Девушка, стоявшая неподвижно, лишь чуть дёрнулась, из её глаз побежали крупные слёзы. Но она не издавала ни звука.

— Подойди сюда и встань на колени.

Она подошла на дрожащих ногах и опустилась рядом с погибшим.

— Высунь язык.

— Прекрати! — выкрикнул Людвиг.

— Одного не могу понять, ты же такой же убийца, как и я. Я уж думал, что нашёл родственную душу.

Служанка стояла на коленях и дрожала, но язык не убирала. Маленький Левиафан склонился над ней с ножом в руках. Людвиг вспомнил то утро, когда била гроза, лил дождь, а Ханна сидела, обнимая умирающего отца.

— Тогда почему ты себя ведёшь, будто лучше меня?

— Мне доводилось убивать невиновных. Но больше я этого не допущу. Может я такой же убийца, но не такой безумный психопат, как ты.

Людвиг поднял чужое оружие. Пора умирать. Алек подошёл ближе. Нет ни единого шанса против него. Но иначе нельзя, Эйнар бы понял.

— Значит, я безумный психопат?

Людвиг даже не понял, с какой стороны пришёлся удар. Маленький Левиафан был так быстр, что его силуэт размывался в воздухе. Всего один толчок и вот Людвиг лежит на траве, а Алек нацеливает нож на горло.

— Друг мой, ты, кажется, не понимаешь, кто я. Я психопат? Да. Знаешь, сколько я убил? Пятьсот восемьдесят четыре человека! И знаешь, что самое смешное? Мне нельзя останавливаться.

Он убрал нож.

— Я убиваю с того дня, как Бешеный Бык разбил саркофаг моего папочки и вытряхнул оттуда все косточки. Я должен казаться самым жестоким убийцей во всём мире, иначе я труп. Тут всё кишит шпионами и врагами, они все ждут промаха с моей стороны. Да у Близнецов здесь больше власти, чем у меня! Знаешь, почему генерал Стоун и его Совет держат такого, как я? А потому что им нужен свой ручной пёс, свой собственный палач. Потому что для власти нужно запачкать ручки, а они этого боятся. Они хотят, чтобы все эти убийства ассоциировались со мной, а не с ними. Они хотят выйти чистенькими. А ты знаешь, что кровь с рук никогда не отмывается? Мои руки всегда в крови, — он обернулся и посмотрел на девушку, которая так и стояла с высунутым языком. — Дура, язык убери и принеси мне воды.

Она тут же вскочила и подала ему кувшин. Алек пил, заливая подбородок.

— Они хотят, чтобы так всё и осталось, чтобы избавиться от меня, когда наконец получат полную власть. Они позволяют мне дарить только смерть, но не жизнь. Я даже не могу никого пощадить, но зато могу убить любого. Но знаешь что? Эти чистюли не понимают, что люди чувствуют фальшь и лицемерие. Что армии милее такие психопаты, как я, а не чистенькие политики, вроде них. Потому что я честнее. А кровь не смывается, даже если она нанесена чужими руками.

Левиафан поднялся и отряхнул колени.

— Все вон отсюда! — крикнул он и посмотрел на раненого в руку слугу. Правый глаз засиял изнутри. — Ты же Готфрид? Вали к доктору. А потом прислуживай милорду, пока он здесь. И не попадайся мне, а то я тебя прикончу. Вон!

Парня не пришлось упрашивать. Остальные слуги тоже убежали, лишь покойник лежал в траве.

— Извини за эту вспышку, — Алек помог Людвигу подняться. — Я был неправ. Сказал в сердцах. Ты не лицемер, — консул подобрал испорченный меч. — А ведь ты единственный человек на моей памяти, который не побоялся встать у меня на пути. У каждого должен быть такой друг, чтобы помогал не выйти из берегов. Мне нужно подумать о многом благодаря тебе. Извини, завтра мы не сможем встретиться, но послезавтра на арене будет соревнование. В финале я сражусь с одним из заключённых.

Людвиг похолодел. Вот, значит, как Левиафан решил отомстить.

— Его зовут Большой Барт, — сказал Алек. — Он очень стремится покинуть это место. Будет хороший бой, я тебе обещаю. Жаль, что я не смогу подарить ему жизнь, но, может быть, смогу подарить её кому-нибудь другому. Приходи. Бывай, друг.

Консул ушёл. Людвиг присел на скамью. Руки дрожали. Не надо было ссориться с Левиафаном. Рискнул всем из-за одного слуги, но погубил другого. Вон там лежит бездыханное тело. Нельзя становиться таким же, как Алек.

— Милорд, — появился тот слуга, Готфрид. Рука уже перевязана. — Я буду служить вам. Если что-нибудь понадобится…

— Я позову, — пробормотал Людвиг и взял в руки сумку с капсулой.

Можно ли продать мир, чтобы спасти друга? Только не Алеку.

— Я хотел поблагодарить вас. Я думал, что уже покойник.

— Готфрид, а ты хорошо знаешь этот… дворец, замок… как его там?

Слуга закивал.

— Мне нужно найти Изабеллу Риттер.

Парень огляделся по сторонам.

— Это очень опасно. Если господин узнает, он меня… — он вздохнул, оглядел свежую повязку и закрыл глаза. — Я вас провожу. Только будьте осторожнее.

— Мне нужно поговорить с госпожой Риттер.

Охранники в тяжёлой броне, стоящие у двери, переглянулись.

— О чём такой, как ты, можешь говорить с ней?

— А может, это ей решать, а не тебе? — сказал Людвиг, громче, чем собирался и сжал колечко в кулаке. Не время проявлять гнев, да и меча с собой нет.

Дверь открылась, на пороге появилась сама Близнец, в коротком платьице вместо обычного мундира с юбкой.

— Я даже заинтригована. Такие красавчики ко мне редко приходят. Заходи, — Белль показала на удобный диван, а сама подошла к столику с бутылками. — Выпьешь?

— Да, — ответил Людвиг, хотя собирался отказаться.

Платье на ней слишком короткое, не скрывающее длинные стройные ноги. Он засмотрелся, но отвёл глаз. Где-то там, через границу, Ханна горюет на могиле отца. Как же плохо они попрощались. Если получится вырваться отсюда, нужно будет повидаться с девушкой. И извиниться.

Белль подала стакан и села рядом, скрестив ноги. Людвиг отодвинулся.

— Это он тебя прислал?

— Нет, — он выпил и закашлялся. Слишком крепкое. — Я сам. Мне нужна помощь. И только ты сможешь помочь.

— А что, в Шреклихе закончились шлюхи? — Близнец отхлебнула по-мужски, даже не поморщившись. — Кроме этого, боги дали тебе две руки, пользуйся.

— Нам нужно поговорить в месте, где нас не услышат.

— Говори здесь, это безопасно.

— Сеть. Или как вы её называете? Инфосеть?

Белль замерла.

— Я знаю, почему она включалась не так давно.

— Заинтриговать даму ты умеешь, — сказала она.

Она вскочила на него сверху, схватила за волосы и прижала маленький кинжал к лицу.

— Со мной так не шути. Это Алек тебя послал? Что он задумал? Говори или выколю второй глаз!

— Это не Алек, — прошептал Людвиг. Острое лезвие упёрлось в щёку. — Я видел сам, как Сеть заработала. Всего на несколько минут.

— Говори!

— Сначала отпусти.

Белль отодвинулась и убрала нож.

— Говори.

— Мне нужна помощь, — он потёр лицо. На кончиках пальцев осталась кровь. — Я слышал, что у тебя много влияния в этом месте. Используй его и освободи моего друга.

— А почему ты не пришёл с этим к Алеку?

— Я хотел, но он…

— Безумный психопат, у которого стояк при виде чужих внутренностей? — Белль засмеялась.

— Что-то вроде.

— И как я освобожу твоего друга? У него смертный приговор, заверенный Советом, даже Алек не сможет ничего сделать, он пока ещё не готов так сильно конфликтовать с директорами. Разве что решит их вырезать.

— Ты же Близнец, придумай.

— Ну здорово! Придумай, — Белль подошла налить ещё. — Что мне с того? Начинать открытую войну, чтобы узнать какую-то информацию? А с чего ты взял, что для меня она важна? Ты же варвар, тебе даже простая лампочка кажется чудом.

— Сеть заперта, к ней нужен доступ, — сказал Людвиг. — Ключи, чтобы открыть её. Я не знаю, как это работает, да. Но что такое замок и ключ, я понимаю.

— И откуда ты знаешь, что это Инфосеть, а не что-то другое?

— Мы нашли ключи, но сначала не поняли, что это. Но с их помощью получилось запустить Сеть, ненадолго. Потом мы встретили Старца и он рассказал, насколько это важно.

— Старца? Какого Старца?