– Да зачем тебе воины?! Ты что, междоусобицу решил устроить?

– Ни в коем случае. Но во дворце они пригодятся, если вельможи решат устроить переворот, в чем я ни на миг не сомневаюсь. Поэтому мне нужно, чтобы ты сейчас написала письмо рин-каудихо и отправила с ним верного посланника.

– Я?! О чем это ты?! Какой такой верный посланник?

– Не прикидывайся, – Ашезир махнул рукой. – Все равно не поверю, будто такового нет. Кто-то же донес твоему брату об отравлении? И уж конечно твой отец хотя бы на одного из соглядатаев тебе указал... на случай, если ты что-то важное узнаешь или услышишь. Сейчас не время притворяться, ну? Отправь этого человека к Виэльди. Твоим словам рин-каудихо скорее поверит, чем моим. Сделаешь это?

– Хорошо… – сдалась Данеска. – Если ты обещаешь...

– Обещаю! Не сделаю твоему посланнику ничего дурного – всего лишь отправлю в... ну откуда он там родом? Невеликая жертва за то, чтобы мы с тобой стали императорами.

– Пусть мне принесут пергамент и чернила. Но... сначала это, – она кивнула на жижу с остатками еды, увязшими в ворсе ковра. – Нужно, чтобы убрали, но... как объяснить, почему это вообще... Вдруг рабы что-то заподозрят? А потом начнут болтать.

Ашезир рассмеялся:

– Я тебе скажу, что они заподозрят: или что тебя снова отравили, или что ты беременна. Лучше второе, поэтому постарайся выглядеть довольной.

Стоило Ашезиру вспомнить об отравлении, и в голову пришла неприятная мысль: император последние недели всеми силами пытался выяснить, кто подсыпал Данеске яд. Судя по его намекам и довольному виду, почти выяснил... Увы, с Ашезиром своими догадками почти не делился. Как теперь узнать, кого подозревал? А оставлять это просто так тоже нельзя: те, кто пытался избавиться от принцессы один раз, могут попробовать и второй, и третий. Проклятье! Все же не вовремя он убил отца...

– Ну что, давай прощаться, что ли? Когда еще в следующий раз свидимся? – От зычного голоса Ширая Ирихтиса Виэльди вздрогнул и смял в руке послание. Ли-нессер это заметил и хохотнул, в уголках век сложились веселые морщинки. – Эй, да ладно тебе, не пугайся! Не собираюсь я выведывать твои секреты. Любовные, небось? – он подмигнул. – Так уж и быть, держи их при себе.

– О, если бы любовные! Но увы, – Виэльди усмехнулся, хотя было не до смеха: просто при беседе с русым бородачом сложно оставаться серьезным.

Он окинул взглядом комнату в поисках меча. Куда его положил? Кожаные ножны цвет в цвет совпадали с темным деревом и терялись на его фоне. Из дерева же здесь было сделано все: и стол, и кресло, и скамья, даже пол выложен узкими дощечками и стены обиты ими же.

А, да вот же он, на одной из скамеек!

Виэльди надел меч на пояс и снова повернулся к ли-нессеру.

– Вести тревожные.

Ширай прищурил зеленые, как море, глаза и чуть сдвинул брови.

– Неужели в Талмериде что-то стряслось?

– Да нет, не в Талмериде, а у вас, в Шахензи. На вот, сам прочитай.

Виэльди протянул ему послание, ли-нессер повертел его в руках и проворчал:

– Засранец степной, ты глумишься, что ли? Я в этих ваших каракулях ни в зуб ногой!

– До сих пор? А пора бы научиться, – хмыкнул Виэльди. – Пришлю тебе наставника посуровее. Если будешь плохо отвечать урок, станет стегать тебя плетью.

– Я тебе голову этого твоего наставника обратно в сундучке пришлю, в серебряном, поганец ты сучий.

– Серебро мне всегда пригодится, так что шли да побольше, – Виэльди ухмыльнулся, но тут же посерьезнел. – Ладно, хватит зубоскалить. Известие-то правда важное. Скажи, эта комната надежна?

– Обижаешь! В иную я бы тебя не поселил.

– Ну, я так, на всякий случай... – он помолчал, затем выдохнул: – Император мертв.

На лице ли-нессера неверие сменилось изумлением, а потом злобной радостью.

– Наконец-то окочурился, стервь! Но... как ты узнал об этом раньше меня? От кого?

– Вот это меня больше всего и тревожит. Письмо от моей... от сестры. Данеска говорит, что о смерти божественного пока знают только двое: она и принц Ашезир. Ну, то есть знали на тот день, когда она отправляла посланца. Еще говорит, что принцу нужна помощь, чтобы взойти на престол... Нужны воины, которые явятся во дворец и не допустят переворота.

Ширай присвистнул.

– Если законному наследнику нужна помощь... и если он первым узнал о гибели отца... Понимаешь, что значит?

– Да уж догадываюсь. Либо он сам его и убил, либо просто скрыл его смерть ото всех. Скорее, первое.

– Думаешь, он на это способен?

– Еще как. Поэтому... рано нам с тобой прощаться, Ширай. Я со своими воинами еду в столицу. И ты, надеюсь, тоже?

– Твоей сестре можно доверять? Вдруг ее заставили? Вдруг это ловушка?

– Нет, Данеска никогда бы не предала. А если бы ее заставили, то вставила бы в письмо кое-какие слова... Отец нас так научил.

– Умно. Что ж, если принц не займет трон, начнется грызня между вельможами, а я далеко не со всеми из них дружу. Уж лучше выродок Лишанра, чем, к примеру, ли-нессер Цаур Саанхис...

– Кто это – Лишанр?

– Да император же... Бывший, если верить письму, – Ширай кивнул на послание, которое по-прежнему сжимал в руке. – Ну да, откуда тебе знать... Принц, становясь правителем, теряет свое имя: для всех подданных становится «божественный» и «мой император». Даже в летописях имя не упоминается. Хотя девки, может, и шепчут его в постели, кто знает...

– И как люди отличают одного древнего правителя от другого?

– А никак, – фыркнул ли-нессер. – Неспроста же император – божественный. Считается, будто с самого основания у Шахензи лишь один повелитель, просто его дух переселяется из одного тела в другое. Неужели я не рассказывал?

– Нет.

– Нет и ладно... – Ширай махнул рукой. – Все равно это лишь традиция и легенда. Разве что совсем уж дремучая чернь в нее верит. Однако... вернемся-ка к престолу. Если принцу нужны воины, значит, он думает, будто кто-то из вельмож метит на его место. Скорее всего, сукин сын Цаур, чтоб его шакалы во все дыры... Давай, собираемся – и поехали.

– Так ты со мной?

– И я, и мои воины. Там, наверное, будет совет. Нам надо на нем быть.

– Тебе да. Ты ли-нессер, но меня, талмерида, кто туда пустит? Я не совсем подданный Империи.

– Зато брат принцессы и, дадут боги, будущей императрицы. Едем, а по дороге я тебе подробнее расскажу обо всех вельможах и о том, как проходит совет ли-нессеров... Его собирают только если есть сомнения, может ли принц стать императором... А в нашем случае сомнения, похоже, есть.

* * *

Тело императора обнаружили на четвертый день: главный советник отца наконец-то догадался заглянуть в потайной проход. Дальше, как и предполагал Ашезир, допросили всех стражников. Тут же выяснилось, что последними с божественным разговаривали принц и принцесса. Никто не посмел в открытую обвинить их в убийстве, но слова, что надо созвать совет ли-нессеров, прозвучали. Теперь у Ашезира оставалось дней пять-семь, чтобы договориться с одним из возможных преемников верховного жреца бога Гшарха, а потом короноваться тайно, до совета, в присутствии лишь нескольких свидетелей.

Тут обещал помочь ли-нессер Оссар. Старик был одним из немногих вельмож, кто желал видеть Ашезира на троне.

Если получится надеть корону, то на совете можно будет обвинить противников в измене... А если успеют прибыть союзники...

Дадут боги, все сложится, и за Ашезира встанут талмериды, воины Оссара и еще двух верных вельмож. А также будет отряд стражников матушки – он написал ей, чтобы взяла больше охраны. Ныне вдовствующая императрица не могла не понять намека. Основная сложность в том, чтобы остальные вельможи не узнали, что он стягивает ко дворцу силы и не ответили тем же, иначе не миновать междоусобицы. Она ослабит Империю вне зависимости от того, кто победит.

Однако главное сейчас – короноваться. Благо, в Шахензи венчание на престол, как и похороны правителей, всегда проходят в храме Гшарха, а не при народе. Значит, до поры удастся скрыть, что Ашезир стал императором. Зато на совет он выйдет в золотом венце повелителя и тогда вдоволь налюбуется на вытянутые физиономии ли-нессеров.