шаманов! Слышишь?! Сам!!! Вот этой рукой я рубил их бошки и ничего они не могли мне сделать!

Ничего!!!

Хан Габдулла ибн Ильгам отшвырнул от себя бека Рахмана.

— О, Аллах, чем я провинился перед тобой?! — в бессилии взмолился хан, уперев взгляд в потолок. — За что ты наказываешь меня своего верного последователя?!!

Правитель Булгарии отвлекся от безответной мольбы-вопроса и приказал:

— Отрубите ему голову и выставите на площади!

Как и сотника Ойона стража схватила тысячника Рахмана, что даже не пытался молить о пощаде, и уволокла к палачу.

Хан подошел к окну, выложенному из прозрачного стекла (остальные окна были выложены либо из высококачественной слюды, либо из цветного с плохой прозрачностью венецианского стекла) и посмотрел из дворца в город. Сердце в груди в этот момент сработало с перебоем.

На площади начиналось какое-то движение людской толпы, от которой повеяло угрозой.

— Стекло…

Хан в ярости ударил по раме кулаком и разбил его на части. Стеклянные плитки посыпались наружу и на пол внутрь зала, разбиваясь на осколки. Внутрь тут же прорвался зимний холод.

— Притащите мне Алмуша Масуди! Он должен ответить за все!

Через полчаса дом местного олигарха уже штурмовала ханская стража. Но это конечно не могло исправить положение. Слуги приносили плохие вести, в городе началась смута. Начали звучать призывы к свержению хана от которого отвернулся Аллах, чтобы бог не отвернутся от всей Булгарии.

Хан Габдулла даже не смог сбросить гнев на купце, так как тот в момент ареста скончался от сердечного приступа или принял яд понимая, что ничего хорошего его не ждет.

— Сделайте же что-нибудь! — требовал хан от собравшихся по его призыву в зале священников. — Или я мало построил мечетей? Медресе?! Мало жертвовал?!! Что вы молчите?!!

— Мы пытались успокоить народ, великий хан. — чуть поклонившись, ответил верховный муфтий Булгарии Абельджалиль ибн Ибриз. — И успокоили бы. если бы не твои политические противники, что подзуживают народ на беспорядки.

— Я разгоню чернь плетьми!

— Возможно, тебе это удастся сделать, великий хан, но в целом положение не исправит. Более того, может начаться полноценная гражданская война. А кого в таком случае поддержит амия?..

Хан буквально рухнул на трон. Вопрос не простой. По сути, он потерял половину своей личной дружины состоявшей из дальних родственников. Вторая половина сейчас не в лучшем духе и так же полна сомнений стоит ли сохранять верность такому хану. А вот остальные сотни и тысячи? Этих на волне беспорядков и слухов перекупить не составит труда. Собственно племяннику хана Иббирде Ибниамину даже и тратиться не придется. Он достаточно популярен в армии, чтобы просто бросить кличь и за ним пойдут остальные.

— Что же мне тогда делать?.. — как-то даже беспомощно вопросил повелитель булгаров, но ответа не дождался ни от советников, ни от духовников, что потупив взоры уставились в пол.

— Думаю, тебе великий хан имеет смысл самом}" поймать того половца, — начал осторожно один из советников, бросив быстрый взгляд на хана и увидев что тот прислушался, продолжил уже увереннее: — Твое отсутствие в городе немного сбавит накал страстей, а уважаемые священники за это время внушат народ}" мысль, что тот половец не просто купец, а шайтан и когда ты вернешься, приведя его на аркане, то…

— Отличная идея! — вскочил в возбуждении от радости хан.

Все тут же поспешили с ним согласиться, как остальные советники, так и духовные лица.

Появилось хоть какое-то решение, а это все лучше чем ничего. Сидеть хану во дворце бесполезно и даже опасно. Чернь заведенная заговорщиками могла ворваться внутрь и…

Разве что промелькнула мысль, что его отъезд все могут воспринять как побег, собственно на это и будут напирать его недруги, но сделать ему уже ничего не смогут. Пока он вне города он силен, может набрать армию из тех же половцев и вымести с трона всякого, кто на него осмелится сесть в его отсутствие. Главное прихватить казну с собой.

— Так и поступим!

Хан Габдулла ибн Ильгам быстрым шагом направился переодеваться в доспехи.

Пять сотен всадников дружины — ханской гвардии уверенно пробили дорогу сквозь собирающуюся у Булгарского кремля чернь и вскоре отряд уже скакал по льду Камы в сторону Волги.

Поскольку времени на сборы совсем не было, то с собой взяли лишь самый минимум необходимо, как говорится, что под руку попалось, не занимало много места, да казну Булгарский хан давно не ездил в таких спартанских условиях. Собственно он уже давно никуда не ездил из Булгара после победы над моголами, разве что на загонную охоту, но эти поездки были совсем короткими, а тут целый поход на несколько недель.

Все что оставалось в таких условиях хану это мечтать о том, с какими мучениями будет умирать этот половецкий купец, что так его унизил.

Полутысяча шла на пределе возможного отмахивая в день по сотне километров, благо, что количество коней у каждого воина хватало для такой бешеной скачки.

— Великий хан, погода быстро портится, — тревожно посмотрев в сторону густых черных облаков, произнес верный нукер Абдулла с глубоким поклоном. — Боюсь, до ближайшей крепости мы не успеем доехать…

— Ладно, разбиваем лагерь.

Для хана поставили малый походный шатер, стали ставить свои палатки простые воины.

Ветер все крепчал обжигая кожу, начал сыпать колючий снег.

Победа над четырьмя сотнями ханских воинов Олега совсем не успокоила, наоборот, беспокойство только нарастало, ведь никаких сведений из Булгарии он не получал и не зал, к чему привели поражения хана от такого малого купеческого отряда.

Потому он ждал третью погоню, еще более многочисленную, но вот беда, отбиться от нее реально было нечем. Осталось всего с десяток взрывпакетов и то, тех, что все же не взорвались из-за того, что запальная трубка выпала при ударе о лед.

Мегалуки опасны сами по себе и от удара такой стрелой-дротиком даже без наконечника всадника просто выбросит из седла отбив ему все внутренности, но этого было мало.

Единственным ресурсом, что еще оставался в его распоряжении, это две бочки нефти, одну он уже использовал, чтобы полить елки-факелы у ледяной крепости.

Естественно возникла идея создать зажигательные снаряды. Но как показал опыт, чистая нефть для этого не годилась. Слишком плохо она горела. Требовалась сложная переработка.

— В идеале мне нужен греческий огонь или напалм… — пробормотал Куманов, пытаясь вспомнить, как же эти составы изготавливались.