— Знаешь, ты слишком напряжён, — продолжил консул. — Тебе надо расслабиться и у меня есть кое-что.

Он упал в кресло и похлопал по подлокотникам. Слуги, девушка и парень, уселись туда.

— О, эти двое способны на всё, — Алек положил руки им на бёдра. — Кто тебе нравится? Или сразу все? Рекомендую, не пожалеешь.

От неожиданности Людвиг подавился вином и закашлялся.

— Нечего стесняться, мой друг. В Лефланде люди не столь скованны, как у вас. В нас ещё живёт дух Старого мира. Эй ты, подай мне что-нибудь.

Третий слуга, рыжеволосый, принёс апельсин с плотной кожурой и вздрогнул, когда консул раскрыл складной нож.

— Иногда людям нужно расслабляться и хороший секс в этом помогает. А иногда и кое-что другое. Может, тебе это понравится? Давай покажу фокус, чтобы ты знал, что можно делать с этой парочкой.

Консул разрезал кожуру и оттуда брызнул сок. Рыжеволосый слуга, собирающийся налить вино, громко сглотнул.

— Вот же я растяпа. Апельсины дорогие, их издалека привозят. Жалко будет, если пропадёт.

Он поднял залитую руку. Сидящие на подлокотниках парень и девушка начали облизывать пальцы. Людвиг отвёл глаз. Судя по причмокиваниям, парочка целуется. Лицо загорелось. Рыжеволосый наливал вино, горлышко бутылки постукивало по грани бокала.

— Теперь нож, — приказал консул и слегка ухмыльнулся. — Он испачкан.

Он поднял нож повыше. Слуги переглянулись с немного тревожным видом и подались вперёд. Парень едва облизнул обух. Алек прикусил губы. Улыбка ушла. Девушка подносила язык всё ближе к лезвию…

Вино перетекло через край, рыжий слуга отпрянул и уронил бутылку. Людвиг вздрогнул и отряхнул залитый рукав.

Алек вздохнул и убрал нож.

— Ты всё испортил.

Слуга вытянулся и всхлипнул.

— Простите меня… Простите меня господин, я не хотел.

— Извинись перед милордом Людвигом.

— Милорд, простите меня!

— Да ничего страшного.

— Как это ничего страшного? — возмутился Алек. — Он тебя облил!

— Я больше так не сделаю, — прошептал слуга.

— Я знаю. Извини меня, Людвиг, я испортил вечер. Отдыхай, чувствуй себя как дома. Тебя проводят.

— Я прошу не наказывать его строго, это всего лишь вино.

— У тебя доброе сердце, мой друг, — сказал Маленький Левиафан. — Но со своими слугами я разберусь сам. За тобой зайдут утром, я покажу нечто иное.

Ржавая дверь клетки открывалась, громко скрипя и Эйнар проснулся. Два новичка. Один, ничем не примечательный мужик, тут же растворился среди сидельцев. Второй, рыжий паренёк с веснушками, одетый в дорогой костюм, озирался по сторонам. При виде канавки с дерьмом на лице тут же отпечаталось выражение брезгливости. Ничего, привыкнет.

Эйнар перевернулся на другой бок. Как бы не застудить почки на холодной земле. Но уснуть не мог, мешал разговор. Новый заключённый чем-то разозлил остальных. Тем, что выглядит слабее, без всяких сомнений.

— О, парняга, у тя покрывало како достойное, — напротив рыжего парня встал тип с уродливыми прыщами и потрогал грязными пальцами чистый костюм. — А ты чё, из Башни?

— Да.

— А чё ты тут делаешь? Консул тя, что ли, отправил к нам? А?

Услышавший разговор тюремщик ударил дубиной по прутьям клетки. Прыщавый откашлялся.

— Господин консул тя сюда отправил?

— Да.

— Знамо дело, бывает. Но ты не ссы, всё норм. Никто тя не тронет. А у тебя Дым есть? А?

— Нет, — ответил рыжий.

— А те чё, жалко, а? Займи пару сха, куплю у начальника.

— У меня нет денег.

— Вечно всяких присылают, — сказал другой арестант, с длинной спутанной бородой. Борода выглядит настолько ужасно, будто мужика укусил в челюсть какой-то вонючий мохнатый зверёк и сдох, а труп так и остался висеть. — По-хорошему просишь, а они…

— Да нет у меня, — юнец пятился от этой парочки.

— А ты чё грубишь? — спросил прыщавый. — Тут с тобой люди грят. Ты чё, брезгуешь что-ли? А?

Они напирали на него, а рыжий постоянно оглядывался, чтобы при отступлении не залезть в канавку.

— Оглох? — рявкнул бородач. — Гри, когда спрашивают.

— Я не брезгую.

Парень задел ногой одного из лежавших.

— Да ты меня пнул, — прошамкал лежащий мужик с рассечённой губой. — Ты чё, попутал бевега или чё?

Тюремщик ещё раз постучал по прутьям клетки. Рыжий выдохнул с облегчением.

— По морде не бить, — крикнул надзиратель. — И чтобы стоять завтра утром мог, а то господин консул вас на кусочки разрежет.

— Мы знаем, — ответил губастый. — Не в певвый ваз.

Юнец задрожал. Эйнар лёг поудобнее. Ему не должно быть до этого дела.

— Ну и чё, ты думаешь, что раз такой надушенный напомаженный гомик, то лучше нас?

Бородач ткнул рыжего в живот, паренёк застонал и упал на колени. Губастый пнул его в ногу и отбил пальцы.

— Ах ты петух сваный, — он наклонился стукнул кулаком в спину. Удар получился глухой, и, должно быть, болезненный.

— Стой! — поднял руки прыщавый. — Чё сразу бить, он же порядков нашенских не знат. Он ж один из нас терь. Дай-ка курточку свою, а то вишь, в каких я обносках.

Рыжий снял куртку, прыщавый её напялил и она разошлась у него на спине. Остальные заржали.

— И чё ты за говно подсунул? — он склонился над парнем и отвесил несколько чувствительных ударов по груди и плечам.

— Да они вечно из этой башни, думают, что лучше нас. Сымай с него штаны. Только на это они и годны.

Троица ублюдков обступила парня. Эйнар вздохнул. Если бы рыжий умел драться, он бы накостылял этим недоумкам, и они бы отстали. Но он не умеет, и никто за него не заступится. Но, раз он из Башни, то, может, расскажет о здешних порядках, как отсюда выбраться и ответит на другие вопросы, которые никто не хочет обсуждать.

Эта мысль разозлила. Когда-то Старик, в те немногие дни, что не хлестал сына кнутом, сказал, что ничего нельзя делать без причины, обязательно нужно получить что-то взамен. Плохой совет давно мёртвого человека. Голос в воспоминаниях слышится так хорошо даже спустя много лет, едва стоит захотеть помочь кому-то. Впечатления с детства всегда самые сильные. Чтобы справиться с голосом Старика, приходилось идти на ухищрения. Как в тот раз, когда Эйнар встретил в лесу напуганного парня с вывихнутым плечом и помог только после того, как затребовал плату, хотя хотел помочь с самого начала. Одна монета решила его судьбу. Не потому, что были нужны деньги. А потому что нужна была причина. Но не в этот раз.

— Заканчивайте, — Эйнар поднялся и подошёл к троице.

— А те чё надо, резаная морда? — спросил прыщавый.

— Иди в свой угол и не трогай его.

Подонки напряглись. Кажется, дипломатия не сработала, но попробовать стоило. Придётся вспоминать опыт своих драк, которые, правда, почти всегда заканчивались поражениями.

Бородач нагнулся, чтобы зачерпнуть песка, Эйнар подскочил и так приложил ублюдка коленом в челюсть, что загудела вся нога. Бородач ойкнул и упал, его спутанная мочалка на подбородке от удара не спасла. Прыщавый смотрел с таким видом, словно хотел высказать протест и негодование. Эйнар ударил его в нос. Прыщавый сжал рот, будто собрался расплакаться, и ушёл в дальний угол.

— А я ничё, — сказал губастый. — Я ничё, я пвосто…

— Уверен? — спросил Эйнар ухмыляясь.

Кровь бурлила. Да, это путешествие с Людвигом не прошло даром, эта троица теперь боится. Всё-таки побеждать в драке приятно.

— Кто ещё хочет?

Это оказалось ошибкой.

— Я! — раздался низкий голос за спиной.

Ещё до того, как повернуться, Эйнар понял, кто это сказал. Комок в горле стал твёрже. Есть ли время извиниться? Нет.

Большой Барт развернул Эйнара за плечо и так ударил по лицу, что свет на мгновение померк. В голове загудело, а камешки на полу неприятно впились в голую спину. Судя по запаху и журчанию воды, канавка совсем рядом.

Едва он поднялся, как Большой Барт схватил за горло. Мозолистые пальцы сдавили кадык. Эйнар попробовал разжать их, но сил не хватало. Лысый здоровяк склонился к уху.