«Один маленький слоненок, которого дети смогут потрогать с полной гарантией безопасности…»

— Я собираюсь устроить маленькое цирковое представление с клоунами и жонглерами на свежем воздухе. Дети смогут развлекаться вместе со взрослыми, и вообще все будут чувствовать себя свободнее.

— Не маловат ли Ноэль для такого мероприятия?

— Ему необходимо общаться с детьми.

— Но в Лондоне он ежедневно играет с детьми Филдингов и Торнтонов.

— О да, конечно, — весело улыбнулась Уитни. — Когда я рассказала о своем плане Стивену, он предложил устроить праздник по случаю дня рождения Ноэля в Монклере.

— Оставь Стивена в покое, — сказал Клейтон. — В последние шесть недель он только и делал, что ездил на приемы, и сыт ими по горло. Конечно, он дядя и крестный Ноэля, но не стоит его так утруждать. Ты только представь, целую неделю его загородный дом будет полон гостей, и ему придется уделять им внимание.

— Я предложила Стивену устроить бал в честь шестидесятилетия вашей матери в Монклере, чтобы мы смогли отпраздновать день рождения Ноэля в Клейморе. Тем более что Ноэль родился всего тремя днями раньше герцогини.

— Ты у меня просто умница, — похвалил Клейтон Уитни, мгновенно согласившись с ее планом. — Мамин бал будет настоящим событием.

— Праздник нашего сына пройдет в узком кругу — всего несколько тщательно отобранных гостей с детьми и гувернантками.

Пока она говорила, Клейтон просмотрел список и задержался на фамилии Скефингтон.

— Список в высшей степени интересный, — произнес он с иронией.

— Правда же? — не в силах сдержать улыбки, заметила Уитни. — Всего пять пар. В их порядочности мы можем быть абсолютно уверены. К тому же они в курсе наших семейных событий. Ну, и Скефингтоны.

— И, конечно, их гувернантка. Уитни кивнула.

— Еще бы! Вся прелесть моего плана состоит в том, что Шеридан не сможет не приехать, независимо от ее желания, поскольку это входит в ее обязанности.

— А как ты собираешься удержать Стивена, когда он увидит ее?

— Удержать? — переспросила она, очень довольная собой. — Неужели он уйдет от племянника, который его так любит и в котором сам он души не чает, не думая о том, как среагирует на это Ноэль? И не только Ноэль, но и гости, и все из-за какой-то гувернантки, причем в доме, где больше ста комнат! Лучше бы им, конечно, встретиться наедине, однако Стивен ни за что не согласился бы на это. Зато на праздник он не сможет не прийти, да и улизнуть ему не удастся так, чтобы ни племянник, ни гости не заметили. Человек он гордый и не позволит себе уйти из-за Шеридан, которая и без того ранила его самолюбие! К тому же праздник будет проходить под открыть(tm) небом, так что волей-неволей Стивену придется видеть Шерри даже по вечерам.

Она замолчала, снова и снова просматривая список.

— Не знаю, как быть с Ники. Боюсь, он не придет или же попытается отговорить меня от моей затеи. Ники вообще не одобрял Стивена в его отношении к Шеридан, в частности и то, что он не искал ее, чтобы объясниться. На следующий день после того, как я видела Шеридан в оперном театре, Ники сказал, что знает, где она находится, но говорить об этом не стал, несмотря на все мои просьбы, хотя раньше мне ни в чем не отказывал. Он заявил, что Шеридан достаточно натерпелась от Стивена и просила никому не сообщать ее местонахождение.

— Ушла-то она, а не Стивен, — возразил Клейтон.

— Я готова с тобой согласиться, но Ники уперся, и его не переубедишь.

— В таком случае Ники и Стивену вместе было бы тесно не то что в доме, но и в целом графстве.

— Но почему? — Уитни нахмурилась.

— После исчезновения Шеридан Стивен слышать не может о Дю Вилле.

Тут Уитни так расстроилась, что Клейтон, желая развеселить жену, вернулся к разговору о ее хитроумном плане. Он понимал, что вряд ли из этой затеи что-нибудь получится, однако не терял надежды.

— А что, если Скефингтоны откажутся? — беспечно спросил он.

В ответ Уитни указала на письмо на секретере.

— По словам Мэтью Беннета, леди Скефингтон удалось уговорить мужа, сэра Джона, приехать с семьей в Лондон на сезон, чтобы пообщаться с нужными людьми. Денег у леди Скефингтон мало, зато претензий в отношении их общественного положения, судя по всему, много.

— Какая амбициозность! — иронично заметил Клейтон. — Я прямо-таки мечтаю лицезреть их три дня подряд. И три раза в день садиться с ними за стол во время завтрака, обеда и ужина…

Отстаивая свою правоту, Уитни произнесла:

— Они приехали в Лондон в надежде получить доступ в высшее общество и таким образом дать шанс их семнадцатилетней дочери сделать блестящую партию. Но пока им это не удалось. Так что вряд ли они откажутся от персонального приглашения герцога Клеймора на праздник в его загородном доме.

— Ты права, — согласился Клейтон, — однако надежда умирает последней.

— Считай, что она уже умерла, — со смехом заметила Уитни, снова сосредоточившись на своем списке, — в особенности если учесть, что твой братец — самый завидный жених во всей Англии.

— А вдруг на этой неделе выпадет снег? — Клейтон не мог без ужаса думать о предстоящем торжестве в его доме. — Может же в нашей стране в кои-то веки выпасть снег в июне.

Водрузив больную ногу на специальную подставку, леди Скефингтон наслаждалась покоем в салоне небольшого дома, снятого ими в Лондоне. Поодаль от нее, пристроив подагрическую ногу на другую подставку, сидел ее муж с «Тайме»в руках.

— Какая благословенная тишина, — сказала леди Скефингтон, склонив голову набок. — Мисс Бромлей повела детей есть мороженое. С минуты на минуту они вернутся. А как приятно, когда их нет дома!

— Да, моя голубка, — ответил муж, не отрывая глаз от газеты.

Она собиралась продолжить эту тему, когда лакей, он же кучер, он же дворецкий, нарушив их уединение, принес письмо.

— Если это очередное извещение об арендной плате… — начала она, но тут ее пальцы ощутили плотность бумаги кремового цвета, а когда на обратной стороне письма она увидела сургучную печать, то едва перевела дух. — Скефингтон! Кажется, нет, я почти уверена… мы получили первое важное приглашение…

— Да, моя голубка.

Она сломала печать, развернула бумагу и, когда увидела золоченый герб в верхней части пергамента, восторженно ахнула. Она даже поднялась от волнения, читая приглашение, которое держала в дрожащих руках.

— Клеймор! — только и могла она сказать вне себя от изумления, прислушиваясь к гулким ударам сердца. — Мы приглашены… к Клейморам!

— Да, моя голубка.

— Герцог и герцогиня Клеймор почтут за честь принять нас у себя в доме на торжестве по случаю дня рождения их сына. Более того, — леди Скефингтон умолкла, взяла со стола нюхательную соль и продолжила:

— герцогиня Клеймор собственноручно написала мне записку, в которой выражает сожаление, что не имела удовольствия познакомиться со мной во время сезона, однако надеется сделать это сейчас в… Клейморе… — Леди понюхала соль и добавила:

— Через три недели. И приглашает нас вместе с детьми. Что скажешь?

— Чертовщина какая-то!

Леди Скефингтон прижала приглашение к своей пышной груди и с благоговейным трепетом прошептала:

— Скефингтон, ты хоть понимаешь, что это значит?

— Да, моя голубка. Это значит, что нам пришло приглашение, адресованное кому-то другому.

Леди Скефингтон побледнела, еще раз прочла послание и покачала головой:

— Ошибаешься, оно адресовано нам, вот взгляни! Сэр Джон наконец оторвался от газеты и, взяв у жены пергамент, принялся его читать, при этом недоверие на его лице сменилось глубоким удовлетворением.

— Разве я тебе не говорил, что нечего носиться по Лондону в надежде на приглашение. Оно нашло бы нас и дома, в нашем родном Блинтонфилде.

— О, это гораздо больше, чем приглашение! — заявила леди Скефингтон неожиданно звонким, как у девушки, голосом.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, снова берясь за газету.