Я не верила, что это поможет, но мужчина вдруг дернулся и замер, смотря как будто внутрь себя. Затем как-то криво улыбнулся — и бросил на стол сверток.

— Дождись хозяйку и ей передай. Сегодня тебе повезло. Возвращайся в трактир, дурочка. Дождись меня… и поговорим.

Поговорим, ано. Вот только не там и не на ваших условиях.

Анорр вышел резким размашистым шагом, а я почти съежилась в углу, бессильно разжав пальцы. Палка выпала с грохотом.

Неужели снова бежать? Кто из них найдет меня первым? В душе царили тишина и опустошение, и я не заметила, что за мной продолжали внимательно наблюдать нечеловечески умные чуждые глаза с россыпью мелких зрачков.

Естественно, я ничего не сказала о личности посланца Радьяне. Ей и своих хлопот и страхов хватало с избытком. Да, сверток, который бросил на стол разозленный мужчина, оказался той самой посылкой от ано Шиэрту. И не просто посылкой — там были весьма дорогие вещи. Да и сам посланец непростой. Кто такой этот Шиэрту, что ему подчиняется своевольный Ильгрин? Может, рассказать анорру о нем, раз уж тот пообещал свое покровительство?

Но эту мысль я отбросила. Претило жаловаться, претило полагаться на чужую добросовестность. Тем более, что мотивов мужчины я совершенно не знала. Мог ли он оказаться ещё худшим вариантом, чем Ильгрим? И почему я не могла ничего вспомнить о том, что сила чаэварре не только привлекает анорров, но и самих колдуний заставляет быть… посговорчивей?!

В душе поднялась ярость. Чтобы какая-то сила мною управляла?! Этому не бывать. Любой ценой сохраню право решения за собой. Да и какие сейчас мужчины, ради хмари? Выжить бы. Ведь я так и не могу вспомнить, кто именно подвесил проклятье. Неужели брат рискнул? Или обозленный “жених”?

Я замерла у окна, смотря на то, как над столичным островом сгущаются тучи. Вот упали первые крупные капли дождя, вот он забарабанил по крышам во всю силу. Вот начали хлестать на ветру ветки деревьев. Остров медленно погружался в темноту, но все ещё были видны покатые разноцветные крыши, невысокие дома, мощеные улочки. От этого города веяло чем-то неуловимо сказочным, но этот мир не был добрым, хоть и был полон непонятного пока волшебства.

Глаза оставались сухими. Не получалось заплакать. Наплачусь вволю только тогда, когда смогу спасти свою жизнь, устранить угрозу моему существованию в будущем в лице двух поганцев со злодейскими наклонностями и…

Пока жива-здорова — многое можно изменить!

— Если только птичка Главного тебя в наложницы не пристроит. Последние деньки будут жаркими, — гнусно хихикнула сгустившаяся темнота в углу.

Реакция вышла непривычно молниеносная — я просто взяла — и со всей дури запульнула в эту самую темноту изящным подсвечником. Хана… ох, то есть вещь, скорее всего, придет в негодность.

В тусклом свете светло-фиолетовой луны чуть проглянувшей из-за туч было едва видно другой конец комнаты.

Отчего-то по коже пополз мороз. Изо рта вырвалось облачко пара. Так, это что ещё за зараза и как от неё отбиваться? Паники не было. Только пустота внутри — и сосредоточенность на своих действиях. Шаг назад. Тело обретает знакомую легкость. Пальцы шарят в воздухе, мечтая нащупать оружие, но его, конечно, нет.

На лбу выступает испарина.

Мир вокруг вдруг становится ярче, четче, объемнее.

И я вижу. Вижу ту самую гибкую тварь, похожую на кошку, которая крадется из-за угла. Её глаза довольно вспыхивают ярко-желтыми огнями, отнюдь не кошачья пасть щерится. Теперь видно, что, кроме пары вполне кошачьих ушей на голове растут ещё два отростка. Рога. Великолепно! Именно то, о чем я мечтала — о рогатой разговаривающей кошаре с садисткими наклонностями, жизнь удалась!

Впрочем, причитать было некогда. Стоило подумать хорошенько, чем заразу придавить, но…

— Ишь ты, какая боевая! Только что сделаешь против ксайши, даже такого мелкого, как я? Мы, может, по здешним меркам и нечисть, да только зубки и разум ещё никто не отменял…

Теперь только стало понятно — это создание не размыкало пасть, только вывалило меж зубов ярко-розовый язык, словно хихикая. Оно говорит мысленно? И оно разумно?

— Я не слышала про ксайши. Но раз вы разумны, значит, намеренно нарушили границу чужой территории, более того, не побоялись заявиться прямиком в личные комнаты. Не слишком ли нагло? — прищурилась.

— Пока ещё не слишком — заметили милостиво.

— Вот как?

— Так, спасенная душа, — гаденько хихикнула черная скотина, зажившаяся на этом свете, — все так. И если ты хочешь и дальше жить-поживать, а не червячков и низшую нежить кормить, то сядешь на кровать и меня выслушаешь. Я весь день за тобой слежу… и готова, пожалуй, предложить свою помощь. В ответ на ма-аленькую услугу, — снова смешок.

Вот теперь стало по-настоящему холодно. И даже капельку страшно. Всего капельку, честное слово! Пфф. Вот только условия ещё мне не ставила нечисть.

— Допустим, я готова тебя выслушать, — заметила прохладно, приглаживая растрепавшиеся волосы. Вот ещё одна деталь — раньше они явно были длиннее, и обрезаны совсем недавно, быть может, как раз незадолго до моего появления в этом теле, — но только это. И ничего обещать не собираюсь. Мне интересно, но заключать сделку с непонятным мне существом не стану, да и условий пока ещё толком не слышала, один туман! — голос дрогнул, но я постаралась сказать это жестче.

Сумасшедший день, мне бы спать пора, а не с кошками здоровенными водить беседы.

— Умненькая, — прицокнули языком и помахали хвостом, — люблю таких!

Тварюшка процокала поближе. Я не успела насторожиться, как та извернулась — и запрыгнула на постель. Положила голову мне на колени, умильно прижав уши и заурчала.

— Почеш-шшши меня, ве-ееедьма, ну почеши-ииии… — и смотрит хитро.

За спиной дрогнули крылышки.

Вот зараза! Теперь и чеши её?

Попыталась сбросить — как бы не так. Тварюшка цеплялась на редкость крепко. И так якобы лениво выпустила острые, как бритвы, лезвия когтей, тут же втянув.

Пришлось осторожно коснуться пальцами темной шерсти. На удивление она оказалась достаточно мягкой. Плошки-глаза зажмурились. Раздалось громкий басовитый звук, больше, впрочем, похожий, на скрип колеса в телеге, а не на мурлыканье.

— Рассказывай, — заметила все так же сухо.

Собралась внутренне, отсекая все чувства и заставляя себя сосредоточиться только на собеседнице. По размеру эта “кошка” была с добермана. Вот только у доберманов нет прижатых к телу крыльев. Сначала я и не поняла, что это такое. Тронула — и получила лапой по руке. Видимо, крылья были довольно чувствительными. Чуть дернулись на миг, раскрываясь. Прозрачные перепонки и трогательный пушок. Кошка летучая!

— Все очень просто, — фыркнул знакомый голос, — мы, ксайши, приходим сюда из кармана миров, мы живем и умираем в междумирье — это наш мир, полный особой энергии, которая губительна для представителей большинства рас. Разве что анорры научились её использовать, но… дело не в этом. А в том, что, так или иначе, нам не хватает для жизни этой энергии, — бока нечисти шумно заходили — вздыхает?! — нам требуется сила другого мира. В Междумирье существует десять основных доменов наших Повелителей. Я все-таки хоть и не мелочь, но и до Высших далеко, — оскалилась, — у Правителя каждого домена есть свой выход в мир и свои “охотничьи” угодья, но…

Так вышло, что между тремя доменами началась война, и разошедшиеся ксайши, напомнившие мне чем-то демонов, разрушили Врата в домене Повелителя кошки, которую, оказывается, звали Итшир. Повелитель был в ярости, но… на один домен только одни Врата. Это непреложное правило. А без силы иного мира его домен обречен. Единственный способ — открыть новые Врата. Вот только это можно сделать лишь из того мира, с которым обменивается энергией данный домен.

— Нам повезло, что я уже была в этом мире…

— Совмещала профессию диверсантки и разведчика? — уточнила чуть насмешливо.