— Знай, что я тоже тебя не виню. Когда я услышал об этом, я не изменил своё мнение о тебе. Ты должен жить с этим и простить себя. Как я прощаю тебя. Ты не виноват в той смерти. Я прощаю тебя, брат.

Эйнар зарыдал, беззвучно и жутко. Людвиг прижал его к себе и горячие слёзы побежали по плечу. Нет, то, что случилось в деревне, нельзя забывать, но с этим придётся жить дальше. Этот путь они пройдут до конца. Но потом нужно вернуться и попросить прощения у выживших в деревне. И у Ханны.

— Эйни, — шепнул Людвиг. — В нашей команде это я плакса, тебе не идёт.

Эйнар вздрогнул, будто усмехнулся сквозь слёзы, но прошло ещё много времени, прежде чем он успокоился и откинулся на стену, уставший и прошедший через самый сложный бой своей жизни.

— Извини. Не плакал лет двадцать. Старик меня бил за это.

— Иногда плакать полезно, — Людвиг улыбнулся. — Только не делай так слишком часто. Когда рыдает такой громила, как ты, это страшно.

Эйнар вытер лицо.

— Ты злишься на меня?

— Да. Ты кретин, ты так меня вызлил, я ещё долго буду помнить. Но я тебя не брошу. Раз уж я тогда вылетел из седла у той хижины, придётся нам оставаться вместе.

— Я знаю. Может, вернёмся в деревню? Я бы… я бы хотел извиниться перед ними.

— Я тоже хочу.

Попросить прощения у Ханны. Зря он ушёл оттуда, когда им нужна была помощь.

— Но потом, сначала я должен вернуться к своим.

— Тогда на переправу, да? Правда, денег почти нет, всё отдал девке и её бесхребетному мужику.

— У меня есть, — сказал Людвиг. — Можно уходить.

— А эти бандиты, если они встанут у нас на пути?

— Им с нами не справиться. Просто идём и им придётся помахать нам на прощание. Даже если бы мы с тобой захотели уничтожить эти банды, то…

Людвиг замолчал, опешив от внезапной мысли. Ярость просыпалась, но теперь она направлена не на человека, сидевшего рядом.

— Ты думаешь о том, о чём и я? — спросил нордер. — Ты же не собираешься с ними воевать?

— Мы с тобой натворили дел, Эйни. Сколько ты убил в той деревне?

— Больше, чем хотелось.

— А я ещё больше. Но мы убивали невиновных, а тут живут люди, которые заслужили смерти. Они делают всё, чтобы остаться при своей власти и деньгах, невзирая ни на какие жертвы. Разве Ультары и Сэйбинги заслуживают жизни больше тех, кто погиб от наших рук?

Нордер задумался.

— Я не знаю. Наверное, нет. А что ты хочешь?

Ярость сжала горло и мешала дышать. Холодная, требующая подумать перед тем, как уничтожить всех врагов.

— Я хочу смерти для Ультара и Сэйбинга, — медленно произнёс Людвиг. — Чтобы их банды больше не существовали. Чтобы люди могли жить по-настоящему, а не в клетке, в которой они заперты.

— Если шериф вернётся с войсками, то он прикончит одного из них.

— Но для жителей это не изменит ничего.

— И предлагаешь напасть на них? Мы сдохнем, но если ты пойдёшь, то я за тобой. Или ты придумал другое?

Людвиг улыбнулся. Нордер внимательно смотрел в глаза.

— Сорвать поставки, да? Войска же тут всех перережут.

— А кто будет работать на шахтах и в плавильне? Маленькому Левиафану плевать, что здесь происходит, лишь бы поставки не прекращались. Ему нет смысла убивать обычных работников.

— Ну, а что люди? Думаешь, что-то изменится для них? Может быть, не надо решать за них?

— И что, предлагаешь оставить всё так, как есть? Даже если ты спросишь у них, они ответят не то, что хотят. А будут дальше умирать от работы и Дыма. Если не хочешь, то…

— Нет, просто это звучит по-идиотски, — Эйнар фыркнул. — Так что я в деле. И какой план?

— Надо подумать.

— Отлично, — нордер улыбнулся. — Хоть кто-то будет думать. Только учти, Виги, то, что они не умеют фехтовать, не делает их менее опасными.

— Я понимаю. Говорят, что Сэйбинги связались с Близнецами.

— То же самое я слышал об Ультарах и Бешеном Быке.

— Если бы это можно было использовать. А расскажи мне, нордер, как охраняется плавильня. А я расскажу про шахты.

— Хорошо, — Эйнар сглотнул. — Только… только прости меня за то, что случилось. Я виноват, я знаю. Но больше этого не повторится, я клянусь.

— Уже простил, хоть и злюсь, — Людвиг хлопнул его по плечу. — И ты прости, брат. Я чуть тебя не прикончил.

— Я это заслужил. Ну что там с шахтами?

Людвиг встал на колени и начал рисовать на земляном полу.

— Вот здесь вход…

Стоящие на входе бандиты поморщились при виде вошедших, но даже не подумали их проверить. Идея выкупить у шахтёров обноски, воняющие потом и мочой, и измазать лица в грязи — лучшая идея Эйнара за последние годы, а, может, и за всю жизнь. Эти люди охраняли шахту от других бандитов, никто даже не собирался присматриваться, кто спускается под землю. Кому придёт в голову портить оборудование, если при сбое поставок Маленький Левиафан уничтожит обе семьи?

Было непросто убедить Людвига, что доспехи и меч внизу только помешают. Ещё пришлось выдумывать отмазки, чтобы никто не побеспокоил их в эти часы. Эйнар снял работницу местного борделя, самую пьяную из всех. Она вырубилась сразу, едва они зашли в её комнату. Идеальное оправдание, где он потерялся. Островитянину проще, он купил несколько бутылок цветного пойла и сказал, что прикончит любого, кто помешает пить. Рыцаря боятся не только Сэйбинги, но и сами Ультары, так что никто его не побеспокоит.

— Нам сюда? — Эйнар остановился перед входом в туннель, настолько низкий, что пришлось пригибаться.

— Дальше. Эта шахта самая важная.

— Медь?

— Медь. Младшему она нужна больше всего остального. Всё помнишь?

— Давай повторим. Есть огромный подъёмник, в это время обычно заканчивается дневная смена, их поднимают и спускают ночную. У нас несколько минут.

— Верно, — Людвиг кивнул. — Ты позаботился о том человеке?

— Который занимается ремонтом? Да.

— Убил, что ли?

— Нет, конечно. Он алкоголик, но пытается бросить. Его с первого глотка так унесло, что теперь будет пить до конца месяца.

— Понял. Мы пришли. Ждём.

Подъёмник оказался гигантским и очень древним. Накручивающиеся на валы цепи скрипели от натуги, а сама платформа медленно поднималась. Людвиг говорил, что внизу шахта огромная, но вся смена влезает на подъёмник, её поднимают и опускают в один приём. Ночники ещё ждали снаружи, чтобы внутри не было столпотворения. Платформу охраняли бандиты, один на пульте, второй поторапливал выходивших.

— Да поживее вы, ублюдки! — он пнул отстающего. — Нам тут с вами до ночи торчать? Бегом!

Усталые за день шахтёры гурьбой валили на выход. Немалая часть из них сразу же пойдёт пить или курить Дым. Эйнар не разделял оптимизм Людвига, что после гибели бандитских семей для этих людей что-то изменится. Но раз рыцарь так решил, значит, надо ему помочь, чтобы искупить свою вину перед ним.

— А вы двое что, вам особое приглашение? — прикрикнул бандит, но тут же сложился пополам, когда островитянин двинул ему коленом в пах.

— Да ты чего! — второй, стоящий у пульта, полез за мечом.

Эйнар врезался в него и сбил с ног, ударившись лбом о твёрдую челюсть охранника. Этого хватило, чтобы он успокоился.

— Попробуй сломать, — сказал Людвиг.

Эйнар посмотрел на подъёмник и пульт управления. Много кнопок, на две указаны стрелочки с надписями на старом «вверх» и «вниз». Ещё одна закрыта стеклянным колпачком. Эйнар пожал плечами, откинул колпачок и надавил на кнопку. Платформа полетела вниз. Грохот падения раздался не сразу.

— Ловко, — рыцарь посмотрел вниз. — А они её не поднимут?

Эйнар присмотрелся, куда идут металлические жилы от кнопок. Вот и старинная батарея, к счастью, изолированная, от неё питается всё. Он вырвал её вместе с гнездом и отрезал провода топором. Свет погас, горела только маленькая свеча, от которой бандиты прикуривали трубки с Дымом.

— Я тебя знаю, — прошептал пришедший в себя охранник. — Ты наёмник Сэйбингов.