К концу дня, когда мы пытаемся найти место для стоянки, улавливаю непонятный шорох. Резко поднимаю руку и всех останавливаю. Я слышу в лесу гораздо лучше остальных, хоть у них и опыта больше. Все замирают, прислушиваются.

Гнел, заместитель командира, показывает пальцем влево. Астин и Сторви бесшумно перестраиваются. Получается, они образуют треугольник, с Гнелом в вершине. Разведчик издаёт резкий свист, и из кустов на них бросается что-то очень быстрое и чёрное.

Гнел молниеносно подныривает под зверя, и прошивает мечом живот. Тварь падает на землю и получает ещё один удар в бок, от другого бойца. Я наконец могу рассмотреть — это медведь, но немного странный. Какая-то смесь тигра и медведя. Шкура, лапы, морда — медвежьи. А тело вытянутое, кошачье, с длинным хвостом.

— Стреляй, чего встала! — крик рядом. — Целься в глаза!

Лук сам собой оказывается в руке, натягиваю тетиву, и выпускаю стрелу. Но твари, по-моему, плевать. Разведчики, втроём, дразнят её. И когда она прыгает на одного, другой бьёт её мечом. Ещё пару минут — и зверь пятится в кусты, назад в чащу. Я натягиваю тетиву, и попадаю точно в глаз. Махина падает с грохотом.

— Тут и остановимся. — резюмирует Мирт.

Двое идут резать зверя, сбросив тяжёлые мешки со спин. Остальные, включая меня, занимаются костром и возведением небольших укрытий. Они защищают нас только от дождя, и спать придётся так, прямо на холоде.

— Учись. — поясняет Астин, показывая ножом на мёртвого медведя. — Его можно и одному завалить, думаю Мирт бы смог, тут главное ловкости побольше. Тебе скорости хватает, так что вполне по силам.

— Поняла, спасибо. — киваю ему благодарно.

Дождь, деревья, мокрая трава и листья. Ощущение, что даже не промокающий плащ уже давно наполнился влагой и тянет за плечи вниз. Меня на дежурство не ставят, хотя стоило бы — с моим то зрением и слухом. Но у Мирта похоже другие планы, он сразу всем сказал, чтобы меня не учитывали на вахтах.

Немного поев, и отогревшись у небольшого скрытого костерка, я укладываюсь в подобие спального мешка. Приваливаюсь спиной к толстому стволу поваленного дерева. Закрываю глаза, но меня кто-то осторожно толкает. Рядом обнаруживаю командира. Он расстилает своё спальное место, и ложится нос к носу со мной.

Оглядываюсь — все легли в отдалении. От него пахнет, очень неприятно. Кажется пот и ещё что-то. Алкоголь? Возможно. Поворачиваюсь к Мирту спиной. Он резко меня притягивает, я не сопротивляюсь. Шею колет его борода, немного отросшая за этот месяц.

— Да ладно тебе. — чувствую, как он улыбается.

— Не надо. — шепчу, и молюсь, что бы он послушал. — Не сейчас, ладно?

— А когда? — бурчит он.

— Не знаю, я скажу, обещаю. — пытаюсь уговорить.

— Как скажешь, но я запомнил твое обещание.

Не знаю, чего больше в его голосе — разочарования или злости. Он крепко обнимает меня и сопит. Мне неприятно, но я терплю. Всё это может закончиться печально, если начну брыкаться. Изнасилуют, вернутся в лагерь, посадят на цепь. Графиня уже не в состоянии им указывать.

«Как же мало времени нужно людям, чтобы стать зверьми.» — думаю, пытаясь заснуть.

Рука Мирта ползёт по броне, и оказывается внизу живота. Он хочет пролезть дальше, но я осторожно удерживаю его. Вздох, и парень успокаивается. Этот раунд за мной, а сколько ещё таких впереди? Надо уходить, надо срочно уходить. И мать с собой забирать. Смогу я её протащить на себе? Наверное, километра два максимум. Они же сразу погоню отправят, тогда точно конец.

На этих мыслях меня начинает клонить в сон. Усталость, дождь, лес — всё вместе навалилось, и я не выдерживаю. Закрываю глаза, и проваливаюсь в приятную тьму беспамятства.

***

Просыпаюсь сам, никто меня не будит. Уже светлеет. Я лежу один и хмурюсь. Потом вспоминаю, что командир должен был нести последнюю вахту. Значит проснулся я вовремя, никто не пнёт, что бы я вставал.

Сажусь, достаю из сумки вяленого мяса и уныло жую длинные кусочки. Вкус меня уже не волнует, плевать. Я всё думаю насчёт вчерашнего вечера, и не могу успокоится. Нужно бежать, как можно скорее.

Осторожно оглядываюсь — двое не спят, стоят в отдалении друг от друга. Я сейчас могу встать, и ножом перерезать глотки спящим. Дальше пустить быстро пару стрел в спины, потом добить уже мечом. Только вот я не спецназовец, а эти ребята с оружием с детства спят в обнимку. Скорее всего меня ранят, и закончится всё плачевно. Для меня.

— Есть ещё магия. — шепчу себе под нос.

И что я могу из магии? Видеть ауру и определять маг человек или не маг. Ну или не человек. Немного телекинеза, притянуть к себе небольшой предмет. Какие там огненные шары или молнии — надо раскачивать резерв для таких трюков. Хотя разряды, совсем маленькие, вызывать между пальцев я уже могу. Один раз получилось даже небольшую молнию сделать, но меня тогда накрыло на пол дня. Я думал, что умру от переутомления. Ники тогда очень ругалась, но сказала, что это очень неплохо.

«Конечно неплохо — жить захочешь, начнёшь учится всему что может пригодится.» — думаю, складывая в сумку остатки еды. — «А может лицо порезать себе?»

Нет, не поможет. Плевать им на лицо, главное, что между ног. Если зашью — они разорвут нитки. Тут только побег, далеко, и что бы наверняка. Ведь именно эти ребята, с которыми я сейчас, за мной и пойдут в погоню.

Мирт замечает, что я проснулся, и идёт, растягивая улыбку на лице. Походка у него плавная и опасная, я почти ничего не слышу. Да что там, слышу только потому, что вижу. И потому что эльф отчасти. Он говорит, что я хожу почти так же, видимо эльфийские корни и тело располагают к этому. Но я не верю, уж свой грохот я чувствую.

— Всё в порядке? — спрашиваю, поправляя снаряжение.

— Ты молодец, не пришлось будить. — улыбается, хлопает по плечу. — А этих лежебок сейчас будем расталкивать.

И с этими словами начинает обходить остальных спящих. Бьёт несильно по рёбрам ногой, каждого. Когда все наконец завтракают и собираются, Астин сначала закапывает костёр. Потом прячет наши следы пребывания.

Я внимательно слежу за всем и запоминаю, мне это скоро пригодится. Сам разведчик тощий, я бы даже сказал анорексичный. Волосы подрезаны под ноль, лицо вытянутое, как у лисицы. Нос большой, острый, кажется, что он может при вдохе втянуть весь воздух в округе.

Но я бы не стал обманываться его внешним видом и небольшим ростом. Я видел их тренировочные дуэли с другими бойцами. Он просто не даёт себя ударить, очень быстрый, и ловкий. Всё это умножаем на опыт, получаем смертельного противника.

— Чего смотришь, мелкая? — он замечает, как я наблюдаю, ухмыляется: — Правильно, учись.

Мы снова идём. В этот раз нам никто не попадается — ни люди, ни звери. Когда переходим первую лесную дорогу, командир даёт знак всем замереть. Мимо проносятся конные, десятеро. Но нам нельзя на них нападать, слишком близко лагерь и место нашей ночёвки. Хотя мне казалось, что если уж партизаним — то какая разница, где и как наносить урон врагу. Мы ведь для этого в этих лесах и сидим?

Когда они проезжают, я сижу на толстой ветке. Ещё пару недель назад понял, что отлично лазаю по деревьям. Я и в своём мире это делал, но не с такой скоростью. Вроде бы тело похоже на человеческое, я никаких отличий кардинальных не вижу. Разве что уши. Но всё равно — получается гораздо лучше, чем раньше.

Успеваю рассмотреть одежду — такая же как у нас. Чёрные жилеты, куртки и кольчуги. Понятно откуда мне и разведчикам взяли это обмундирование. Только у всадников ещё и герб Империи Риад — меч, пронзающий змею. А чуть ниже, ещё один — медведь, лапой забивающий змею. Какой-то дворянский род. Они тут все почему-то не любят змей. У Ники на шее похожий рисунок, только там сокол, клюющий несчастную змейку.

«Вперёд.» — показывает Мирт знаками.

Все начинают двигаться, и через секунду пересекают дорогу. Я прямо так, с дерева на дерево, прыгаю и оказываюсь на другой стороне. Командир просит меня спустится, и когда я это делаю, прописывает пощёчину. Смотрю на него обижено и вопросительно.