Двери зала заседаний открылись, выпуская в коридор разношерстную публику: родственников и друзей не так давно счастливой семейной пары, свидетелей супружеской неверности, адвокатов с помощниками. А как иначе? Олигархи разводятся с не меньшим пафосом, нежели женятся.

Не спеша потянулись на выход журналисты. Эти, из статусных бизнес -изданий, шли степенно, с достоинством. Свежий обзор они напишут. А потом, если тема будет будоражить умы столичной публики, договорятся об эксклюзивном интервью с предпринимателем Козловским, ну или в крайнем случае, с его четвертой бывшей женой Ульяной.

Представители желтой прессы норовили задержаться подольше в слепой надежде урвать обрывок разговора, упрек, случайно оброненную фразу, чтобы потом раздуть на страницах своих газетенок очередную скандальную сенсацию.

Но повода бывшие супруги не подавали, весь процесс вели себя сдержанно. Даже обманутая Ульяна не бросалась с обвинениями на супруга, теперь уже бывшего, не обзывала шлюхой ни его девятнадцатилетнюю содержанку, ни пару элитных эскортниц, в компании которых нанятый детектив запечатлел ее благоверного. Только промакивала белым платочком уголки глаз, собирая почти невидимые слезы, да тихо лепетала о разбитом сердце, остывшем домашнем очаге, несбывшихся надеждах на семейное счастье.

Хотя на нее журналисты очень рассчитывали. Все же девица из глубинки. Могла бы и скандал на публику закатить в лучших сельских традициях!

Стас - сын Козловского от первого брака и наследник многомиллионной империи - тоже подвел. Вот по лицу было видно, что хочет выкрикнуть оскорбление в адрес очередной бывшей мачехи. Да еще какое! Но, сдержался. Повзрослел. Жаль.

В общем, скучный был процесс. Потом еще и мировой закончился. Быстро договорились о разделе имущества, причем за закрытыми дверями во время перерыва. Так что любопытство журналистов вновь было не удовлетворено.

Последними зал покидали бывшие супруги.

Теперь между ними все окончательно осталось в прошлом. Оформлением документов займутся юристы и тяжкие личные встречи больше не нужны.

Козловский окинул холодным взглядом стройную женственную фигурку бывшей жены. Хороша! И еще не старая. На год моложе Стаса. Но какая -то пресная стала... Без огонька. Только для выхода в свет.

Вот там, на бизнес-встречах, благотворительных приемах и прочих светских раутах она была идеальна. Идеально дополняла образ успешного человека, умела поддерживала любые беседы (тут немаловажную роль играло хорошее образование) и заводила полезные знакомства. Поддерживала дружеские отношения с женами деловых партнеров самого Козловского, что не удавалось второй и третьей бывшим супругам. Тут, конечно, жаль.

Бизнесмен вздохнул.

Но Оленька! В ее девятнадцать такое в постели вытворять. Огонь девка!

Жена стала скучна. Бывает.

- Рад, что разум победил твою алчность. - небрежно бросил он Ульяне. - Смогла вовремя остановиться в своих амбициях. Поверь, больше я бы тебе и гроша не накинул.

- Ты так и не понял, что деньги для меня никогда не были важны. - вздохнула та, и опустила взгляд, а потом резко посмотрела ему прямо в глаза своими карими, словно вишни, подернутыми пеленой слез. - Как же так? Мы ведь были счастливы.

- Переигрываешь. - усмехнулся Козловский. Он хотел было добавить еще и крепкое обидной словцо, и даже уже было открыл рот, но. передумал.

Разошлись - и ладно.

***

На свежем воздухе Ульяне стало лучше. Она перестала всхлипывать, вежливо попрощалась с юристами. Теперь ей останется только приехать в офис, когда все бумаги будут готовы.

Бодро цокая каблуками, она пошла в сторону парковки, села за руль Порше. И только сейчас позволила себе скинуть маску. Вынула из тугого пучка шпильки, позволив русым прядям лечь на плечи широкой волной. Громко выдохнула, повернула ключ зажигания.

Мотор заурчал, успокаивая не хуже кошки.

Все закончилось. Все позади.

Не нужно больше терпеть вонь стареющего тела, близость с обрюзгшим супругом, который в постели смотрелся аки морж на лежбище, притворяться заботливой женой, внимательной собеседницей.

Теперь - свобода!

Да и большинство установленных связей осталось...

Машина плавно выехала с парковки и, проехав пару кварталов, остановилась у кафе.

- Ну? Как прошло? - звонко спросила, запрыгнувшая на переднее пассажирское сидение, девица.

- Как по маслу, Марго. - ответила ей Ульяна и расслабленно улыбнулась.

Свобода и перспективы кружили голову.

- Много смогла отжать у своего Козлика? - любопытствовала та.

- Да неплохо получилось. Сеть салонов красоты осталась за мной, как я и рассчитывала. Смысл ему в бабский бизнес лезть? И интернет -магазин. Квартира на Кутузовском. Пара счетов с восьмизначными суммами. Да так, по мелочи. - она прищелкнула холеными ухоженными пальчиками. - Про мое рекламное агентство и говорить нечего! Его я еще до брака открыла. А то, что было там, включая тебя и меня, три сотрудника - дело второстепенное. Я его сама развивала. Что? - она посмотрела на подругу с усмешкой и утопила в пол педаль газа, ловко перестраиваясь в потоке машин. - Использовать связи супруга никто не запрещает, а налаживать свои - и подавно. Ну и деньги, само-собой.

- Ну ты коза! - восхищенно ахнула та. - Это надо отметить! В клуб?

- Нет. Пока светиться не стоит. Я же обманутая супруга. Надо держать легенду. Да и раздражают меня эти бесцельные тусовки ради тусовки.

Марго клубы не раздражали. Ей удалось несмотря ни на что сохранить очарование столицей, особенно ее ночной жизнью. Девушка была не только подругой Ульяны, но приходилась ей троюродной сестрой из какой-то глубинки.

Вот так вот!

Четыре года назад мама позвонила и попросила помочь найти работу в столице для дальней родственницы, которую Ульяна видела только несколько раз в далеком детстве, когда гостила летом у бабушки в деревне.

Аленку Ульяна помнила тринадцатилетней худосочной девчушкой с прямыми как солома светло-русыми волосами, способную лузгать семечки и плевать шелухой со скоростью АК -47.

Но совсем не удивилась, когда рано утром на вокзале из плацкартного вагона вылезла девица с пережженными иссиня-черными длинными волосами, забранными в высокий хвост, такими же черными нарисованными бровями (благо, татуаж не сделала) и розовыми акриловыми ногтями непомерной длинны. Это кошмарное воплощение сельского гламура волокло за собой большую клетчатую сумку на колесиках. именно волокло, ибо одно колесико давно сгинуло где -то на необъятных родных просторах.

Ульяна закрыла глаза и сосчитала до десяти, чтобы развидеть ЭТО. Не помогло.

ЭТО с визгом «Привет, сестренка!» бросилось ей на шею, сдавливая в объятьях кости, сминая картонную табличку с надписью: «Сидорова Алена», которую Ульяна так и не выпустила из рук.

А потом ЭТО долго восхищалось... И вокзалом, и новеньким спортивным Ауди -подарком очередного папика, в багажник которого кое -как поместился уродливый баул. А еще утренней столицей, которая в полшестого уже не спала. Она никогда не спит.

Квартира привела Аленку в полный восторг. Она все ходила из комнаты в комнату и разглядывала дизайнерские решения и интерьер «как в кино». Пока Ульяна, разливая по чашкам свежесваренный кофе не спросила:

- Думаешь, я на все это в рекламном агентстве заработала?

Лицо родственницы изменилось. Такую гамму эмоций от удивления, недоумения до вспыхнувших от осознания неприглядной действительности щек, Ульяна не видела у людей давно. Как открытая книга, ей-Богу!

- И на какую работу по-твоему я могу помочь тебе утроится?

Ложка звякнула о тонкий фарфор, тростниковый сахар растворялся в ароматном напитке. Уля любила именно так. Сидеть и медленно размешивать сахар, наслаждаясь ароматом. И не думать о деньгах. О том, что когда-нибудь молодость закончится, да и красота не вечна. Ну и пусть! Что-нибудь придумает.