— Прости меня, — прошептал он. — Но я обещал ей вернуться.

Барт сдавливал горло всё сильнее. Неужели конец? Ни за что! Эйнар вытянул руки и начал давить большими пальцами на глаза. Здоровяк разжал хватку и закрыл лицо, мыча от боли, Эйнар дёрнул его за волосы на груди, выдернув несколько волосков, наклонил вниз и приложил коленом в нос.

Барт заревел. Правой рукой он вцепился Эйнару в пах, левой за глотку и поднял. Камера перевернулась вверх ногами, а через мгновение земляной пол ударил в спину.

После такого не встать. Болело всё тело от затылка до пяток. Но Большой Барт не останавливался. Он занёс грязную ногу, собираясь крушить кости лица, но застыл. Так и стоял с задранной вверх ногой. В его пятку впился маленький камешек и ранка кровоточила.

Эйнар откатился вбок, поднялся и уронил здоровяка, а потом бил по лицу, пока от боли не перестали сжиматься кулаки. Нога Барта всё так же была согнута в сторону, будто он превратился в статую. Чем-то сильно пахло, но не дерьмом, а чем-то, похожим на лекарство. В Приюте Берны постоянно стояла такая вонь, особенно в операционной.

— Эй, смотри! — кричал охранник. — Он отделал Большого Барта!

— И мы это пропустили? Сука! Сука! Сука!

Эйнар отодвинулся и улёгся на землю, пытаясь отдышаться. Болели лицо, отбитая спина, почки, колени, локти, а хуже всего отрезанный мизинец. Рана начала кровоточить сквозь повязку. Земля прилипла к потному телу.

Какой-то неприметный мужик похлопал здоровяка по щекам. Большой Барт опустил ногу, откашлялся и мрачно посмотрел на Эйнара. Лишь бы не ещё один бой. Но здоровяк закашлялся и едва отполз в свой угол.

— Вы в порядке? — спросил рыжий юнец.

Эйнар не сразу вспомнил, кто это такой. В пылу схватки забыл, что пытался спасти новенького.

— Нет. Надо отдохнуть.

Юноша оттащил его в угол, который тут же освободили.

— Что у вас с пальцем? Кто так сделал?

— Не очень приятные люди, — Эйнар начал разматывать повязку.

— Я помогу, — сказал рыжий и достал чистый платок из кармана. — Есть чистая вода?

Кто-то подал миску. Похоже, теперь Эйнар главный в клетке. Он охнул, когда паренёк отодрал присохшую к ране тряпку.

— Меня Адам зовут, — он обвязал кисть платком.

— А как ты здесь оказался?

— Прогневал господина.

— И сколько тебе сидеть? — Эйнар сплюнул кровь на песок.

— До утра.

— Ну, это недолго, можно и потерпеть.

— Только утром меня убьют.

— Во как? Без всякого суда?

— Это же Лефланд, — Адам усмехнулся. — Господин консул олицетворяет собой суд и может убить любого.

— Так ты служишь консулу? Маленький Левиафан, да?

— Только не произносите это вслух. Я его раб.

— Не завидую, — Эйнар потёр отбитую спину. Рёбра вроде целые. — Отсюда вообще выходят?

— Иногда, когда не хватает мест в тюрьмах. Но в последнее время лишних чаще казнят, чем отпускают.

— Вот же дерьмо.

— И не говорите. Клетки всегда переполнены, в основном тут рабы с фабрик и преступники. Никто не разбирается, кто виноват, а кто нет. Большинство сидит, пока не умрёт.

Да, значит, и нечего думать, чтобы выйти отсюда.

— Но некоторые могут попытаться уйти через арену. Если узник умеет драться, то ему предлагают сразиться с другим заключённым или чемпионом. Если победит, то его отпускают. Но иногда господин консул участвует в боях сам, а он не проигрывает и всегда убивает противника.

— А ты что натворил? — спросил Эйнар. — Подал не ту вилку за ужином?

— Почти, — Адам вздохнул. — Господин хотел развеселить нового друга и показать фокус.

— Какой?

— У него это самый любимый. Он режет фрукт, потом заставляет кого-нибудь из личной прислуги слизать сок с пальцев.

— С грязных пальцев? Ужас.

— Это не всё, — продолжил юноша. — Он приказывает облизать нож и в нужный момент поворачивает острой частью и режет прямо по…

— Хватит! — Эйнару стало дурно. — Я понял. Вот же ублюдок.

— Тише, — совсем шёпотом сказал Адам. — У него везде уши. У него и у Близнецов. И у Быка. Ничего нельзя оставить втайне, даже в тюрьме.

— И что дальше? Кто-то лишился языка?

— Нет. Но однажды я видел это. А вот Сэнди и Готфрид новенькие, служат меньше месяца. Они ещё не поняли, куда попали, ведь господин консул с виду добрый, редко кричит на слуг и часто шутит. Но иногда его шутки смешны только для него самого, — паренёк шмыгнул носом. — Когда это должно было произойти, я опрокинул бутылку. Сделал вид, что случайно, но фокус сорвался.

— Пожалуй, ты молодец, Адам. Но нажил себе неприятностей.

— Так и есть. Господин разозлился и приказал привести меня сюда, — он всхлипнул. — А завтра я умру. Господин сказал, что если я достойно выступлю, то он меня простит.

— Попробуй, может повезёт.

— Я меч-то никогда не держал, — Адам грустно улыбнулся. — Я до жути боюсь.

— Нет ничего плохого в страхе.

Рыжий обхватил свои колени.

— Меня радует, что я хотя бы не тот бедолага, который нарушил поставки в Акире. На нём-то господин отыграется. Его тоже казнят завтра, я слышал.

Эйнар почесал шею и кашлянул.

— Этому типу не повезло, — сказал он.

— Их было двое, — продолжил Адам. — Один из них и был у консула в гостях.

— А кто он? Высокий парень с повязкой на глазу и шрамом на лице?

— Да, он. Очень печальный. Всё просил за своего друга, но это бесполезно. Хозяин отомстит им обоим.

— Дерьмо, — Эйнар сплюнул. Как бы его предупредить? Из тюрьмы никак. Неужели осталась последняя ночь?

Адам прилёг на земляной пол и уснул, а Эйнар сидел до утра, вздрагивая, когда мимо клетки шёл кто-то из тюремщиков.

— Вам удобно? — спросил Алек. — Если что понадобится, не стесняйтесь говорить.

— Премного благодарны, — сказал Леонард, ещё глубже погружаясь в мягкое кресло. — Никогда не сомневался, что ваша ложа лучше остальных.

— Это правда, — консул хихикнул. — Людвиг, мой друг, выглядишь усталым.

— Всё хорошо. Спал неважно, глаз беспокоил.

— Я отправлю доктора, — Алек посмотрел на слуг, — Любая просьба гостей должна немедленно исполняться.

Вчерашние парень и девушка из библиотеки поклонились, оба смертельно бледные. Третьего, рыжеволосого, с ними нет.

— Я подготовил небольшое развлечение, — сказал консул. — Но придётся вас оставить. Людвиг, всё же нам необходимо устроить поединок, мне прямо не терпится сразиться с учеником мастера Рейма.

— Обязательно, — Людвиг кивнул и через силу улыбнулся.

Маленький Левиафан ушёл. Ложа и вправду удобная. Помимо хорошего вида на арену всё происходящее внизу показывалось прямо на окне, так близко, что видно, как полуодетые бойцы тяжело дышат. Один получил серьёзную рану и его унесли. Редкие зрители разразились жидкими хлопками, а кровь закидали песком.

Леонард повернулся к слугам.

— Извините, а вы можете оставить нас на минутку?

— Разумеется, господин, — ответила девушка и улыбнулась одними губами. — Нажмите на ту кнопку, если понадобимся.

Они вышли. Лео наклонился ближе.

— Знаешь, что, Людек? Я научился врать раньше, чем ходить, поэтому и стал дипломатом. Но тебе врать не могу. Мы с тобой в полной жопе.

— Я догадываюсь.

— Мы во власти этого мальчишки. Все думали, что он лишь липовый король, ширма, за которой серьёзные люди делают важные дела. А он оказался самым опасным игроком среди всех Наследников.

— А можешь рассказать сначала? Я вот ничего не понял.

— Как ты знаешь, есть три…

— Давай без своего любимого этого «как ты знаешь», — сказал Людвиг. — Я о них, кроме имён, ничего не слышал. Все талдычат, что они запутались в своих интригах, а что, где, почему, — он махнул рукой.

— Ну да, я мог бы и вспомнить, что ты всё детство мечом размахивал, — Лео улыбнулся. — Попробую вкратце. Левиафан, он же Карл Риттер, захватил почти весь обитаемый мир, но погиб, уж это ты должен знать. После этого каждый генерал объявил себя наследником Риттера, а остальных предателями. Наследников много, они постоянно воюют между собой. Один из них забрал себе детей Карла, близняшек, и стал править от их имени. Но он скончался лет пять назад. Генерал Стоун, с которым ты вчера познакомился, поддержал самого младшего, Алека. Стоун учредил Совет Директоров, который будет управлять, пока сыну Карла не исполнится двадцать, а это совсем скоро. Ещё есть Бешеный Бык, организатор заговора, но его земли не в Лефланде, а далеко на юге. Так что из всех Наследников стоит знать только этих троих.