– Ты поможешь перенести тело?

Данеска сглотнула, закивала и наконец осипшим голосом выдавила:

– Да... Деваться некуда.

Ашезир подошел к отцовской кровати: возле нее, за гобеленом, изображающим битву богов со змееглавцами, и находилась пресловутая дверь. Он не сразу вспомнил, на какой камень надавить, перепробовал, наверное, пять или семь. Наконец раздался долгожданный щелчок, образовалась щель, теперь оставалось лишь толкнуть и открыть дверь.

Из туннеля вырвался холодный воздух, ударил по лицу, встрепал волосы и всколыхнул гобелен.

Ашезир вернулся к отцовскому телу, ухватил его за ноги и глянул на Данеску.

– Давай, – шепнул он.

Вместе они доволокли императорский труп до прохода, а там спустили по витой лестнице как можно дальше вниз. Когда поднимались обратно, взгляд Ашезира упал на черно-багровые пятна на стене. Они почти выцвели, но в том, что это следы крови, сомнений не оставалось. Похоже, отец-император использовал тайный ход не только чтобы покидать дворец, не привлекая внимания, но и чтобы незаметно избавляться от врагов...

Ашезир закрыл дверь, разгладил гобелен. Теперь оставалось самое сложное: вытереть кровавую дорожку, которая тянулась от середины покоев до самой потайной двери. Причем вытереть надо было так тщательно, чтобы и капельки не пропустить.

Данеска явно подумала о том же.

– Пол нужно вытереть. Отвернись.

– Зачем?

– А как ты собрался вытирать? Чем? Лучше, чтобы из комнаты ничего не пропало... А на мне нижнее платье... Можно им.

Вопреки безумию случившегося или, напротив, благодаря ему, Ашезиру вдруг стало до неприличия смешно. Правда, смех получился нервным и тревожным. Данеска глянула с возмущением, но этим только еще больше рассмешила. Кое-как Ашезир все-таки справился с собой и умолк.

– Ну, и что тебя развеселило? – прошипела Данеска.

– Да так... Можно подумать, я тебя без одежды не видел.

– Все равно отвернись.

Ашезир пожал плечами и не стал спорить. За спиной послышались шорох и возня, наконец Данеска разрешила повернуться и всучила ему белое льняное платье.

– Вот. Только вытри сам.

– Хорошо.

Убрать кровь так, чтобы и следа не осталось, и впрямь оказалось непросто, однако он справился. Повезло, что отец не любил ковры, иначе никакой потайной ход не спас: кровь впиталась бы в ворс так, что не отмыть.

Ставшее алым платье сожгли в огне камина: сейчас, в начале зимы, он растапливался жарко, пламя гудело, ярилось и быстро сожрало ткань. Теперь надо было вымыть руки. Это они с Данеской также проделали над огнем, хоть и рисковали обжечься – зато вода сразу испарялась, не оставляя лужиц и подтеков.

– Посмотри, на моей одежде есть кровь? – спросил Ашезир.

– На рукавах. Подверни их. И... – она прищурилась, оглядывая его грудь, живот, ноги. – На животе. Но если не присматриваться, не видно... Ты будто намеренно надел этот вишневый кафтан…

Не намеренно. Видимо, сами боги были на его стороне. Может, и дальше помогут?

У Данески кровь оказалась лишь спереди, на краешке подола. Недолго думая, Ашезир отрезал от него полоску шириной в мизинец. Тоже будет незаметно, если не приглядываться, а уж по коридору они постараются пройти быстро.

Вот и все. Теперь, главное, правильно выйти из императорских покоев.

Ашезир и Данеска несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом одновременно вздохнули и, не сговариваясь, двинулись к выходу.

– Я сейчас буду говорить, а ты, если сможешь, подыграй.

Жена кивнула, и Ашезир, слегка приоткрыв дверь, сказал:

– Принцесса поняла твои слова, божественный.

– Я поняла, – пискнула Данеска.

– Приятного отдыха, божественный.

Наконец они вышли, и Ашезир обратился к стражникам:

– Император желает отдохнуть, просил его не тревожить. – Воины склонили головы, а он, пройдя несколько шагов, отвесил Данеске подзатыльник и буркнул: – Идем. До завтра из комнаты не выйдешь.

Жена правильно отреагировала: всхлипнула и втянула голову в плечи. Но чему тут удивляться? Хоть она и сумасбродная девица, а надо помнить, чья дочь. Император неспроста называл Андио Каммейру то старым лисом, то лживым прохвостом, то распроклятым степняком.

Впрочем, стоило им войти в свои покои и выставить оттуда прислужниц, как от ее самообладания не осталось и следа. Она затряслась, по лицу покатились слезы, а губы искривились. Издав утробный булькающий звук, Данеска прижала ладони ко рту в попытке сдержать рвотные позывы. Не сдержала. Ее вырвало несколько раз, потом она разрыдалась в голос.

– Ну-ну, успокойся, – приговаривал Ашезир, обхватив ее за талию и пытаясь усадить на кровать. – Ты молодец. Все уже закончилось.

– Ничего н-не закончилось, – рыдала Данеска. – Что ты наделал? Ты дурак, т-теперь тебя казнят… И меня заодно!

– Успокойся! – в конце концов он усадил жену, затем сжал ее лицо в ладонях и поймал обезумевший взгляд. – Я все сделаю, чтобы этого не допустить. Я не погибну на плахе – я стану императором. Но для этого мы с тобой должны вести себя разумно. Ну же, возьми себя в руки! Нужно кое-что обсудить.

Кое-как Данеска успокоилась, рыдания стихли, теперь она сидела с покрасневшим опухшим лицом и время от времени шмыгала носом.

– Ну, ты готова выслушать?

Она кивнула, взгляд вроде стал осмысленным. Значит, можно начинать беседу...

Ашезир придвинул табурет, сел напротив Данески и подпер руками подбородок.

– Хочу объяснить тебе кое-что... Я, видишь ли, давно хотел убить отца, но думал сделать это незаметно, чтобы смерть выглядела случайной. Но вышло так, как вышло. Не знаю, что на меня накатило... кровь в голову ударила. Увы, этого уже не изменить. Сейчас надо решить, что дальше делать. Благо, планируя смерть императора, я задумывался, что будет потом и готовился к этому. Так вот: сейчас у меня есть несколько дней, чтобы поговорить с... некоторыми людьми. Императора вряд ли обнаружат раньше, чем через день. Потом ли-нессеры займутся поиском убийцы. Первым делом станут подозревать меня, но доказать мою вину будет непросто. Пока кто-нибудь из них не найдет или не придумает доказательства...

– Зачем?..

– Ну как же, – хмыкнул Ашезир. – Такой удобный повод стать регентом и править от лица Хинзара, младшего принца. Или основать новую династию, если вдруг с Хинзаром что-то случится... наверняка случится. Но слушай дальше. Сначала ли-нессеры будут грызться между собой, выбирая предводителя. Потом объединятся против меня, обвинят в убийстве и созовут совет-судилище. Однако это случится где-то дней через десять после того, как тело императора обнаружат. Время на моей стороне, – Ашезир вдруг потерял взгляд Данески – она смотрела куда-то вдаль. – Эй, ты слушаешь?

– Да слушаю я, слушаю, продолжай, – ответила она.

– Хорошо. Так вот, я должен успеть переговорить с теми из вельмож, кому выгодно меня поддержать. Их немного, но они есть. И еще мне понадобится твой отец и его воины. Жаль, что каудихо не приехал, когда узнал, что ты при смерти...

– Он ехал вроде... Но Виэльди добрался раньше и тут же послал навстречу отцу гонца. Сказать, что опасности уже нет...

– Вот я и говорю: жаль... Если тогда он передумал приезжать и вернулся в Талмериду, то теперь может не успеть добраться сюда. Но вдруг?

– Зато Виэльди еще в Шахензи, а с ним его воины. Немного, но он может отправить гонца в это свое княжество и позвать еще. Адальгар ближе Талмериды.

– И где же именно сейчас твой брат?

– Он собирался остановиться в старой столице, у ли-нессера Ширая.

– Вот как? – Ашезир усмехнулся. – Теперь ясно, кто из вельмож за спиной императора имел какие-то дела с каудихо.

– Ничего такого, – отрезала Данеска. – Не заставляй меня жалеть о том, что сказала. Этот ли-нессер просто знакомый

– Ладно, не злись. Тем более сейчас это даже к лучшему. Раз ли-нессер Ширай заодно с каудихо, а каудихо пока выгодно видеть меня на троне, значит, у меня появился еще один негаданный союзник. Хотя неудивительно: у Ширая были свои счеты с императором. А еще у него есть воины...