Арина не вызвала никакого интереса. Легко одетая, с маленькой сумочкой, в которой ничего и нет, кроме двух телефонов, денег и пачки каких-то рисунков. Аэропорт – идеальное место, чтобы затеряться. Арина вдруг поймала себя на мысли, что при желании она могла бы взять билет и улететь куда-нибудь. У нее еще оставалось достаточно наличных. В крайнем случае можно было бы снять их с ее карточки – в банкоматах полно денег. Даже если предположить, что ее потом вычислят по подобной транзакции, все равно будет поздно. Она улетит. Куда? Какая разница. Предположим, в Египет. Или в Израиль, туда не нужна виза. Или в Самару.

Она не могла убежать. Ни при каких вариантах она не оставит Максима, не скроется, подставив под удар родителей. Как бы ни было страшно, она должна остаться и принять бой. Ричард. Он летит к ней. Он сможет помочь. Он умней, опытней и старше. И хорошо знает семью Коршуновых. Они никогда не обсуждали этого, потому что не было никакого смысла. В последний раз, когда Арина видела Ричарда, она твердо решила навсегда оставить Максима. И все, чего она хотела, это выбраться оттуда, из с виду респектабельного, но прогнившего изнутри Лондона с его сумасшедшими играми, распутными женщинами в великолепных одеждах и с его галереями.

Там она была Белоснежкой.

Самолет Ричарда приземлился точно по расписанию, но прошло еще около получаса, прежде чем Арина увидела его знакомый профиль и рыжую копну волос в выходе зеленого коридора.

Ричард Квинси не любил покидать Сюррей, еще меньше он любил покидать Англию. Домосед – так его дразнила Кларисса, хотя и сама, надо признать, редко покидала пределы Большого Лондона. Тем не менее иногда дела и интересы семьи все же вынуждали Ричарда покидать родину. Деловые встречи с семьей одного из самых старых, самых важных их партнеров по бизнесу, безусловно, такой повод. Именно поэтому в паспорте Ричарда Квинси имелась многократная деловая виза, позволяющая ему приезжать в Россию.

Хоть он и не стремился к этому.

В последний раз он был тут около года назад. Тогда речь шла о большом транше из Сургута, требовавшем определенных усилий со стороны русских юристов корпорации и гибкости от их английских коллег из трастового фонда. Собственно, гибкость и приехал тогда проявлять Ричард. С тех пор дела удавалось делать через Максима – в Лондоне, и это их всех полностью устраивало. Однако виза осталась – на всякий случай.

Конечно, в страшном сне не могло присниться, каким окажется этот самый «случай».

– Айрин! – воскликнул Ричард, изумленно разглядывая грациозную хрупкую девушку, напряженно вглядывающуюся в толпу выходящих из зоны прилета людей. Она изменилась за ту пару месяцев, что они не виделись. Еще больше похудела и выглядит еще более потерянной, чем когда он нашел ее во дворе своего дома в изорванной одежде. Тогда она напомнила ему затравленного собаками зайца, чудом избежавшего попадания на праздничный стол к английскому лорду. Однако теперь, несмотря на напряжение и стресс, отражающийся на ее красивом бледном лице, ее синие глаза горят опасным, злым блеском.

– Ричард! – Арина обрадовалась, и ее лицо словно озарилось ярким светом. Она улыбнулась. Ричард успел позабыть, как она хороша. У него дома, в Сюррее, на рабочем столе стояла ее фотография – единственная доступная ему фотография, копия работы Макса, Белоснежка. Черно-белая, с единственным только яблоком, краснеющим посреди фотографии, она не отражала и десятой доли Арининой красоты. Яркая женщина. Ричард вспомнил, как шел, держа ее под руку, по красной дорожке, защищая собой ее «обнаженную» сторону платья, в которое Кларисса-насмешница нарядила ее, чтобы позлить Максима.

– Айрин, я бояться, что рейс задержится, но они догоняли в воздухе. – Он бросился к ней, взял за руки и сжал ее пальцы. Арина робко улыбнулась, и Ричард заметил на ее лице следы косметики, а под кардиганом – полуобнаженные плечи.

– Максим затащил меня на прием, – пояснила она. – Я не люблю приемов.

– О, это я знать! – рассмеялся Ричард, но вдруг его взгляд упал на руку, которую он сжимал в своей.

Кольцо. Брильянт размером с купол над королевской обсерваторией. Но… это же невозможно.

Только не Максим. Миллион раз Максим говорил, что не верит в людей, не верит в любовь и отношения, которые длятся больше чем пара недель. Миллион раз они обсуждали, смеясь, что через пятьдесят лет они останутся вдвоем – два холостяка в чудном мире, полном кричащих детей и друзей, приходящих в себя после третьего развода. Ричард не женится, потому что такой нерешительный и погруженный в книги рыжий дуралей не может привлечь к себе стоящую женщину. Ну а Максим… С ним все ясно. Такие не женятся.

– Максим сделал мне предложение, – пробормотала Арина, и в голосе ее откуда-то появились виноватые нотки.

– Я видеть, – коротко кивнул Ричард и отвел взгляд.

Получается, что только рыжий дуралей остается в одиночестве? Впрочем, это же Айрин! Это он мог понять. Он вспомнил, как Максим звонил ему из Москвы, пьяный, как требовал сказать, где она. Как рычал и бесился, потеряв ее по собственной глупости. Ричард никогда не видел Максима в таком состоянии. Но все-таки как получилось, что Айрин сказала ему «да»? После всего, через что ей пришлось пройти?

– Вы любите его? – спросил он спокойным тоном. Взгляд Арины моментально потускнел и наполнился тревогой и печалью. Ричард замер в раздумьях. Может ли это означать, что она сожалеет о сказанном ею «да»? Что заставило ее? Деньги? Надежды и мечты, вера в романтическую глупость о том, что любовь может изменить человека? Но кольцо на пальце – не приговор, и если она пожелает, то нет ничего проще, чем вернуть кольцо и ответить «нет»…

Арина замолчала в нерешительности, перебирая взглядом таблички аэропорта.

– Возможно, вы не знаете, как я относиться к вам. Я мог бы увезти вас прямо сейчас, не было бы никакой беспокойство и опасность. Мы бы все решить. Моя семья… – Ричард говорил своим спокойным, вежливым голосом, но Арина вдруг покачала головой и аккуратно освободила свои пальцы из его рук.

– Я очень люблю Максима. Ты же все знаешь. Это выше меня.

– Он не сделает вас счастьем, – вздохнул Ричард, помрачнев лицом.

– Мне не нужно счастья. Мне нужен он.

Пауза заслонила от них все: и шум проходящих мимо людей, и призывы таксистов. Ричард и Арина смотрели друг на друга с грустью и сожалением. Это было бы настолько лучше, настолько правильнее, если бы она полюбила такого человека, как он. Это было бы… сказкой. Ричард пришел в себя первым. Он тряхнул головой и выдохнул.

– Где он сейчас?

– Возможно, мертв, – сказала Арина, и кровь отлила от ее лица. Ричард побледнел.

– Я не могу ему дозвониться. Ты же ничего не знаешь. О, Ричард, его дядя, этот ужасный Аркадий – он ведь угрожал мне.

– Что? – В этот момент Арина могла поклясться, Ричард был по-настоящему удивлен.

– Ты хорошо его знаешь? – спросила Арина, прикусывая губу. – Я почти ничего ни о ком не знаю. Только вот два дня назад он пришел к нам домой, когда Максима не было в квартире, и угрожал, что убьет моих родителей, если я не уйду от Максима.

– Он бы не сделать такой дело, – замотал головой Ричард. – Аркадий…

– Он сделал.

– Возможно, тут какой-то… ошибка. – Ричард взял Арину за руку, но уже не так, как до этого, а просто чтобы заставить ее уйти, покинуть то место, где они стояли. То, что она говорила, было странно, чудовищно и необъяснимо. Впрочем, все на свете имеет свое объяснение, просто Айрин, вероятно, его не знает.

Они шли по залу прилета ни быстро, ни медленно. По возможности спокойно. Ричарду нужно было взять в аренду машину.

– Он мне угрожал. Никакой ошибки. А потом… – Арина замотала головой, все еще испытывая панический ужас от мысли, что ей придется кому-то довериться.

– Что потом? – Ричард обернулся к Арине. – Рисунок, да?

– Да, – прошептала она, семеня следом. – Он увидел его.

– Что он сказать? – Ричард отвернулся и пошел дальше, к стойкам аренды автомобилей.