Он прекрасно знал, что с Асторшиэром такое поведение не работает. А, если и сработает, то исключительно в плане ухудшения его отношения. Он никогда не терпел попыток манипулирования собой. Главное — это было бесполезно. Он и так видел всех насквозь. Но в этот раз почему-то ошибся — и это было особенно больно.

Леаррен был младшим ребенком уже не молодой императрицы. Её ребенком от второго брака. Брака, который отказывалась признавать знать империи, но признал его старший брат. Асторшиэр был старше его на несколько сотен лет — просто пропасть. Особенно, когда тебе самому нет ещё и сотни. В детстве Леара их отношения не складывались. Взрослый сын, лишенный в свое время материнской любви, брата презирал. Сам он долгое время собачкой бегал, пытаясь заслужить чужое одобрение… пока случай не привел его в секретари Его Величества.

На этом посту он продержался больше полутора сотен лет, пока…

— Пришел вынести приговор? Только не наказывай девочку, Шиэр, — он подался вперед, пытаясь разобрать выражение лица брата.

Но это было невозможно. Почти. Император продолжал сидеть на корточках, смотря на него не сверху вниз — на равных. До тех пор, пока сам Леар не отвел взгляд. Слишком холодна была чужая бездна, слишком страшна.

— Она не дала тебе умереть. Я отблагодарю её за это. Думаю, ей понравится, — упали на землю слова, раскатились бусинами. Леаррен ошарашенно промолчал, чувствуя, как путается в происходящем.

— Тебя подставили. Очень умело, очень хитро. Так, что я действительно поверил, что к управляющему кристаллу чужаку дал доступ ты, — тяжело уронил. И Леаррен невольно пожалел брата, которому нелегко давались признания в собственных ошибках.

Подданные могут ошибаться, но ошибки правителя имеют особенно чудовищные последствия.

— И ты вынес мне приговор. Слишком быстро. Кто настаивал на нем? — отозвался негромко.

— Тебе не нужно знать. Я разберусь. Мать ничего не узнает, не переживай. Пока до их глуши доберутся новости, они уже перестанут иметь значение, — все-таки заботится. По-своему, — братик позаботится, крошка, не волнуйся, — губы мужчины снова искривила пугающая усмешка. Леар не выдержал — протянул ладонь и сжал пальцы брата.

Он не любил эту маску. Он слишком боялся, что правдива именно она. Он боялся когда-нибудь узнать, от чего в действительности в своё время его мать бежала из дворца. Что произошло много лет назад при посвящении в маги Первого наследника?

— Девочку надо обучить. И защитить, — Леар постарался развить свою мысль. У него было время обдумать произошедшее. Он помнил хрупкое тело, что так доверчиво прижималось к нему. Так же, как его сестренки в детстве.

Пепельноволосый анорр напротив оскалился. Серебряный глаз полыхнул силой.

Неужели он… ревнует? Такого не может быть. Если только он уже не пропустил её в ближний круг. Так же, как когда-то пропустил, сдавшись, младшего брата.

Для анорров такое доверие очень многое значит.

— Ты… — шипение разозленной змеи.

— Я не претендую на неё, душой клянусь! Только охрана! Она… как сестра, не более!

Чужая бездна манит, завораживает, просит, умоляет ещё чуть-чуть уделить ей время, пока его мысли и чувства безжалостно выворачивают наизнанку… и отпускают.

— Я тебе верю, — тяжёлый взгляд, — но некоторое время ты проведешь здесь, мой милый брат, — снова эта пугающая безликая усмешка, — мне не нужно, чтобы кое-кто насторожился раньше времени. Я привык решать такие проблемы раз и навсегда.

Владыка получил в ответ спокойную холодную улыбку, лишённую и беззащитности, и беспокойства. Кем бы был Леаррен, если бы позволил себя так легко сломить? Пусть он не был сыном императора, но и в его жилах текла кровь древних родов.

На миг показалось, что вокруг младшего анорра мерцает льдистое свечение.

— Меня бесконечно радует, что Площадь Казни не будет пустовать…

— Тебе принесут еды и питья.

— Печенку моего врага и бокальчик его крови? — уточнил младший полунасмешливо.

— И лепестков жасмина в чай, — заметил невозмутимо Асторшиэр.

— Ах, ну если с лепестками, тогда конечно, — Леаррен прищурился, покачав головой. И добавил уже серьезно. — Я бы хотел послужить этой aynorre как можно скорее, брат.

— Ты что-то чувствуешь? — возможно, он зря пренебрегал сумасшедшим чутьем Леаррена на неприятности.

— Да, — тот помолчал, бессильно откинувшись.

Волосы свалялись, на скуле застыл кровоподтёк, губы были разбиты. Под внимательным взглядом старшего стало несколько неуютно. Как и все анорры, Леаррен был слишком горд, чтобы просить.

Однако, Асторшиэр решил в этот раз проявить милосердие. В последние дни застывшие когда-то чувства баловали его, то кидая на острие веселого безумия, то снова заковывая в броню льда.

— Не хочу показаться навязчивым, но тебе стоит поделиться, — усмехнулся, шевельнув когтями. Он занёс ладонь и младший на миг застыл, ожидая удара. А вместо этого получил щекотку исцеляющего заклятья.

— Ты выяснил, кто запер девочку в Зале и как его открыли? — шевельнул губами пленник.

— Уже знаю, кто запер и кто этому поспособствовал, хотя прямых доказательств нет…

— Но они, кажется, забыли, что они тебе не нужны, — оскалился Леаррен.

Как же радовали поступки слепых идиотов!

— И в нашей, и в соседних странах забыли, кто такие правящие анорры, — бледные губы Асторшиэра сжались в одну нить, — но мы им напомним… не так ли?

Протянутая ладонь. Знак мира. Обещание… дружбы? Нет, хотя бы плодотворного сотрудничества. Клятвам Верховный анорр верил больше, чем родственным чувствам.

Леаррен сощурил глаза. Слабость мало его беспокоила. На душе цвело торжество. В этот раз он всё-таки встанет рядом с братом. Он сохранит престол. И обязательно разобьёт лёд в чужих глазах.

И наследница древнего рода убийц, которая зачем-то так рьяно скрывала свое происхождение, ему в этом поможет.

Прочие же враги… они станут неплохой приправой к их пиршеству — только и всего. И послужат своей стране — пусть и несколько в ином качестве, нежели мечтали.

Ещё одна книга была резко захлопнута и отброшена в сторону. Да, Повелитель всё-таки допустил меня до своей библиотеки, но толку? Опять размытые запугивания и заунывные советы готовить гробик покрасивее! Нет уж, так радовать всю ту свору, которая страстно мечтает меня там увидеть, я не согласна!

Я, может, только жить начинаю! И почему жизнь если и макает… кхм, мордой, то отнюдь не в счастье, а?

— Лучше бы мрряу во-оут там, на верхней по-улочке справа посмотрела. Там доски больно плотно пригнаны, а стенка толще, чем другие, — посоветовала Итшир, которая нагло развалилась на столе и оттуда командовала поисками.

Пришлось лезть. И вперёд, и до самого верха по приставной лестнице — пока не уткнулась прямиком в эту полку. И действительно, стенка здесь сильно толще. Интересно, что будет, если я приподниму и раскачаю тут? Пальцы проделали всю работу без участия разума. Что ж, значит, в прошлом у меня был однозначно интересный опыт…

Неплохо. Теперь постучать и резко дернуть.

Часть стенки осталась в руках. Слишком просто. Я лихорадочно замерла, пытаясь вслушаться в шорохи, но в большом зале, заставленном ровными стеллажами, было тихо.

Едва не светящиеся выпуклые буквы. Старая темная бумага. Твердая обложка, толстые страницы. Стоит ли её трогать? Ни имени автора, ни названия. Только выгравированный знак — череп, пронзенный кинжалом, ясно говорил о том, что эта книга отнюдь не о новых тенденциях в садоводстве.

Стоит ли к ней прикасаться? Ведь тайник смешон. Её как будто специально здесь оставили. Хотя вряд ли допуск в свою библиотеку Император даёт так уж часто.

Пальцы дрожали — пришлось стиснуть их в кулаки. Есть ли у меня вообще выход?

Вейши, приземлившийся на соседний стеллаж, тревожно заклекотал.

— Бери, не жмись, — ксайши фыркнула, — за спрос авось не убьют, а выхода, если ты не хочешь попросить помощи у кого-то из анорров, нет.