Арина утратила самоконтроль. Ее пальцы разжались, ноги подогнулись, она бессильно упала и ударилась бы, наверное, если бы Максим, жадно наблюдавший за чудом, овладевшим ее телом, не подхватил ее. Он следил за изменением выражения ее лица, жадно ловил каждую реакцию ее тела. Она упала прямо ему в руки, и он прижал ее к себе, поцеловал в губы. Арина почувствовала на своих губах солоноватый привкус собственных соков. Она отдалась поцелую, а Максим тем временем поднял ее и раздвинул ее ноги, подхватив ее под ягодицы. Он прижал ее спиной к стене, а сам вошел в нее – резко и без предупреждения, пока пульсации оргазма все еще сотрясали ее тело.

Она было закричала, но Максим не дал вылететь этому крику, он накрыл ее губы своими и закрыл ее рот поцелуем. Его большой, возбужденный сверх меры член разорвал ее тело. С каждым рывком он проникал все глубже, все полнее занимая пространство внутри нее, его бедра двигались яростно, жестко и безжалостно, не давая ей передышки, не давая дышать.

Обхватив его руками за шею, она перестала сопротивляться, и отдалась этому натиску, и растворилась в нем, позволив Максиму овладеть ею полностью. Она забыла о себе, теперь она была только губами, которые он терзал, кусал, облизывал, только ртом, в который проникал его жадный, бесцеремонный язык. Только юным телом во власти сильных и безжалостных мужских рук, покоренной и беззащитной пленницей под жестокими, сильными ударами могучего члена.

– Девочка моя! – прошептал Максим. – Чувствуй меня, да.

Он схватил ее за волосы и еще сильнее прижал к себе. И вдруг Арина почувствовала, как новая волна, еще больше и сильнее первой, зарождается в глубине ее истерзанного тела, как сокращаются ее мышцы, отзываясь сладострастным эхом на каждый удар члена. Она застонала и задышала полной грудью. Максим чуть отклонился и склонил голову, внимательно посмотрел на нее. На секунду на его лице появилось удивленное выражение, он улыбнулся.

– Ты просто чудо. – И он продолжил брать ее тело, но теперь он смотрел на нее, не отрывая взгляда от блестящей, влажной синевы ее глаз. Арина смотрела в его серые глаза, как зачарованная, ее груди отвечали на каждый сладкий удар, будто подпевали в ответ, в ритм, с каждым глубоким вздохом. На ее лбу выступили капли пота, но она не замечала этого, она помогала Максиму бедрами, стремясь сделать удары фаллоса еще более чувствительными, глубокими. Они двигались синхронно, приближаясь к кульминации.

Первой сдалась Арина. Она закричала, изгибаясь в пояснице, когда волна оргазма накрыла ее. Ее мышцы сокращались в хаотичном отсутствии ритма, сжимаясь и разжимаясь вокруг заполнившего ее члена, сводя этим Максима с ума. Удар, еще один, все быстрее и быстрее, и вот он издает грудной звук, стон или рычание и закрывает глаза, изливаясь семенем в ее тело.

– Ах, Белоснежка, что ты делаешь со мной! – простонал он, прижимая ее к себе. Они сползли по стене и легли на одеяло на полу, так и оставшись вместе, сцепившись и оставаясь друг в друге. Оба тяжело дышали, растраченные до последней капли и обессиленные. Они смотрели друг на друга и улыбались глупыми, счастливыми улыбками. Арина начала смеяться первой, и Максим рассмеялся вслед за ней. Он целовал ее лицо, шею, грудь и бормотал что-то ей неразборчиво.

– Я не могу без тебя, ты это понимаешь! – прошептал Максим ей на ушко. – Никто мне никогда не был нужен, а ты – нужна, как воздух. Я и не знал, что такое возможно. Ты попала, моя милая. Я сумасшедший, всегда им был. Ничего нормального.

– Ты не прав! – воскликнула Арина сквозь смех. – Ты самый лучший.

– Ничего ты не понимаешь! Значит, ты любишь меня? – усмехнулся он, прижимая ее еще крепче к себе. – Это хорошо, родная. Для тебя хорошо, потому что теперь я не отпущу тебя. Ты – моя девочка, и ничья больше. Ты это поняла?

– Да, – ответила Арина, боясь спугнуть бабочек в своем сердце, расправляющих прекрасные крылья.

– Ты будешь со мной всегда, только попробуй снова попытаться убежать. Я прикую тебя к себе самыми крепкими наручниками и стану кормить с руки и заставлять кончать каждые десять минут, чтобы у тебя не осталось времени думать. Ты – единственная девочка на всей земле, без которой я просто не могу жить.

Ни один из них не знал, сколько они пролежали, прижавшись друг к другу, прислушиваясь к биению сердец в кристальной тишине. Долго. Цветастое одеяло было коротким, из-под двери сарая тянуло ночной прохладой. У Арины затекли ноги и руки, она почти не чувствовала пальцев, но боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть каким-нибудь неловким движением этот странный сон, которому нет названия.

Меньше, чем когда-либо, она понимала, что случилось.

Свернувшись калачиком в его объятиях, она не могла ни о чем думать. Да и нужно ли? Он тут, рядом, а это значит, что можно закрыть глаза и вдыхать его запах и чувствовать, как счастье горячим потоком струится по венам. Капрал мирно спал, и вороной жеребец тоже давно утратил интерес к ним и перестал коситься большим черным глазом и раздувать ноздри. Ночь. На другом конце деревни забрехала собака, и, вторя ей, лай подхватили другие. Перекличка – и снова все стихло. Максим прижимает ее к себе, тихонько целует ей волосы. Он никогда не был таким нежным. Не командует, не ставит никаких извращенных экспериментов, сводящих с ума ее тело.

Лишний аргумент в пользу того, что это – лишь сон. Кого нужно ущипнуть, чтобы проснуться?

– Холодно, да? – спросил Максим сонным голосом. – Тебе хорошо со мной?

– Да, – выдохнула она, улыбаясь. Максим приподнялся, достал из угла брошенную им рубашку цвета хаки и натянул ее на Аринины плечи.

– Утром мы уедем, – сказал он как бы между прочим и изучающе посмотрел на нее. – У тебя испуганное лицо. Почему?

– Меня пугает то, что будет утром, – призналась Арина.

– Тогда, может быть, стоит уехать прямо сейчас? – пожал плечами Максим, сделав вид, что не понимает, о чем она говорит. Разве дело в том, чтобы выбрать правильное время отъезда? Завтра Аринина жизнь изменится навсегда, но кто может сказать, что принесут ей эти перемены.

– Ты такой красивый. Ты знаешь об этом, да? – Арина поправила сбившуюся челку. Максим схватил ее за руку и сощурился.

– А ты совсем не знаешь, как ты хороша, да? – улыбнулся он и притянул ее к себе, нежно поцеловал в губы.

В этот момент протяжно и глухо заржала Дездемона. Затем раздался глухой звук, как будто мешок с чем-то тяжелым медленно завалился и упал на пол.

– Ах ты!.. – всполошилась Арина и вскочила. Выражение ее лица изменилось, она больше не смотрела на Максима, она оглядывалась вокруг в поисках своей одежды.

– Что случилось? – нахмурился он, Арина бросила ему рубашку и натянула на себя уже высохшее платье.

– Дездемона рожает, – отрывисто сообщила она и с удивлением отметила, как побледнел ее герой. Но времени наблюдать за ним не было, она пошла к стойлу. Дездемона действительно завалилась на землю, как и положено добропорядочной лошадке, которой пришел срок разродиться. Арина присела на корточки рядом с ней, поглаживая ее по теплому крупу. Схватки пока были слабыми, но Дездемона фыркала и визгливо ржала, повернув морду к Арине.

– Ты же не хочешь сказать, что это – Дездемона? – Оказывается, Максим натянул джинсы и теперь стоял напротив открытого входа в стойло и с ужасом смотрел на лежащую на опилках коняшку.

– Дездемона, познакомься, это Максим, – хмыкнула Арина. – Ну что ж, скоро мы узнаем, с кем ты согрешила, кто твой жеребец.

– О чем ты? – растерянно переспросил Максим. Арина рассказывала ему о конфликте интересов, связанном с правами собственности на жеребенка, если его отец благородный и ретивый Багет, а сама осматривала кобылу и прикидывала, что и как организовать. Дездемона, хвала небесам, каким-то образом умудрилась лечь, предварительно развернувшись в сторону, противоположную входу. Хоть это было хорошо, можно не перетаскивать ее, оставить на месте. Интересно. Почему она развернулась? Не хотела видеть, чем они с Максимом занимаются? Арина усмехнулась.